"Вавилонская рыбка, - негромко говорил тем временем "Путеводитель по Галактике для автостопщиков", - это маленькое, желтенькое, похожее на пиявку и, возможно, самое странное существо во Вселенной. Оно питается энергией мозговых колебаний, причем не того, в ком она живет, а тех, кто его окружает. Она поглощает из этой энергии все подсознательные ментальные частоты и выделяет в разум своего носителя телепатическую матрицу, составляемую комбинацией частот осознанных мыслей и нервных сигналов, снятых с речевых центров производящего их мозга. Практическим результатом всего этого является то, что вы можете засунуть вавилонскую рыбку себе в ухо и сразу же начать понимать все, что вам говорят на языке любой формы. Речевые структуры, которые вы на самом деле слышите, декодируют матрицу мозговых колебаний, вводимую в ваш рассудок вашей вавилонской рыбкой.
Невероятность совпадения, благодаря которому исключительно случайно могло появиться нечто столь умопомрачительно полезное, настолько странна и причудлива, что некоторые мыслители взяли его в качестве окончательного и убедительнейшего доказательства несуществования Бога.
Дискуссия происходит примерно следующим образом:
- Я не желаю доказывать, что я существую, - говорит Бог. - Доказательство отрицает веру, а без веры я - ничто.
- Но ведь вавилонская рыбка выдает тебя с головой, - говорит Человек. - Она не могла бы появиться случайно. Она доказывает, что ты существуешь, а раз так, то по твоей собственной логике, ты не существуешь. Что и требовалось доказать.
- Ой, - говорит Бог, - я об этом не подумал. - И немедленно исчезает под напором логики.
- Это было не трудно, - говорит Человек и доказывает на бис, что белое - это черное, а затем на ближайшем уличном переходе его сбивает машина.
Многие ведущие теологи заявляют, что этот спор - чушь собачья, что не помешало Оолону Коллупхиду нажить небольшое состояние, использовав его в качестве центральной темы своего бестселлера "Ну вот, пожалуй, и все о Боге".
А бедная вавилонская рыбка, между тем, действенно удаляя все барьеры на пути общения различных рас и культур, вызвала больше кровопролитных войн, чем что-либо в истории мироздания".
Артур тихо застонал. Он с ужасом обнаружил, что не умер при прыжке в гиперкосмос. Он находился на расстоянии в шесть световых лет от места, где находилась бы Земля, если бы она еще существовала.
Земля проплыла в его мутившемся воображении. Он не мог представить себе исчезновения всей Земли, это было слишком много. Он понукнул свои чувства, подумав о том, что его родителей и сестры больше нет. Никакой реакции. Он подумал обо всех людях, с которыми был знаком. Никакой реакции. Тогда он подумал о совершенно незнакомом ему человеке, который стоял перед ним в очереди в супермаркете, и внезапно до него дошло: нет супермаркета, нет ничего, что в нем было. Нет колонны Нельсона! Колонны Нельсона нет, и никто не возмутится, потому что возмущаться больше некому. Отныне колонна Нельсона существует только в его памяти - его памяти, которую взяли и засунули в этот дрянной, вонючий железный космический корабль. Его охватила клаустрофобия.
Англия больше не существует. Каким-то образом он смог это осознать. Он попытался еще раз. Америки больше нет, подумал он. Это не охватывалось. Нужно снова попробовать что-нибудь помельче. Нью-Йорка нет. Не получается. Он все равно никогда всерьез не верил, что он существует. Доллар упал навсегда. Что-то ощущается. Все фильмы с Богартом пропали, сказал он себе, и ему стало тоскливо. Макдональдс, вспомнил он. Больше никогда не будет маковских гамбургеров.
Он потерял сознание. Очнувшись через секунду, он понял, что всхлипывает по своей матери.
Он вскочил на ноги.
- Форд!
Форд посмотрел на него из угла, в котором он сидел и мычал какую-то мелодию. Он всегда находил космические перелеты довольно скучными.
- Да? - откликнулся он.
- Если ты работаешь исследователем для этой книги и был на Земле, то ты, наверное, собрал какой-нибудь материал?
- Да, я смог немного расширить первоначальную статью.
- Тогда покажи мне, что написано в твоем издании.
- Пожалуйста. - Форд снова подал ему книгу.
Артур схватил ее, стараясь сдержать дрожь в руках. Он набрал название. Экран замигал и выдал страницу текста. Артур уставился на нее.
- Здесь нет статьи о Земле! - заявил он.
Форд заглянул через его плечо.
- Есть, - сказал он. - Вон, внизу экрана, под Эксцентрикой Галлумбитс, трехгрудой шлюхой с Эротикона-6.
Артур посмотрел, куда указывал Форд, и увидел. В первый момент он не мог понять, а потом чуть не лопнул от возмущения.
- Что? "Безвредна"? И это все? Безвредна! Всего одно слово!
Форд пожал плечами.
- В Галактике сто миллиардов звезд, а в микропроцессорах книги не так много места, - сказал он. - Ну, и конечно, никто почти ничего не знал о Земле.
