– Не делали бы вы так больше, парни, а? – капризно сказал он, когда Пупсик едва подавила смешок. Его футболка "Ептыть" вывернулась наизнанку и наделась задом наперед.
Даже Бог способен на шуточки.
Пока Джейк надевал майку правильно, Бэби оттащила его в сторону.
– Нам нужно поговорить.
Ох нет! Неужели опять? Разве все и так не хорошо? Ну, типа, все же достаточно неплохо и об этом можно не разговаривать, правда?
– Похоже, у нас тут нанокроха неприятностей. История долгая, но короткая версия такова: нам придется писать отсюда пути.
– Дорожки, – сказал Джейк, всегда готовый помочь. – С концертов пишут дорожки.
– Нет, пути. Чертить звездные трассы. С нашей родной планеты за нами отправили поисковую экспедицию. И если нас поймают, то заставят вернуться, и никто не знает, что с нами тогда сделают. Карарама – это наверняка. Придется стартовать сразу же после концерта. Если хочешь с нами, – добавила она как бы между прочим, – это можно. Я точно не знаю, куда мы двинем, и не знаю, сколько там пробудем, но я бы не возражала, знаешь, против того, чтобы потратить с тобой еще чуточку пространства-времени. – Бэби между тем вешала Джейку ти на шею пластиковую проходку. На ней значилось: "Роковые Девчонки из Открытого Космоса: Доступ во все зоны". – Ну вот, – хихикнула она. – Теперь это официально.
Джейк был просто на седьмом небе.
– Ага, здорово, – сказал он. О чем, блядь, она толкует? Кого двигать? В какие трассы? Бэби, не уходи.
– Дев-чон-ки! Дев-чон-ки!
Скандировать начали еще посреди разогрева. Снаружи стадиона люди слезно умоляли охрану пропустить их. Спекулянтов не было – ни один человек, заполучивший билет, не согласился бы с ним расстаться ни при каких обстоятельствах. Охрана, околдованная "Девчонками", пропустила больше народу, чем следовало. Ну, типа, тысяч на двадцать-тридцать больше. Когда перед выходом "Девчонок" притушили огни, толпа впала в истерику. Палатка первой помощи уже обслужила десятки людей со ссадинами от слишком активного запуска "мексиканской волны". Кроме того, санитары выдали тысячи презервативов – одного лишь знания о том, что "Девчонки" где-то рядом, хватило для возжигания в публике подлинной любовной лихорадки.
Но вот строб спроецировал миллионы кружащихся звезд на черный задник. Ночь пронзили кометы, над сценой взошла гигантская голограмма луны, и публика восторженно ахнула. После чего небо перечертили лучи лазеров, и прожектор высветил ударную установку и Пупсика за ней – в черном кожаном мини-платье без рукавов, черных лосинах и сапогах по колено; она легонько шуршала по тарелкам. Тут на сцену вышла Ляси в лаймово-зеленом комбинезоне из ПВХ в обтяжку и желтовато-зеленых ботфортах из лакированной кожи и взяла бас-гитару. Ее первые риффы едва не утонули в визге, воплях и общем реве обожания и изумления: это Бэби выплыла на сцену в антигравитационном скафандре. Свинтив с головы шлем и швырнув его в толпу, она тряхнула массой косичек и – по-прежнему над сценой – запела их новый хит-сингл "Хаос – мой лучший друг". Постепенно, деталь за деталью, она избавилась от скафандра – стриптиз космического века, так же делала Джейн Фонда в "Барбарелле", только смачнее. Скафандр был наполнен гелием, и каждая скинутая деталь взмывала в воздух над стадионом и улетала ввысь. Под скафандром на Бэби обнаружилось мини-платьице, полностью сотканное из зеркал, как дискотечный шар. На длинных ногах – искрящиеся черные лосины, специально по такому случаю изодранные Ревором, а обута она была в сшитые на заказ серебристые "Бландстоуны". Когда она опустилась на сцену и взяла гитару, стоячий партер весь уже дымился и кипел, словно огромный котел какой-нибудь ведьмы. Магия "Девчонок" была такова, что ни один ныряльщик со сцены ни разу не коснулся земли, ни одному рубилыцику и месильщику не заехали пяткой по физиономии, ни одну девчонку не обмацали без ее желания, и, несмотря на густоту партера, никому даже не наступили на ногу и не двинули по ребрам.
Потом они запели неизменно популярного "Похищенного":
Я хочу похищенным быть, до любви голодным,
Пойманным, связанным, диким и свободным,
Бэби, ты мне суждена -
Стетоскопом тычь в меня,
Все иголки – мне фигня,
Я хочу похищенным быть, до любви голодным… -
И толпа вступала восторженным ревом:
Пойманным, связанным, диким и свободным!
