Поняв, что от неопределенности и безделья могу двинуться рассудком, если, конечно, все, что меня окружает, не является результатом уже произошедшего сдвига, решаю найти способ, как переправиться на ту сторону расщелины.
Обуваюсь в сапоги, беру обнаруженный в кладовке за печкой моток веревки, через плечо перекидываю котомку, в которую по дороге срываю несколько яблок, похрустеть на досуге, и снова спускаюсь вниз.
Как только лягушонок, узрев меня, открывает зубастую пасть, бросаю в нее яблоко. Тот отбивает яблоко языком, словно теннисный мячик. Я едва успеваю пригнуться, и сочный плод с громким чавканьем разбивается о стену за моей спиной. Не знаю, насколько я бессмертен, но если бы получил с такой силой яблоком по голове, то сотрясение мозга как минимум было бы обеспечено.
– Маркуль! – вспоминаю, как называла лягушонка Яга, и командую, словно собаке: – Сидеть!
– Куа-а, – басом отвечает тот, моргая полупрозрачными веками.
Нащупываю скрытую под водой каменную тропку и начинаю осторожно переправляться на ту сторону. Маркуль погрузился в озеро, оставив на поверхности только огромные глаза, и наблюдает за мной, словно крокодил за приближающейся жертвой. Но с ласками не лезет, и то хорошо.
По пути прощупываю ногой левый край тропы и выясняю, что к двум другим отноркам ведут отдельные, не соединяющиеся с этой тропы. По одной я шел в первый раз, другую нащупываю, выйдя на берег. Подумав, решаю отложить исследование подземелья на потом, а сейчас отправиться на поиски переправы на лесную сторону ущелья.
До той стороны всего-то метров десять, и если бы там росло какое-нибудь дерево, можно было бы легко забросить на него веревку с металлической "кошкой". "Кошки" у меня нет, но и стена леса находится метрах в ста от края, а до нее совершенно голая каменистая равнина, на которой не растет ни единого кустика.
Ладно, посмотрим, можно ли спуститься вниз. Гигантские цепи свисают максимум на одну треть расстояния до дна. Опускаю вниз конец веревки – ее длины хватает с лихвой. Пропускаю верхний конец через звено цепи и, подумав, пропускаю еще раз. Затем обвязываюсь веревкой вокруг пояса, сажусь на край и сгрызаю яблоко.
Бросаю огрызок в бурный ручей и начинаю осторожно спускаться по цепи. Звенья достаточно широки, чтобы в них свободно вставала нога. Веревка скользит довольно свободно. Для подстраховки обматываю ее вокруг правого локтя, что замедляет спуск. Лишь поставив ногу в последнее звено, понимаю, что сложенной в два раза веревки не хватит до дна ущелья. Приходится, ухватившись покрепче, вытягивать веревку из верхнего звена и снова продевать в одно из нижних. Веревки хватило как раз, чтобы опуститься на обугленный обломок толстого бревна. Отвязываюсь и связываю вместе концы, чтобы веревка не сползла с цепи. Спрыгиваю в ручей. Вода не достает до колен, но поток столь стремителен, что с трудом стою на подмываемой под ногами гальке. Очередной раз прогоняю мысль о том, как вода может течь по кругу.
Начинаю пробираться через обломки моста и обнаруживаю под ними ход. Сверху его не было видно из-за скального выступа. Сдвигаю мешающее проходу бревно и, пройдя несколько шагов вглубь подземелья, обнаруживаю уходящие круто вверх каменные ступени. Ну вот, а я рисковал жизнью, спускаясь на сомнительной веревке. Но надо проверить, куда ведет лестница.
После продолжительного подъема прохожу узким коридором и выхожу к подземному озеру.
– Куа-а, – радостно орет зеленый мутант.
Поспешно отворачиваюсь, пригибаясь, но все же получаю приветственный шлепок языком по спине, выбивший воздух из легких. Пока восстанавливаю дыхание, размышляю над вопросом: если я всего лишь уплотненная душа, то откуда у меня легкие, из которых эта зеленая скотина выбила воздух?
– На место! – ору на Маркуля, когда наконец-то удается вздохнуть полной грудью.
Тот испуганно опускается под воду, оставив наверху только наивные тазики глаз.
Итак, теперь ясно, куда ведет еще один ход из пещеры. Осталось проверить только центральный. Но это позже. Сейчас нужно выяснить, для чего сделан спуск в ущелье. Явно не для походов за водой.
Возвращаюсь назад, пробираюсь через завал и иду вниз по течению. Через полсотни шагов поток падает с полуметрового порога, вздымая облако искрящихся брызг, за которыми и обнаруживается искомое – ход в противоположной стене ущелья. Наверняка он выходит наверх где-нибудь поблизости в лесу.
