- Случится, обязательно случится. И раньше, чем ты думаешь. Ты прав лишь в одном. В лесу лук действительно не нужен. Но, я уже говорил, повторюсь вновь - лес существует далеко не везде. Да, здесь он властвует безраздельно, но дальше, на юг, редеет, а затем и вовсе сходит на нет. Ты не поверишь, но существуют места, где солнце заливает мир, а взгляд скользит, доходя до самого виднокрая. Можно идти день, два, седьмицу, и так и не встретить ни единого дерева!
Мычка лишь покачал головой. Когда хотел, наставник становился очень убедителен, но сейчас он явно переборщил. В редеющий лес поверить еще можно. Бывалые охотники говаривали, что в дебрях встречаются странные места, где деревья не растут на десятки, и даже сотни шагов вокруг. Однако просторы без единого дерева до самого окоема подземник явно придумал, чтобы приукрасить рассказ.
Как такое вообще может быть? Без деревьев - куда деваться населяющему чащу зверью? Хищнику не подкараулить жертву, а той, в свою очередь, не спрятаться за деревьями, не скрыться в густом подлеске. А птицы, что так прекрасно поют, услаждая слух? Без сплетенных из ветвей густых крон: ни присесть на отдых, ни свить гнездо. Да и как может хоть что-то расти в этом ужасном мире? Под сенью деревьев так необходимые травам сырость и прохлада. Не будь леса - солнце сожжет все, высосет влагу по капле, оставив от буйного разнотравья лишь пожухлые пеньки.
Филин ждал. И хотя внутри все противилось, Мычка понурился, сказал с деланным послушанием:
- Ты, как всегда, прав. Я буду заниматься с этим диковинным оружием, пока не срастусь настолько, что лук станет продолжением руки, как уже почти стал меч.
И хотя подземник отметил, как от негодования раздуваются ноздри ученика, и с каким трудом даются слова примирения, лишь кивнул, сказал умиротворенно:
- Вот и хорошо. Вот тебе стрелы. Это далеко не весь запас, но пока больше не дам. Хватит и этих. Сломаешь - сделаешь новые, благо дерева да перьев в избытке. Разве только с наконечниками сложность. Так что лучше сломать, чем потерять.
Филин отвернулся, ушел в дом. Мычка проследил за наставником взглядом, гадая, сколько еще удивительного скрывает этот странный человек, назвавшийся подземником. Порой, слушая учителя, он начинал сомневаться в его рассудке. Филин говорил о таких вещах и явлениях, что не укладывались в голове. Однако заподозрить подземника во лжи не позволяло глубокое уважение, возникшее с момента знакомства, и укрепившееся за время проживания под одной крышей.
Обычно Филин кутался в шкуры, словно постоянно мерз. Даже в самые теплые дни, выходя на солнце, подземник ежился, будто стоял на жутком морозе под пронзительным ветром. Но пару раз, когда наставник сбрасывал шкуры, демонстрируя сухощавый, но удивительно жилистый торс, Мычка с содроганием наблюдал множество застарелых шрамов, разбросанных тут и там. Будучи охотником, он отлично знал, какие отметины оставляет жизнь на теле охотника, будь это шип куста, коготь рыси, или клык хозяина леса - бера.
Шрамы Филина отличались от шрамов любого охотника из племени настолько, что Мычка терялся в догадках, пытаясь понять, что за оружие могло нанести подобные увечья. Аккуратные, совершенно круглые точки и длинные, идеально ровные полосы. После знакомства с мечом и луком Мычка постиг откуда взялась большая часть отметин, но происхождение остальных по-прежнему оставалось загадкой.
Поразмыслив, Мычка пришел к выводу, что научиться владеть странным оружием в любом случае не будет лишним. Даже если из рассказанных наставником ужасов о лишенной деревьев земли правды всего на малую толику, может случиться так, что когда-то он сам попадет в эти удивительные места, и полученные в далекой избушке лесного отшельника навыки выручат, а то и спасут жизнь.
Приняв окончательное решение, Мычка повертел лук в руках. Ничем не примечательная палка, разве что изогнутая. Хотя, нет, не так все просто. Забитые грязью, на оружии видны тонкие продольные полоски, будто для изготовления лука использовали несколько деревянных полос: нарезали, тщательно подогнали, а потом слепили чем-то липким и невероятно прочным, вроде засохшей смолы. Да и металлические лапки внушают уважение. Металл - вещь дорогая и крайне сложная в обработке, а тут - сразу два куска, хотя, вполне можно было обойтись врезанными в дерево канавками, куда жила легла бы ни чуть не хуже.
Мычка переложил лук в левую руку, взял стрелу в правую, вспоминая, что именно делал учитель, замедленно потянул нить. Лук заскрипел, мышцы на руке напряглись, а глаз сам собой прищурился, выхватывая из общей картины ту часть стены, куда стрелял Филин. Воспоминание о том, как подземник пустил стрелу, почти не целясь, зазудело занозой, подталкивая к решительным действиям. Но, усилием воли, Мычка загнал нетерпение вглубь. То, что сделал учитель, сделает и он, не сейчас, так позже. Тем более, что простота, с какой Филин выстрелил, вполне может оказаться обманчива.
