- Безмозглая идиотка! Чего ты добиваешься! - думал Фуримель, глядя, как красавица дочь строит глазки млеющему от неожиданного внимания моложавому ак-профессору, выписанному за огромные деньги из самого Зиртана не более чем две недели назад. Профессора было скорее жаль. Беспомощная игрушка в руках хладнокровной жестокой девчонки, он рисковал карьерой и репутацией без всякой надежды на взаимность. За последние полгода владыке пришлось избавиться от пяти достойных преподавателей, не устоявших перед чарами взбалмошной упрямицы. Сейчас владыка кипел от переполнявшей его ярости, слушая нелепый разговор.
- Ах, неужели, тан Гасир! Как интересно! - певуче тянула Азарис в эту самую минуту, завлекающе глядя огромными фиалковыми глазами на потерявшего голову педагога. - Неужели наш мир и правда самый лучший? Ну, а параллельный мир, какой же он? Совсем-совсем плохой? Как бы я хотела на него посмотреть, хоть одним глазком! - в голосе девушки прозвучала неподдельная страсть.
- О! Это не так легко, - польщенный интересом прекрасной воспитанницы преподаватель, захлебываясь от восторга, вновь понес какую-то чушь:
- Видите ли, сиртанна, множественность возможных миров предполагает существование не только принципиально наблюдаемых, но и ненаблюдаемых миров. Наукой допускается объективное существование мира или даже нескольких миров, в которых не соблюдаются не только законы природы, но и законы логики: например, объективно возможен даже мир без магии! В этом случае мы имеем дело с таким ненаблюдаемым, которое непостижимо с помощью какого угодно логического мышления.
- Как жаль, - Азарис, в отчаянии всплеснув руками, уронила кружевной носовый платочек и потянулась за ним, обнажая белоснежное плечо. Преподаватель рухнул на колени и, схватив, платок, протянул его девушке. Сиртанна благодарно улыбнулась, метнув торжествующий взгляд в сторону отца, и невинно спросила: - Тогда как же его постичь?
Преподаватель, покряхтывая от боли в коленях, поднялся и, слегка отдышавшись, ответил:
- Только с помощью особого мистического чувства или же находясь в состоянии транса, которое вызывается избыточным потреблением алкоголя. Старший магистр Ай-Ван избрал второй путь. Поговаривают, ему удалось обнаружить в Чернолесье тоннель, ведущий в параллельный мир, так называемую кротовую нору, откуда доносились леденящие душу крики. Ай-Ван даже попытался вступить в контакт с чужаком, но тому удалось ускользнуть обратно. Однако теоретически пришельцы могут появиться здесь в любую минуту.
- Пришельцы! Прямо здесь! В любую минуту! Какой кошмар! Представьте, явились незнакомые мужчины, а я в неглиже и не причесана! - принцесса медленно поправила плечико, одновременно слегка сдвигая шарфик, прикрывавший глубокое декольте. Преподаватель невольно проводил ее движение жадным взглядом.
Владыка погрузился в мрачные размышления. Профессора придется-таки отправить обратно в Зиртанскую академию высоких знаний, разумеется, щедро наградив. Ссориться с академией было опасно. Но свадьбу следовало назначить как можно скорее!
Фуримеля вновь заставили поморщиться путаные уверения одураченного ученого о том, что прекрасная принцесса несомненно потрясет воображение любого пришельца и в обычном наряде без всякой косметики.
Беда в том, что Азарис отнюдь не являлась наивной кокетливой дурочкой. Все происходящее было продуманной и преднамеренной провокацией. Пытаясь отомстить отцу, в последнюю минуту обнаружившему готовившийся ею побег с блестящим лейтенантом королевской гвардии и заставившему усесться за ненавистные учебники, дочурка пустилась во все тяжкие, не брезгуя самыми низкими уловками.
Впрочем, принцесса не выходила за рамки дозволенного. Умудренный жизнью папаша не стал жестоко расправляться с жертвой ее девичьих грез. Убедившись, что болваном руководила не фаристардская разведка, а обычная юношеская влюбленность, сиртан после недолгих пыток бросил несчастного лейтенанта в темницу. В обмен на примерное поведение Фуримель обещал дочери сохранить жизнь ее романтическому воздыхателю и, более того, позволил раз в семь дней спускаться в подземелье на пять минут.
Надежды на скорое примирение с дочерью пока не сбывались. Принцесса уже трижды спускалась в подземелье и задумчиво глядела в щелочку на грязного опустившегося субъекта, бывшего ранее одним из самых перспективных благородных молодых офицеров. По мнению отца, Азарис держалась из чистого упрямства, пытаясь подкупить преданных сиртану охранников и вступив в бесполезную переписку с высокородной семьей погубленного юноши.
Владыка не отчаивался. В обмен на сохранение жизни Лагнира Труассаха дочь отказалась от открытого неповиновения, дав согласие выполнять все требования отца, вплоть до приемлемого брака. Азарис отыгрывалась на мелочах.
