Кристофер Сташеф - человек, который сумел сказать собственное - бесконечно оригинальное - слово там, где сделать это, казалось бы, было уже практически невозможно. То есть - в жанре иронической фэнтези. В мире высоких замков, сильно нуждающихся в ремонте, прекрасных принцесс, из последних сил правящих разваливающимися по швам королевствами, обольстительных и веселых ведьмочек, гнусных до неправдоподобия монстров и - чародеев поневоле. Чародеев, чье единственное оружие в мире "меча и магии" - юмор, юмор и еще раз юмор! Мы росли на саге о невероятных приключениях достославного сэра Рода Гэллоугласса. Мы - выросли. Приключения - остались. Мы никогда не сумеем вырасти из этих приключений!
С благодарностью мисс Джиндер Букэнэн за ее помощь в работе над этой книгой во всех ее проявлениях
1
- Слава Богу! - вздохнула Корделия. Пожалуй, со вздохом она немного перестаралась, но в это самое время к столу тайком прокрался Алан, а Алан мало того что был кронпринцем, так еще и очень симпатичным крон-принцем. Корделии исполнилось четырнадцать, и в последнее время она на подобные вещи обращала большое внимание. - Слава Богу, мама отдала его лорду аббату!
- Отдала что? - Принц Алан устремил любопытный взгляд в сторону королевского стола.
Мать четверых юных Гэллоуглассов как раз в это время передала аббату нечто тяжелое, подвешенное на цепочке.
Дети сидели за боковым столом, в тридцати футах от королевского. Большой зал имел площадь семьдесят пять на пятьдесят футов - не то чтобы гигантские размеры, но все же этого вполне хватало для того, чтобы сейчас, когда зал освещали только развешанные по стенам факелы да свечи, расставленные по столам, ну и конечно - огромный камин, жарко пылавший в северной стене, под потолком и в углах сгустились непроницаемые тени. А вот ближе к середине зала было так светло, что казалось, будто львы и драконы того и гляди прыгнут на тебя с гобеленов, и ярче сияли латы рыцарей, и прекрасней, чем при свете дня, казались дамы.
Но прекраснее всех казалась леди Гвендилон - по крайней мере для ее детей. И вот теперь она передавала что-то лорду аббату. Опустив подвеску на ладонь аббата, леди Гвендилон раскрыла футляр, и все взрослые ахнули. И нечего было этому дивиться: Алан даже оттуда, где сидели дети, увидел, как ярко сверкнул камень.
- Что это такое?
- Это микро… ой! - Джеффри Гэллоугласс вскрикнул и схватился за бок.
- Это камень, который сделал наш папа, - любезно объяснила Алану Корделия.
- Сказала бы "нашел" или "огранил", - заметил Диармид, младший братик Алана. - Люди камней не делают.
- Не говори, когда не знаешь, малявка! - фыркнул на него Алан, а Грегори, самый младший из Гэллоуглассов, предложил спасительное объяснение:
- Наш папа делает. И вы бы смогли, если бы только приготовили правильное зелье. Приготовьте густой-прегустой рассол, а потом опустите в него ниточку. Пройдет несколько дней - и вы увидите, как на ней растут соляные камешки.
Диармид вытаращил глаза, но если Грегори так сказал - значит, так оно и было.
Джеффри наконец перестал морщиться от боли и задумался об отмщении. Он устремил злобный взгляд на Корделию, но только собрался что-то сказать, как вдруг кто-то дернул его за руку. Это был его старший брат Магнус. Он наклонился и принялся что-то отчаянно шептать Джеффри на ухо.
- Соляные камешки - они не крепкие, - сказала Корделия. - Но огранены они так же красиво, как самые прекрасные драгоценные камни.
Алан нахмурился.
- И вот так же ваш отец изготовил этот синий камень?
- Да, - подтвердил малыш Грегори. - Только в рассол была опущена не ниточка, а проволока.
- Ну понятно, - со знанием дела кивнул Алан. - Это же все-таки драгоценный камень, а не кусок соли.
- Вот только, - заметила Корделия, - камень получился не совсем такой, как папа хотел.
Джеффри вернулся к столу - насупившийся, но молчащий. Магнус сел рядом с ним.
- А какой он хотел сделать? - поинтересовался Диармид.
- Амулет, - ответила Корделия, - который наделял бы того, кто им владеет, магической силой.
Алан не проронил ни слова. Он только молча, не мигая смотрел на девочку.
- Ужас какой! - вырвалось у Диармида. - Ведь тогда не стало бы ни законов, ни порядка! Всякий поднял бы руку на соседа!
- Ты все очень правильно понял, - пылко отозвался Грегори. - Но пойми, дружище, ведь если бы все на свете стали волшебниками, разве мир не остался бы таким же, каким был? Правили бы сильные, а слабые повиновались бы.
Диармид сдвинул брови. Было видно, что ему очень хотелось бы поймать Грегори на какой-нибудь погрешности в рассуждениях.
