На другом берегу ручья бился пойманный в силки ворон - тот самый, что прилетал недавно на развалины замка. К птице приближались два фермера с дубинками в руках. Рядом бежали их собаки, они яростно лаяли на ворона, заставляя птицу в ужасе махать крыльями. Но маши не маши - спасения ворону не было.
Почувствовав, как внутри нее закипает знакомый гнев в ответ на жестокость людей, Малефисента взмахнула рукой:
- Обернись человеком!
Сверкнула вспышка магического света - и прямо на глазах у потрясенных фермеров ворон превратился в человека.
- Это демон! - крикнул один из фермеров и вместе со своим товарищем развернулся и понесся назад, а следом за ними и их собаки.
Убедившись в том, что люди ушли, Малефисента выпрямилась и посмотрела на птицу, которую она превратила в высокого мужчину с блестящими черными волосами и темными глазами. Хотя человек - не лучший, по мнению Малефисенты, выбор формы, она, по крайней мере, спасла птице жизнь.
Сейчас человек-ворон нервно осматривался по сторонам. Заметив фею, он по-птичьи наклонил голову набок и спросил, указывая рукой на свое новое тело, от которого явно был не в восторге:
- Что вы со мной сделали?
Голос у него оказался на удивление глубоким и мелодичным, особенно для того, кто только что обрел дар речи.
- Предпочел бы, чтобы я позволила им забить тебя до смерти? - поинтересовалась Малефисента.
- Не уверен, - ответил человек-ворон, осматривая свои лишенные перьев руки.
- Прекрати ныть, - приказала Малефисента и медленно обошла вокруг человека-ворона, внимательно его изучая. Она должна была признать, что выглядел он не так уж ужасно, даже для человека. Второпях у нее могло получиться и что-нибудь похуже.
- Я спасла тебе жизнь.
Чувствуя себя неуютно под ее пристальным взглядом, человек-ворон переступил ногами и сказал:
- Простите меня.
Малефисента кивнула.
- Как мне тебя называть? - спросила она.
- Диаваль, - ответил он. - И в благодарность за то, что вы спасли мне жизнь, я буду вашим слугой. Приказывайте, я сделаю все, что пожелаете.
"Что же мне пожелать?" - задумалась Малефисента. Да, вот уж неожиданный поворот. Как много было вещей, в которых она действительно нуждалась и которые могла использовать. Ее лицо медленно расплылось в улыбке. Да, есть одна вещь, которая нужна ей больше всего остального.
- Крылья, - сказала Малефисента, кивнув. - Ты будешь моими крыльями.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Усевшись на троне, Стефан осмотрелся по сторонам. Нарядный зал с его лепниной, гобеленами и высокими потолками был олицетворением королевской власти. Хотя Стефан находился здесь для того, чтобы взойти на престол, он не мог справиться с чувством неловкости - ему казалось, что небольшая группа советников, примостившийся снаружи на окне ворон и даже сам тронный зал взирают на него с осуждением, зная, что он не имеет на это законного права.
Его ладони коснулась маленькая рука, и Стефан посмотрел на сидящую рядом с ним жену Лейлу. Она была очаровательна. Глядя в ее добрые, огромные, как у лани, глаза, Стефан постоянно вспоминал тот давнишний полдень на вересковой пустоши, когда Малефисента приручила олененка, и это выглядело так естественно на фоне окружавшей их прекрасной природы. Внешне Лейла совсем не напоминала Малефисенту - у нее были золотистые вьющиеся локоны, а не прямые черные как ночь пряди, и теплые, голубые, а не пронзительно-зеленые глаза. С Малефисентой их роднила только одинаковая сердечность и доверчивость.
От чувства вины у Стефана подкатил комок к горлу, и это заставило его переключиться на происходящее вокруг. Он сделал лишь то, что было необходимо для будущего - своего и Лейлы. Другой соискатель короны, скорее всего, убил бы ее. Кроме того, все это осталось позади, и не стоит заново проигрывать в мыслях то, что уже произошло. Сейчас наступил момент, которого Стефан ждал всю жизнь, и он никому и ничему не позволит его омрачить.
Наконец на голову Стефану опустилась тяжелая корона. Он улыбнулся, прокашлялся и заговорил:
- Король Генрих, должно быть, ошибся, - обратился Стефан к группе стоявших перед ним советников. - И я смущен тем, что его последней волей было отдать эту корону и этот трон именно мне.
Двое советников что-то пробормотали и обменялись многозначительными взглядами. Кровь прилила к лицу Стефана.
- Вы что-то хотели сказать? - он повысил голос.
Советники замолчали, с тревогой глядя на Стефана.
