Глава 15.
Господи... дай мне сил, купить в магазине только то, зачем я пришла!!!
Потихоньку рассвело. Здоровая куча пленных, лежащая на плитах двора начала приходить в себя. Раздались стоны, проклятия и прочие звуки. Их сторожила пара бойцов. Отдельно лежала баронесса, Нико, капитан и "кухонный боец". Младшего барона Отче запер с какой-то девкой-нянькой. Он гуманно оставил её в сознании. Остальных стащили во двор. Вывели и заключенных - их, правда, посадили отдельно.
- А у покойного барона был вкус, - заключил я, вновь отхлебывая из кружки. - Вы согласны, шевалье?
- Да, господин капитан - абсолютно согласен с вами, - смакуя, отхлебнул вина рыцарь и хрустко откусил от пера зеленого лука.
- Фи-и, шевалье… закусывать такое вино - луком? Да вы батенька не эстет.
Посмотрев на меня с подозрением, шевалье спросил:
- Зная вашу начитанность и язвительность, боярин. А также тот мир, в котором вы жили - прошу пояснить мне это слово. А то, зная ваше окружение - это может быть и замаскированным оскорблением.
- Ну что вы Пьер - как можно? Мы же благородные люди. Нет. Я бы просто не посмел. Эстет - это ценитель. Вот.
- Ну, тогда за нас… - за эстетов, - предложил тост Баярд, и мы снова подняли кружки.
- А вино всё-таки лучше закусывать сыром. Вы же француз…
- Да. Я провинции Дофинэ. У нас там возле Баланса, делают вино "Эрмитаж". О… - это нектар. Красное вино темно-пурпурного оттенка, с великолепным букетом, а вкус его немного напоминает малину. Пожалуй, только вино из Сент-Жорж-д-Орк, что возле Мон-Пелье, и может поспорить с ним вкусом.
Кое-кто из пленников уже пришел в себя и удивлённо таращился нас, слушая высокоумную и манерную беседу двух дворян. Как-то незаметно для себя я тоже стал относить себя к дворянам. А что? Приятно, черт возьми!
- А что скажете о белом, месье Баярд?
- Белое из наших мест ценится невысоко.
- А бургундские? - задал я вопрос, поскольку из всех французских вин помнил только "Мадам Клико", "Абсент" и их. В голове вертелся ещё какой-то "крюшон", но вино это или лимонад я так и не вспомнил.
- Бургундские вина, mon ami - это второй ряд. Они крепкие… цвета глаз перепелки… приятны на вкус, но… - вторые. Они сладкие. Их даже можно разбавлять водой и пить при ипохондрии.
- Что?! Эстетствуете, мать вашу! - тихо подошедшая Юлька уже с минуту слушала нас со странным выражением лица. Наконец, она хмуро посмотрела на нас и ласково так спросила:
- Ты куда меня послал?
- Как куда? - насквозь фальшиво удивился я. И тут же очень вальяжно ответил: - Украсить себя трофейными драгоценностями, чтобы чужие загребущие ручки не схватили их раньше тебя.
- Драгоценнос-сти-и…??? - разъярённой кошкой прошипела Юлька. - Значит, пока я там-м...м-м… ковырялась… Вы… тут наливаетесь винищем и щупаете тут чужих баб?!
Это было сказано с такой экспрессией, что я невольно оглянулся - поискав глазами этих самых "баб". Никого естественно не оказалось.
- Драгоценности… говоришь!? На!!! - она достала из карманов и высыпала на стол "добычу". - Укрась ими, сам себя, глиста в скафандре!
Я несколько оторопело разглядывал её "трофеи". Да-а, блин! Это ж надо так лохануться!? Передо мной лежала куча пластмассовых бус, заколок, перстней… и назвать "это" ценностью не смог бы даже самый жадный старьевщик. У нас даже на помойке можно достать гораздо больше ценностей одномоментно. Я как-то выпустил из виду, что тут главная ценность - пластмасса. Раз из нее делают деньги, то и самая дорогая она. То, что лежало на столе не надела бы ни одна селянка, даже в самом глухом углу моей прошлой родины.
- Попадос…
- Пластмассовые бусики…!!!? - было видно, как от негодования у Юльки перехватило горло. - Бусики… - это ценность?! - она в величайшем негодовании пнула ножку стола. - Я тобой попозже поговорю.
Она гордо развернулась и двинула куда-то в другой конец двора. Титаническим усилием она сдержалась и не стала устраивать скандал посреди двора - на потеху многочисленной публике.
- …может, ей нужно было предложить посетить "оружейку"? - прервал затянувшее молчание Баярд.
- Думаю это бесполезно, шевалье. Лишить женщину золотых украшений, которые она мысленно примерила и стала считать своими… это, пожалуй, тоже самое, что отнять у неё их на самом деле.
- Что-то ты загрустил?
- Я не грустный, я трезвый.
- Тогда надо выпить.