- Был бы у меня другой наследник! - печально размышлял сиртан, подбирая формулировку для вежливого увольнения преподавателя. - Пусть бы и бежала со своим лейтенантишкой! Хоть вздохнул бы спокойно в первый раз за семнадцать лет!
Молодчик был из прекрасной семьи, а сиртан, в сущности, обожал дочку, похожую на покойную мать. Второй брак не принес владыке детей, а третий раз он рисковать не захотел. Не имея наследника мужского пола, Фуримель вынужден был считаться с обстоятельствами. Союз Азарис с одним из соседних владык диктовался политическими соображениями - в последнее время на западе активизировались владыки Фаристарда, давно мечтавшие о захвате Хиджистана. На востоке на хиджистанские земли жадно поглядывал Совиньоль Маклуф.
Принцесса была обречена на династический брак.
Но Азарис имела на этот счет свое мнение, и, как она полагала, вполне обоснованное. Ее интерес к параллельным мирам был не случайным - после неудавшегося побега с лейтенантом девушка не устояла перед искушением заглянуть в будущее.
Несколько дней назад, прихватив четыре золотых, выданных отцом "на булавки", Азарис отправилась к старому придворному магу. Старик обслуживал домочадцев сиртана бесплатно, но в этот раз принцесса собиралась заплатить ему не за пророчестао, а за молчание. Девушке хотелось иметь хоть какие-то секреты от отца.
Полуразрушенная башня мага высилась неподалеку от дворца. По древним стенам настойчиво карабкались вверх яркие розоватые вьюнки, вокруг валялись осколки камней. Траву перед входом вытоптали назойливые посетители, а стены нижнего яруса деревенские мальчишки, которых маг учил грамоте по приказу Фуримеля, покрыли неприличными картинками и глупыми надписями. Некоторым "живописцам" удалось забраться на удивление высоко.
- Варвары! Стоило ради этого учить! - возмущался старик, показывая надписи сиртану.
- Ничего, пусть пишут, - пожимал плечами Фуримель, убежденный сторонник всеобщего образования, от которого пострадала и Азарис. - С годами окупится. Заклятье чистоты наложи, я заплачу.
Несмотря на постоянную борьбу с хулиганами, некоторое время спустя после наложения очищающих заклятий малохудожественные творения появлялись вновь. Менялась форма, но не содержание. Тихо подкравшись к тощему мальчишке, который, согнувшись, выскребал что-то на последнем нижнем, оставшемся нерасписанным камне, сиртанна с возмущением прочитала: "Принцесса - дура!".
Оглядевшись, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, Азарис безжалостно пнула хулигана остроносым туфлем в самую выдающуюся часть тела. Сорванец взвыл и рванулся прочь.
- Сам - дурак! - крикнула вслед девушка, но, несмотря на сильное искушение, ничего писать на стене не стала. Презрительно фыркнув, она потянула на себя скрипучую дверь и ступила на узкую винтовую лестницу. Легко взбежав на четвертый этаж, Азарис вошла в захламленную, пропахшую магическими снадобьями комнату.
Навстречу посетительнице, сбивая почти в полной темноте стопки книг и натыкаясь на углы огромных сундуков, вышел недовольный предсказатель.
Старый маг упорно противился предложениям владыки, давно предлагавшего привести древнюю руину в порядок: отремонтировать, обустроить удобствами, модернизировать, выписав из Академии новое оборудование. Сиртан очень ценил не слишком искусного в магии, но преданного Хиджистану старого чудака, поддержавшего его после гибели родителей и посвятившего лучшие годы воспитанию молодого наследника, рано оставшегося сиротой.
- Денег мне не жаль! - настаивал Фуримель, но астролог отнекивался. Старик принадлежал к классической школе и свято следовал традициям. После разговоров о возможных переменах, маг переставал возражать даже против чересчур грамотных мальчишек.
- Погадай мне на стеклянном шаре, академик, - потребовала Азарис, протягивая старику деньги. - Я хочу увидеть суженого! И чтобы отцу ни слова! А то пожалеешь - ты меня знаешь.
Недолюбливавший взбалмошную сиртанну маг неохотно взял деньги. Он был хорошо знаком с нравом избалованной, с малолетства изводившей и вышучивавшей его "барышни", во главе толпы крестьянских отпрысков носившейся по окрестным болотам, распугивая селян, и безжалостно дразнившей его, не добившегося высоких степеней недоучку, "академиком". Детство сиртанны, предоставленной самой себе, пока отец рассчитывал на появление наследника мужского пола во втором браке, было счастливым и вольным. Фуримелю суждено было об этом пожалеть. Он раскаивался в своей беспечности уже сейчас.
Решившись прибегнуть к магии, Азарис надеялась получить подтверждение своих чувств к возлюбленному лейтенанту, но была разочарована.
Усевшись на пыльный сундук, который она бесцеремонно протерла полой лежавшей перед ней на табурете мантии, девушка уставилась на астролога. Тот снял с полки стеклянный шар, похожий на круглый аквариум, и водрузил его на освободившийся табурет.
- Смотри и думай о суженом, - велел он.