- Вы сомневаетесь? - Стефан поднял вверх указ, объявляющий его преемником Генриха. Он взял его с собой именно на случай подобных осложнений. В залитом солнечным светом зале блеснула печать короля Генриха. - Указ заверен королем собственноручно. Это ведь я отомстил за него, - сказал он так убедительно, что даже сам почти поверил в то, будто Генрих и вправду объявил его своим преемником и заверил указ своей печатью. На самом деле Стефан все сделал сам, в королевской спальне, сразу после того, как король перестал хрипеть под прижатой к его лицу подушкой. Именно тогда Стефан поднял безжизненную руку Генриха и прижал к расплавленному воску кольцо с королевской печатью, обеспечив свое будущее, искренне веря, что заслужил эту награду, ведь он совершил то, на что ни у кого другого не хватило смелости.
- Я снова спрашиваю и советую тщательно продумать ваш ответ, - продолжил Стефан голосом, в котором прорезалась властность. - Итак, вы сомневаетесь?
Один из советников поспешно ответил:
- Нет, сир.
Стефан, глубоко вдохнув, удовлетворенно откинулся на спинку трона. Взглянув на королеву Лейлу, он увидел в ее теплых глазах одобрительную поддержку.
- Я буду продолжать дело короля Генриха вместе с его дочерью - ныне моей женой и детьми, которые появятся у нас на свет.
Неожиданно в дальнем конце зала началось какое-то движение. Влетели три маленькие оживленно болтающие пикси и прервали речь новоиспеченного короля.
- Какие красивые сводчатые потолки! - воскликнула Фислвит.
- Не важно, что сводчатые, зато потолки! - ответила Нотграсс.
- А какие наряды! - сказала Флиттл, разглядывая пышное платье королевы Лейлы. - Здесь настоящий рай!
Пикси подлетели прямо к Стефану и застыли над ним. Он нервно заерзал на троне. Существа с вересковых топей - здесь, в его замке! Уж не Малефисента ли послала сюда этих крылатых дурочек? И что, собственно говоря, им нужно?
- Кто вы? - спросил он.
- Приветствую вас, ваше величество, - сказала Нотграсс, делая в воздухе ручкой. - Я Нотграсс, из волшебного народца с вересковых топей.
Не желавшая отставать Флиттл подлетела ближе.
- А я Флиттл, ваше королевское величество, - сказала она и подтолкнула локтем Фислвит.
- А я Фислвит, ваше величество, - и самая маленькая из пикси поклонилась настолько низко, насколько это возможно сделать, вися в воздухе.
- Зачем вы явились? - грозно спросил Стефан.
- Скажи ему, Флиттл, - обернулась Нотграсс к своей подруге.
- Почему ты сама не хочешь сказать? - спросила Флиттл.
Стефан нетерпеливо заворчал.
- Ох, ты такая несносная! - всплеснула руками Нотграсс, а затем обратилась к Стефану: - Если ваша милость не будет возражать, мы хотели бы здесь жить. Мы ищем приют.
Стефан удивленно заморгал. Он не знал, что нужно этим гостьям, но такого явно не ожидал.
- Приют? Но зачем?
- Мы, честно сказать, не любим войн, - пояснила Фислвит.
- А у вас есть потолки! - Флиттл подняла руку, указывая наверх.
- И здесь любят наряжаться, - добавила Фислвит, кивая королеве Лейле, которая улыбнулась ей в ответ.
Нотграсс пыталась удержать нить разговора.
- У нас сильное предчувствие, что на вересковые топи опускается тьма, - сказала она.
Стефан обдумывал сказанное, прекрасно зная, чем именно вызваны такие перемены в месте, где он когда-то так любил бывать. В нем с новой силой вспыхнуло чувство вины, но Стефан вновь поборол его, убеждая себя в том, что не мог поступить иначе. Он стремился к цели, о которой всегда мечтал, которой упорно добивался. Любой, вставший при этом у него на пути, становился всего лишь препятствием, которое следовало преодолеть.
- А еще там слишком сыро и все покрыто плесенью, - добавила Фислвит.
- Точнее, промозгло, - поправила ее Флиттл. - И плохо пахнет. Не то что здесь. Здесь все такое нежное… как детская попка, - она вздохнула в подтверждение своих слов.
- …попка ребенка, которого мы желаем вам и королеве. Мы желаем, чтобы этот ребенок вскоре благословил вашу семью своим появлением на свет, - сказала Нотграсс.
Тут в принявший новое направление разговор поспешно вклинились две остальные пикси:
- Но это не просто традиционное пожелание. Ведь мы волшебницы, феи!
- И очень хорошо умеем обращаться с детьми!
Лейла широко улыбнулась и посмотрела на Стефана. Его взгляд смягчился. Он понял, что присутствие пикси сделает его жену счастливой.
- Хорошо, - сказал он, отпуская пикси взмахом руки. - Вы можете остаться.
Пикси поклонились и, громко щебеча, улетели прочь.
- Больше никаких болот! - кричала Фислвит.
- Чур, я первая выбираю себе комнату! - сказала Нотграсс.
- Чем это так пахнет? - добавила Флиттл, принюхиваясь к воздуху, который, по ее мнению, больше не был нежным, как детская попка.
Сидевший снаружи у окна ворон каркнул, поднялся в воздух и полетел к своей госпоже.