Стрела покачивается, ожидая, пока глаз поймает наилучшее положение, замирает в ожидании. Дыхание становится тише, еще тише, чтобы даже малейший выдох не помешал, не сбил стрелу с пути. Правая рука дрожит от напряжения, нить больно врезалась в пальцы. Мгновение, еще одно. Пальцы разжимаются, лук распрямляется, нить с щелчком возвращается в исходное состояние, отправляя заостренную злую щепу прямо в цель.
Руку обожгло болью. Вскрикнув, Мычка выронил лук, затряс рукой, где поперек вен вздувается багровый рубец. От удара мышца занемела, а в серединке рубца цепочкой заалели капельки крови.
- Торопишься.
Занятый раной, Мычка не заметил, как наставник приблизился. Вскинув голову, исполненный обиды и боли, он ожидал увидеть в глазах учителя привычную насмешку, но тот смотрел спокойно, с пониманием.
- Ты не предупредил… - бросил Мычка в негодовании.
- Но я и не разрешал стрелять, - парировал Филин.
Понимая, что учитель прав, Мычка хотел сдержаться, но не смог, воскликнул обвиняюще:
- Ты это сделал специально!
- Возможно, что так, а возможно и нет. - Подземник пожал плечами. - Ты этого не узнаешь. Но, в любом случае, хорошо, что так вышло.
- Ты должен был предупредить! - уже спокойнее, но все еще раздраженно выпалил Мычка. - Неужели бы я тебе не поверил? Что хорошего в боли и лишнем рубце?
Филин остался спокоен, но в глазах полыхнули молнии.
- Слова пусты. Не ощутив на собственной шкуре всех деталей, не важно, хороших, или плохих, ты не сроднишься с оружием. Держи, с этим будет проще.
Филин протянул свернутый трубкой кусок кожи со свисающей бахромой завязок. Насупившись, Мычка смотрел в сторону, но наставник по-прежнему держал вещь, и он нехотя протянул руку. Немного раньше, чем рука коснулась подарка, взгляд метнулся вперед и Мычка ахнул. На левой руке наставника он заметил широкую полосу из множества находящих друг на друга рубцов. Взгляд невольно метнулся к своей руке, затем вернулся к руке Филина, вновь к своей.
Мычка поднял глаза и не увидел в лице наставника злости, лишь терпеливое ожидание. Ощущая, как стыд заливает щеки, он опустил голову, не в силах вынести пронзительный взгляд учителя. Поспешно одевая защиту, судя по весу и твердости кожи невероятно прочную, Мычка был готов повалиться сквозь землю, только бы не ощущать понимающего взгляда подземника, с каким обычно взрослый, опытный мужчина смотрит на воющего от недовольства и обиды ребенка.
Но ошибки надо исправлять. Стиснув челюсти так, что скрипнули зубы, Мычка поднял голову, прямо взглянул в лицо Филину, сказал:
- Я готов, наставник. Будь добр, объясни, как использовать лук правильно.
ЧАСТЬ II
Глава 1
Слова Филина оправдались полностью. Лук оказался на удивление удобным оружием. Поначалу Мычка стрелял в стену, отойдя на небольшое расстояние, тщательно целился, и спускал тетиву лишь будучи уверенным - стрела не уйдет в лес. Сама стрела особой ценности не представляла. Отыскав в лесу подходящий материал, Мычка наделал десятки древк, оперил охвостья, нащипав с пойманных на охоте глухарей самых лучших и мягких перьев. Но найти замену оглавкам оказалось невозможно. Заточенный кончик тупился от первого же выстрела, а срезанные с царап-куста шипы оказались недостаточно прочны и легко ломались.
Наловчившись, он начал отходить от стены все дальше. Руки окрепли, а, наученный опытом, глаз точно соизмерял насколько нужно поднять удерживающую лук руку, чтобы стрела попала точно в задуманное место. Вскорости Мычка чувствовал себя уже настолько уверенно, что стал стрелять по деревьям, выбирая наиболее удаленные и небольшие в обхвате стволы, а когда окончательно уверился в собственных силах, перешел к охоте.
Первая подстреленная добыча: глухари и зайцы, вызвала бурный восторг. Затем эмоций поубавилось, лук стал совсем привычным, как до того засапожный нож. И Мычка уже без сомнений брал удивительное оружие на охоту, недоумевая, как раньше мог обходиться без столь полезной вещи. Немного старания, и, незамеченный, он легко подкрадывался к добыче на нужное расстояние. Чуть слышный скрип, короткий щелчок тетивы, и вот уже бездыханное, животное лежит на снегу, пронизанное смертоносным жалом.
Тренировки с мечом хоть и продолжались в прежнем порядке, но теперь Мычка затруднялся признаться даже самому себе, что привлекает больше: жаркая схватка на железных полосах, или холодно просчитанный выстрел, когда нужно неслышно подобраться, мягко извлечь стрелу, и спустить тетиву ровно в тот момент, когда цель окажется в наиболее выгодной позиции.