Спустя считанные секунды на экране засияла физиономия Гага Галфрунта, светясь лучезарным осознанием всех десяти световых лет, отделявших его от вогона. В улыбке таилась едва заметная ирония. Хотя вогон упорно называл Галфрунта "мой мозготерапевт", на самом деле не так уж много у него было мозгов, чтобы всерьез говорить о терапии, и в действительности Галфрунт являлся работодателем вогона, а не наоборот. Галфрунт платил Простетнику Вогону Йелтцу чертову пропасть денег за чертовски грязную работу. Когда речь шла о будущем психиатрии, Галфрунт, один из наиболее многообещающих и успешных психиатров Галактики, равно как и весь консорциум его коллег, был готов отдать любые деньги.
- Ба, - заговорил он. - Мой дорогой капитан вогонов Простетник! Как наше драгоценное?
Капитан вогонов поведал о том, что за последние несколько часов погубил почти половину своей команды с помощью дисциплинарных упражнений.
Сияние улыбки Галфрунта было неколебимо.
- Что ж, - сказал он. - Вполне нормальное поведение для вогона - как мне кажется. Очень естественное и здоровое стремление выразить природные агрессивные наклонности в актах бессмысленной и бесчеловечной жестокости.
- Вы всегда, - пробурчал вогон, - так говорите.
- А это, опять же, - ответил Галфрунт, - вполне естественное поведение для психиатра. Итак. Как я вижу, с психикой у нас обоих сегодня все в порядке. Расскажите-ка мне лучше, как продвигается наша миссия?
- Мы обнаружили корабль.
- Прекрасно, - обрадовался Галфрунт, - великолепно! И кто на борту?
- Землянин.
- Отлично! И…?
- И женская особь с той же планеты. Они вдвоем последние.
- Чудненько, чудненько, - залучился Галфрунт. - Кто еще?
- Некто Префект.
- И?
- И Зафод Библброкс.
На мгновение улыбка погасла.
- Так-так, - сказал он. - Я так и думал. Что ж, весьма прискорбно.
- Близкий друг? - осведомился вогон, который где-то слышал такое выражение и решил испробовать его на практике.
- О нет, - ответил Галфрунт, - люди моей профессии, как вы знаете, не заводят близких друзей.
- Ага, - понимающе хрюкнул вогон, - профессиональная беспристрастность.
- Да нет, - весело возразил Галфрунт, - просто времени нет их искать.
Он помолчал. Рот продолжал улыбаться, но в глазах появилось беспокойство.
- Беда в том, - проговорил он, - что этот Библброкс - один из моих наиболее выгодных клиентов. У него столько проблем с психикой, что хватит любому аналитику на безбедное существование до конца дней.
Он задумчиво поиграл с некой мыслью, прежде чем неохотно отказаться от нее.
- Тем не менее, - продолжил он, - готовы ли вы выполнить задание?
- Да.
- Отлично. Уничтожьте корабль немедленно.
- А как насчет Библброкса?
- Ну, - лучезарно произнес Галфрунт, - Сафот ттакой самечаттелный селофек…
И исчез с экрана.
Капитан вогонов нажал кнопку коммутатора, соединившую его с оставшимися в живых членами команды.
- В атаку, - приказал он.
В это самое время Зафод Библброкс стоял в своей каюте, громко и страшно ругаясь. Два часа назад он объявил, что все едут ужинать в ресторан "У конца света". Сразу после этого он смертельно разругался с бортовым компьютером и вылетел из каюты с воплями, что он, трам-тара-рам, уж как-нибудь сам, трам-тара-рам, вычислит коэффициент невероятности на бумажке.
Благодаря невероятностному двигателю звездолет "Сердце Золота" был самым мощным и непредсказуемым из когда-либо существовавших космических кораблей. Для него не было ничего невозможного, при условии, что вы абсолютно точно знали, насколько мала вероятность наступления желаемого события.
Зафод угнал "Сердце Золота", воспользовавшись тем, что, в качестве Президента Галактики, должен был возглавлять торжественную церемонию ввода звездолета в действие. Зафод понятия не имел, зачем он это сделал, но корабль нравился ему безумно.
Он не знал также, зачем стал Президентом Галактики - просто сама идея показалась ему забавной.
Он чувствовал, что для всех его действий имеются серьезные мотивы, но, каковы бы они ни были, они скрывались в заблокированных тайниках обоих его мозгов. Больше всего на свете ему хотелось навсегда забыть о заблокированных тайниках обоих своих мозгов, потому что время от времени их содержимое на секунду всплывало на поверхность и заставляло другие - светлые, веселые - отделы обоих его мозгов мучиться странными, тяжелыми мыслями, и это ужасно отвлекало Зафода от главной жизненной цели, каковой, по его мнению, являлось непрерывное получение удовольствия.
А в данную минуту удовольствия он не получал ни малейшего. У него кончился запас терпения и карандашей, и он был зверски голоден.
- Звездная чума! - выругался он театрально.