По стадиону прокатилось ура, когда по сцене, прижимаясь к полу, проскакал Ревор, чтобы подать Пупсику улетевшую палочку – образцовый техник в черной футболке и тапочках, и ключей у него на поясе было больше, чем у микшера Генри.
А посреди четвертой песни поднялась суматоха. Все взоры обратились к небесам, откуда на толпу спускалась, пылая соплами, "Паллада". Космическая десантная шлюпка вся мигала и светилась. Строб на носу корабля обмахивал толпу.
– УАААААУИИИИИ! – заголосила публика. Это было лучше, чем "Салон Буду", "Зоо ТВ" и Мадонна, вместе взятые!
Следом появилась стая херувимов – они летели в кильватере "Паллады", щебеча и лопоча на своем спиральном языке, словно какая-то сбрендившая петля в танцевальном миксе. За каковой, собственно, толпа их и приняла. Херувимам покричали дополнительное ура, пока они летали там и сям, хлопая крыльями и роняя на зрителей перья, которые те с воодушевлением собирали на сувениры.
На место действия прибыл и вертолет новостийной бригады "Третьего канала" – вместе с довольно ошалевшим параглаидером, которого затянуло в воздушные потоки.
Но вот люк "Паллады" откинулся, и в проеме появился Кверк. Меньше всего капитан намеревался стать цирковой репризой на рок-концерте. Трясло его настолько неистово, что он звучал, будто кто-то кидался на гигантский гонг с кувалдой, и звук этот идеально вписался в Пупсиковы шальные барабанные проходки. Кверк "давал рока" по полной программе.
Взяв себя в руки, он шагнул на трап с полуавтоматическим умиротворителем "Лоботрон" в руке – и в ужасе немедленно съежился, отступая: море визжащих лиц, разметанных волос, взметающихся кулаков и подскакивающих тел, а истерии и эротической энергии на квадратный метр больше, нежели, по представлениям Кверка, будет безопасно вообще в целом космосе. И на сцене – причина всего этого безумства, сами "Девчонки".
– "Близкие контакты с тобой"! – заголосила публика, уверенная, что такой сказочный спецэффект служил сигналом именно для этого хита. Сквозь заграждения прорвались две совсем молоденькие девчонки с розовым и желтым ирокезами, подбежали к Кверку, влажно и взасос чмокнули его в обе щеки, после чего, сверкнув пальцами "победу" толпе, снова скрылись в партере.
То был худший кошмар нефонца. Ибо вот что нефонцам нравится, когда они прибывают на Землю: незаметное торможение, предпочтительно – на каком-нибудь пустынном участке автотрассы посреди ночи, где они вряд ли кого-нибудь потревожат. При встрече с землянами хорошо сохранять определенную дистанцию, ибо нефонцы дорожат понятием – и это не каламбур – персонального пространства. Они не любят целовать землян. Даже секс с ними скорее клиничен – вспомните, если угодно, лабораторную обстановку отсека сексуальных экспериментов. Нефонцы всегда очень вежливо просят проводить их к политическим лидерам землян, ибо предпочитают действовать по должным каналам.
Кверк, неклинически обчмоканный и недолжным образом канализованный, замер на трапе, как слеза на Плутоне.
Мне был сон
Там был холм
Мальчик был
И девочка была
А тебя не было
В луче света…
Не успели "Девчонки" допеть "Близкие контакты с тобой", как толпа заревела, требуя "Ангар 99".
И тут на место действия в полном составе прибыли альфы, сириусяне, зеты и прочие. Поскольку ни крыльев, ни билетов у них не было, дальше ворот они не продвинулись, но один сириусянин припомнил старую серию "Сумеречной зоны", и они проникли внутрь через складку времени. Таким образом у сцены они оказались за десять минут до того, как пустились в путь. На большинстве сириусян были спортивные костюмы Элвиса, но один все же отыскал в багаже свою маску Инопланетянина и ее надел.
Первый ход сделал сириусянин. Проворный, как не знаю, он запрыгнул капитану Кверку на спину, обхватил всеми своими присосчатыми пальцами блестящее тельце нефонца и засунул метровый язык капитану прямо в ухо. А мы теперь знаем, как чувствительны у нефонцев уши. Кверк, парализованный наслаждением, выронил "Лоботрон". Сириусянин на миг извлек язык, глянул на другого сириусянина и губами изобразил:
– Серорама! – И оба расхохотались так, что Кверку удалось взбодриться, подобрать оружие и приставить ствол к голове первого сириусянина.
"Девчонки" играли дальше – громко и жестко.
– ГЛОП – вскричал сириусянин.