- Но я надеюсь, ты это исправил?
- Да, я переправил редактору новое содержание статьи. Он, правда, его немного сократил, но все же стало побольше.
- И что там написано сейчас? - спросил Артур.
- "В основном безвредна", - процитировал Форд, слегка смутившись.
- В основном безвредна! - воскликнул Артур.
- Что за шум? - прошептал Форд.
- Это я кричу, - сообщил Артур.
- Нет! Замолчи! - сказал Форд. - Кажется, мы влипли.
- Так тебе кажется, что мы влипли?
За дверью был слышен топот марширующих ног.
- Дентрасси? - прошептал Артур.
- Нет, это подкованные башмаки, - ответил Форд.
В дверь громко постучали.
- Тогда кто? - спросил Артур.
- Ну, если нам повезло, то это вогоны, которые просто вышвырнут нас за борт.
- А если не повезло?
- А если не повезло, - мрачно сказал Форд, - и капитан не пошутил, то сначала он почитает нам свои стихи.
Глава 7
Поэзия вогонов занимает третье место среди самой плохой поэзии во Вселенной.
Второе место занимает поэзия азаготов с планеты Крия. Когда их Великий Бард Хрюкер Вздутый читал свою поэму "Ода маленькому зеленому катышку, найденному мною у себя подмышкой летним утром", четверо из публики умерли от внутреннего кровоизлияния, а президент Центрально-Галактического Совета Изящных Искусств выжил лишь благодаря тому, что отгрыз себе ногу. Говорят, что Хрюкер был "недоволен" приемом, оказанным его поэме, и вознамерился было прочесть свой двенадцатитомный эпический труд, озаглавленный "Любимое мною бульканье в ванне", когда его толстая кишка, в отчаянной попытке спасти жизнь и цивилизацию, проскочила через его горло и защемила мозг.
Самая же плохая поэзия во Вселенной погибла вместе со своим создателем Полой Нэнси Миллстоун Дженнингс из Гринбриджа, что в графстве Эссекс, в Англии, при уничтожении планеты Земля.
Простетный Вогон Джельц улыбнулся очень медленно. Он сделал так не ради эффекта, а потому что не мог вспомнить правильную последовательность движения мышц. Он только что побаловал себя освежающей серией воплей на своих пленников, и теперь чувствовал себя отдохнувшим и готовым к небольшой гнусности.
Пленники сидели в Креслах для Прослушивания Стихов - привязанные к спинкам. Вогоны не питали иллюзий по поводу того, как люди воспринимают их стихи. Поначалу их попытки стихосложения имели целью навязать всем мнение о себе как о зрелой и культурной расе. Теперь же единственным мотивом для сочинительства была их беспросветная зловредность.
Лоб Форда Префекта был в холодном поту, по которому скользили электроды, закрепленные на его висках. Они соединялись со специальными электронными устройствами - усилителями образов, модуляторами ритма, аллитеративными отстойниками и стилистическими шлакосбрасывателями - специально разработанными для наиболее глубокого и объемлющего восприятия поэтического замысла.
Артур Дент дрожал. Он не имел никакого представления о том, что его ожидало, но ему совсем не понравилось ничего из того, что с ним до сих пор происходило, и он не ожидал изменений к лучшему.
Вогон начал читать какой-то гадкий отрывок из опуса собственного сочинения.
- Как суетны и бздоподобны… - начал он.
По телу Форда пробежали судороги. Это было хуже, чем даже он мог ожидать.
- …мне мочеиспускания твои! Как на букашке, хворой и безродной, обрыдли лишаи.
- А-а-а-а-а-а-а!!! - не выдержал Форд Префект, колотясь о спинку кресла головой, пронзаемой болью. Рядом с собой, как в тумане, он видел Артура Дента, развалившегося в кресле. Он стиснул зубы.
- Тебя я заклинаю, хряпни, - продолжал безжалостный вогон, - по грымзам драндулетовым моим.
Его голос поднялся до страстного и пронзительного крика.
- И круговертно сдрызни мои мощи, не то тебя в злокобеляцкий коржик сверну я биндель-вурделем своим. Смотри же у меня!
- А-а-а-ы-ы-ы-ы-ы-ы-х-х-х… - завыл Форд Префект, забившись в судорогах, когда последняя строка, усиленная электронным оборудованием, ударила ему в виски. Затем он обмяк.
Артур сидел в непринужденной позе.
- Ну, земляне, - проворчал вогон (он не знал, что Форд Префект был не с Земли, а с небольшой планеты вблизи Бетельгейзе, а если бы и знал, то ему было бы все равно). - У вас есть простой выбор: либо погибнуть в вакууме, либо… - он сделал паузу для мелодраматического эффекта, - сказать мне, насколько, по-вашему, хороши мои стихи!
Он откинулся на спинку огромного кожаного кресла, напоминающего формой летучую мышь, и уставился на них. Он снова сделал лицом улыбку.
Форд не мог отдышаться. Он провел шершавым языком по пересохшим губам и застонал.
Артур сказал жизнерадостно:
- Вообще-то, мне понравилось.