В то же самое мгновение Форд Префект висел в воздухе. Не потому, что на корабле сломалась искусственная гравитация, а потому, что он попытался одним прыжком одолеть лестницу, ведущую вниз к каютам. Расстояние было слишком большим для одного прыжка, и Форд приземлился не очень удачно, подвернул ногу, но все же выправился и как сумасшедший рванул по коридору, отшвыривая на бегу миниатюрных роботов из обслуги. Он ворвался к Зафоду и без промедления поведал о причине своего визита.
- Вогоны! - выкрикнул он.
Артур Дент незадолго перед этим покинул свою каюту, снарядившись на поиски чашки чая. Впрочем, отправился он в эту экспедицию без особого оптимизма, ибо знал, что единственным источником горячих напитков на корабле является прибор производства сириусианской кибернетической корпорации под названием Пищематик - синтезатор напитков. Однажды Артур уже имел с ним дело.
Предполагалось, что Пищематик способен производить широчайший спектр любых, мыслимых и немыслимых, напитков, в точности соответствующих вкусам и метаболизму пользователя. Опыт эксплуатации, однако, показывал, что автомат неизменно выдает пластиковый стаканчик жидкости, почти, но не совсем, совершенно не похожей на чай.
Артур решил попробовать объясниться с агрегатом.
- Чай, - попросил он.
- Получи и насладись, - ответил агрегат и немедленно снабдил его очередным стаканом мерзостного напитка.
Артур выкинул его вон.
- Получи и насладись, - бесстрастно повторила машина и выдала следующий стакан.
"Получи и насладись" - программный лозунг процветающего подразделения сириусианской кибернетической корпорации, а именно: отдела жалоб, занимающего в настоящее время основную часть территории трех планет среднего размера и являющегося единственным отделом корпорации, принесшим за последние годы сколько-нибудь ощутимую прибыль.
Лозунг стоит - точнее, стоял - в виде огромных светящихся букв высотой в три мили возле отдела жалоб космопорта на Эдраксе. К сожалению, вес этих букв был таков, что вскоре после установки грунт под ними просел, и буквы примерно на половину своей высоты ушли в землю: провалились прямо сквозь кабинеты молодых талантливых работников отдела жалоб - ныне покойных.
Оставшиеся на поверхности половинки букв на местном языке читаются как призыв "Порадуй семью - укуси в зад свинью", и неоновую подсветку теперь почти никогда не включают, разве что по большим праздникам.
Артур выбросил шестой стаканчик.
- Слушай, ты, прибор, - возопил он, - ты же можешь синтезировать что угодно! Так почему же ты все время подсовываешь мне эту пакость?
- По сигналам от центров удовольствия и по информации о питательности компонентов, - невозмутимо промурлыкал агрегат. - Получи и насладись.
- Но это же - гадость!
- Если вам понравился этот напиток, - продолжал агрегат, - почему бы вам не напоить им своих друзей?
- Потому что, - ядовито ответил Артур, - мне не хотелось бы их потерять. Может быть, ты попытаешься понять, о чем я говорю? Это питье…
- Это питье, - мило сообщил Пищематик, - синтезировано в соответствии с вашими индивидуальными вкусами и потребностями.
- Ага, - сказал Артур, - стало быть, я мазохист на диете.
- Получи и насладись.
- Заткнись.
- Желаете что-нибудь еще?
Артур решил сдаться.
- Нет, это все, - вздохнул он.
Но тут он вдруг подумал: да черта с два я сдамся.
- Нет, не все, - воскликнул он, - послушай, это же так просто… все, что мне нужно… это обычная чашка чая. И ты мне ее приготовишь. Молчи и слушай.
И Артур сел рядом с машиной. Он рассказал Пищематику об Индии, и о Китае, и о Цейлоне. Он поведал о широких листьях, которые сушатся под палящим солнцем. Рассказал о серебряных чайниках. О полуденных чаепитиях на газоне. О том, как вначале в чашку наливается молоко, чтобы напиток не обжигал горло. Он даже изложил (вкратце) историю Ост-индийской компании.
- Значит, вот как, - сказал Пищематик, когда Артур закончил.
- Да, - ответил Артур, - это все, чего я хочу.
- Вам нужен вкус сушеных листьев, заваренных в кипятке?
- Э-э… да. С молоком.
- Выжатым из коровы?
- Фигурально выражаясь…
- Пожалуй, мне понадобится некоторая помощь, - озабоченно произнес агрегат. Восторженная интонация исчезла - теперь он был сама деловитость.
- Помогу, чем смогу, - сказал Артур.
- Все, что могли, вы уже сделали, - сообщил ему Пищематик.
И призвал на помощь бортовой компьютер.
- Всем привет! - радостно поздоровался бортовой компьютер.
Пищематик рассказал ему про чай. Компьютер обалдел, замкнул логические схемы на Пищематик, и они вдвоем погрузились в угрюмое молчание.
Артур постоял, понаблюдал за ними, но ничего не произошло.
Артур пнул Пищематик - безрезультатно.