- Согласен, шевалье. Человек приходит из небытия, и уходит в небытие… И разве это не повод – выпить двум благородным людям между двумя такими знаменательными событиями? "А вотр санте"! - предложил я, и мы подняли кружки.
Пока двое благородных донов предавались вполне заслуженному отдыху, остальная "компания" пришла в себя и рассматривала нас. Говорить им запретили, а ослушникам тут же объясняли пагубность и помощью подручных средств. Смотрели в нашу сторону с всякими разными выражениями на лицах. Ненависть, равнодушие, злоба…
На мой взгляд, мы сильно напоминали немцев на Великой Отечественной, как их показывают в кино. Сидят двое чинно-благородно выкушивают вино из лафитничков, закусывают и ведут высокоумную беседу. (Не буду врать - это мне чем-то сильно нравилось).
- Эй! - я пощелкал пальцами. - Ты… - принеси стулья и ещё один стол. А вам шевалье - опять возглавлять Трибунал.
Он как-то странно посмотрел на меня. Мы встали и отошли подальше, чтоб поговорить без помех.
- Да, и долго не заморачивайся,- это я проговорил еле слышно. - Приговори воинов к смерти.
Брови рыцаря в негодовании и изумлении взлетели:
- Зачем?
- Так надо! Сделай - и тебе понравится. Ты что думаешь, если бы я хотел их всех убить - я стал бы с судом заморачиваться? Я бы вывел их подальше - и сам бы их кончил, чтоб вам не мараться. Да, и прояви фантазию - не всё ж вешать? Сдирание кожи… четвертование… разрывание конями… Дай им вкусить э… и прочие прелести имперского судопроизводства.
- Как-то это не благородно…
- Ой, я тебя умоляю. Можно подумать, тебе посмеяться не охота. И главное, остальным ничего не говори.
- Ну, не знаю…
- Не нравится, давай я Чику - Председателем назначу…? Ща я ещё пару моментов озвучу людям и начинай. Главное пафоса побольше.
Суд прошел прекрасно - с выдумкой и огоньком. Поставили стол. За него уселся Трибунал - Баярд, Дрег и один из солдат. Сидящие на мощеных камнях двора пленные весьма мрачно поглядывали на нас, тихо переговариваясь. Ожидали решения своей судьбы.
- Ты! - палец рыцаря указал на ближайшего. - Имя?
- Гогрид Плешивый, Ваша… э…
- К Председателю Трибунала обращаться - Ваша Честь!
- Ваша Честь…
- Кто таков?
- Я - простой воин Ваша Честь…
- Гогрид Плешивый - виновен! Приговариваешься к повешению!
- Ты…? - длань судьи Трибунала простерта вперед, глаза его пылают праведным гневом и кажется, что за его широкими плечами развевается плащ с малиновым подбоем.
- Шенго Гарез, Ваша Честь…
- Кто таков?
- Я - десятник, Ваша Честь…
- Виновен! Четвертование!
- ….
Картинка - сюр. Пока идет суд, большая сволочь - Наместник, сидит за столом и с удовольствием попивает вино - щурясь как довольный кот при объявлении очередного приговора. Не успевшие к началу шоу соратники, стоя чуть дальше с большим недоумением взирают на это действо. Как только объявляют приговор, солдаты хватают очередного неудачника, отсаживают в сторону и заодно прихватывают ему и ноги петлей - во избежание. Приговоренных уже человек тридцать. Наконец очередь доходит до слуг.
- Женщин… освободить. Non-combattants, - кратко формулирует рыцарь. - Ты. Кто таков?
- Оська - конюх я, Ваша Честь…
- Двадцать плетей!
На лице конюха парня лет двадцати такое облегчение, что можно подумать ему шоколадку дали вместо наказания. Слышен ропот и разнообразные проклятия в проклятия в адрес столь жестокосердного судьи. Один клоун начал разоряться конкретно про рыцаря. Я встал и подошел к полусидящему парню. Тот естественно переключил внимание на меня. Было видно, что парень расстроен. Но не тем, что предстоит умереть - с этим он смирился, а вот способ его категорически не устраивал. Вот почувствовал я это - и все тут.
- Самый говорливый?
- Да! - с вызовом уставившись на меня, ответил он. - За что нас так?! Звери вы! Видать не врали, что вы от Императора. У нас отродясь так не казнили. Сука - ты! …! - и дальше по матушке, от сердца.
Было понятно, что он ищет легкой смерти. Я медленно достал "Осу" и выстрелил. Его тело выгнуло дугой и заколотило. Остальные мгновенно опасливо отодвинулись.
- Разговаривать надо вежливо, - скучным голосом произнес я, информируя остальных. - Всем молчать! А вот легкую смерть ещё надо заслужить. Тот, кто расскажет мне, что-то интересное про свое бывшее начальство - может на это рассчитывать. Желающие есть?
Нашлись, трое.