- Все эти разговоры ни к чему, - махнув рукой, сказал Магнус. - Камень, изготовленный папой, не делал того, чего папа от него хотел. Он упросил одного пахаря повесить этот камень на шею и попытаться сотворить чудо. Ничего не вышло. Вся беда была в том, что творил этот камень чудеса только тогда, когда его папа носил.
- Какая же беда? - тут же полюбопытствовал Диармид.
- И что он творил? - добавил Алан.
- Папа вставил камень в ободок, надел этот ободок на лоб и попробовал вырвать из земли с корнем молоденькое деревце, которое выросло слишком близко к дому.
- Разве ваш папа не мог выкорчевать его без помощи какого-то там волшебного камня? - удивился Диармид.
- Мог. Поэтому он и послал деревцу самый слабенький мысленный приказ. Ничего не получилось. Тогда он послал мысль посильнее, потом сосредоточился как только мог - но дерево упрямо стояло на месте, хоть бы ему что.
Алан вытаращил глаза.
- Что же… Камень мешал его волшебству?
- Нет, - вступил в разговор пришедший в себя Джеффри. - Когда папа послал самый сильный мысленный приказ, небо потемнело.
- Помните страшный ливень две недели назад? - спросил Грегори.
- Это оказался совершенно новый тип псионной энергии, - объяснил Род Гэллоугласс. - По крайней мере новый для меня. То есть мне доводилось слышать о тех, кто способен вызвать дождь, и на мой взгляд, это - всего лишь еще одна разновидность телекинеза…
- Однако не этой разновидности вы желали в тот момент, - резюмировал аббат. Он положил камень на стол и отодвинул от него руки.
- Вот-вот, - кивнул Род. - Конечно же, я его тут же снял и ушел в дом, и тут же убрал в самое надежное место, какое только смог придумать, а уж потом переоделся в сухое.
Отец Бокильва взглянул на Гвен, но не стал спрашивать, что же это было за "самое надежное" место.
- И потом вы изготовили футляр для него и с тех пор к камню не прикасались?
- Совершенно верно, - твердо ответил Род. - И покуда мы соображали, как быть, Гвен была предельно осторожна со своим волшебством.
- И что же вы решили? - поинтересовалась королева Катарина.
- Решили, что более я ставить опыты не буду, - ответил Род.
- Мудрое решение. Не стоит этим заниматься до тех пор, пока мы не выясним, что именно вы сотворили. - Аббат торопливо защелкнул крышечку футляра.
Отец Бокильва, сильно побледневший, не сводил глаз с аббата.
- А потом, - проговорила Гвен, - мы решили, что неплохо было бы попросить вас взять этот камень и отвезти в монастырь, где ваша братия изучает подобные вещицы. Пусть ваши монахи решат, бесполезная ли это вещь или она годится только для злых дел.
Род кивнул.
- Если окажется, что от камня больше горя, чем добра, прошу вас, уничтожьте его. Только мне про это не говорите, - добавил он, немного подумав. - Я очень гордился своим творением.
- Это и вправду великое достижение, - возразил аббат, подняв амулет со стола - осторожно, взявшись за цепочку, и убрал его во внутренний карман сутаны. - Мы все сделаем, как вы просите, и мои монахи отнесутся к делу со всем возможным тщанием, заверяю вас. К счастью, я и сам до некоторой степени наделен даром волшебства, поэтому надеюсь без помех доставить камень в монастырь. Я отправлюсь туда незамедлительно, - сказал он и устремил взгляд на короля, - если вы дадите мне несколько рыцарей и солдат, дабы они оберегали меня в пути.
- С радостью исполню вашу просьбу, - отвечал Туан.
И вот тогда в зал вошли зомби.
Только на самом деле они не шли - они танцевали. Танец был странный - скованный, неловкий, но когда танцуют мертвецы, разве кому-то придет в голову требовать от них грации и изящества? Да от них никто ничего не требует. От них бегут сломя голову.
Чем, собственно, и занялись большинство вельмож и придворных дам. Перед тем как обратиться в бегство, они дружно, хором взвизгнули, вскочили из-за столов и попятились назад, закрывая лица руками. Попадали на пол перевернутые столы, посыпались с них тарелки и кувшины, мужчины заслонили собой жен и возлюбленных, выхватили мечи и кинжалы. Правда, последнее они сделали без особого пыла - понимали, что толку от оружия никакого. Магнус велел сестре и младшим братьям спрятаться у него за спиной, но Джеффри, конечно, тут же выскочил вперед и выхватил шпагу, а Корделия рванулась было в сторону, чтобы встать слева от Магнуса, но только налетела на спину Алана, который тоже решил поиграть в защитника. Чтобы спасти собственное достоинство, Корделия обняла за плечи Грегори и Диармида, прижала к себе и прошипела:
- Разойдитесь немножко! Я тоже хочу посмотреть!