Кое-как пробираюсь к обнаруженной норе. Ручей ниже порога значительно глубже, выше колен. Да еще и дно усеяно крупными скользкими валунами. Сразу поскальзываюсь и падаю в ледяную воду с головой. Промокший и замерзший, выбираюсь в подземный ход и иду вглубь по щиколотку в воде. Мое новое зрение позволяет видеть в темноте так же хорошо, как и при солнечном свете, однако конца узкого прямого хода не видно. По ощущениям, иду уже около четверти часа. Под ногами все так же хлюпает вода. Надо полагать, ход выводит на поверхность на значительном удалении от ущелья. Возможно, идти придется целые сутки, а то и более.
Решаю вернуться и подготовиться к походу как следует.
На обратном пути, пробираясь через бревна, нахожу отполированный шест длиною с мой рост и с утолщением в виде черепа на одном конце. Сделан шест, вероятно, из крепкого молодого деревца, а череп вырезан из комля. Довольно стильная штука в качестве боевого посоха. Теперь внимательно осматриваю место крушения моста, но ничего больше не нахожу. Сдернув с цепи веревку и забрав единственный трофей, возвращаюсь домой, где меня встречают питомцы. Машка нетерпеливо трясет выменем, кот с ужом ждут молока, а кролик, колотя по земле передними лапами, требует яблоко. Только мышь с мохнатым пауком находятся на самообеспечении. По крайней мере, они еще ни разу от меня ничего не требовали.
Управляюсь с хозяйством, ужинаю сам и начинаю готовиться к завтрашнему походу. Подготовка начинается с ревизии имеющейся в хозяйстве утвари. Собственно, что может пригодиться? Я никогда не был специалистом по походам, потому не знаю, что брать с собой в путешествие по неизведанному подземелью, которое должно в перспективе вывести в дремучий лес.
Как-то так получилось, что я без раздумий решил, что отправляюсь не на один день. Значит, необходимо запастись провизией. Копченых окороков, колбас, вяленой рыбы и даже банального соленого сала в погребе не оказалось. Там, кроме пустых закромов, на дне которых валяется несколько сморщенных корнеплодов, имеется в наличии полупустая кадка с квашеной капустой, и все.
В кладовке нахожу мешок с крупой, типа мелкой перловки. Так как котелка нигде не обнаружилось, брать с собой крупу не имеет смысла. Запечатанные обмазанными воском деревянными крышками глиняные горшки даже не трогаю. Мешочки с какими-то травками и семенами тоже оставляю на полках. Ага, а вот этот мешочек с сушеными яблоками возьму. А с утра еще нарву свежих. Заодно надергаю репы и чего там еще растет на грядках.
Вот с питьем проблема, не могу найти никакой подходящей тары.
Откладываю небольшой топорик, приличный, с локоть, нож в деревянных ножнах, моток веревки.
Все. Завтра с утра, может, добавлю еще что-нибудь. Сегодня устал и голова ничего не соображает.
Странно, почему Яга за целый день ни разу не вышла на связь? И Леший тоже. Может, они вдвоем… Чего-то вдруг захотелось набить морду этому блондину.
7
Утром обнаруживаю еще один полезный предмет. Вообще-то он всегда лежал на виду у печи, но мне все недосуг было сообразить, что это за подобие крупного напильника? Сегодня же, взяв лежащий на нем черный камень, сразу понял его предназначение. Резко ударил предметы друг о друга и получил приличный сноп искр. Ну вот, а говорили, будто Кощей колдун. Какой же он колдун, если добывал огонь не из пальца, а с помощью примитивного огнива? Испытываю некоторое разочарование. Было бы неплохо, если б я смог, щелкнув пальцами, воспламенить кучку дров или испепелить какого-нибудь врага.
Ну, пора и в поход выступать. Кто знает, вдруг удастся сегодня же вернуться. Может, даже до обеда.
Подпоясываюсь обнаруженной только сегодня толстой веревкой. Сую за нее топор и подвешиваю с помощью тесемки нож. Плащ, веревку, огниво и расфасованные в мешочки фрукты-овощи укладываю в котомку. На ноги сапоги, на лысину – широкополую соломенную шляпу, котомку за спину, в руки шест, и вперед. Вернее, сперва вниз.
– Маркуль, сидеть! – кричу, осторожно выглядывая в подземный зал, готовый мгновенно отпрянуть от стремительного языка.
Монстр послушно хлопает торчащими из-под воды глазами.
Выйдя на берег, оглядываюсь на центральный отнорок. Так и не удосужился выяснить, куда он ведет. Ладно, займусь этим, когда вернусь. Поднимаю небольшой камень и, с силой замахнувшись, швыряю его в темный зев центральной арки. Доносится глухой стук, непонятный шорох, и наружу вырывается стая больших летучих мышей.
Чмок-чмок-чмок! Язык лягушонка стремительной молнией ловит крылатых тварей. Зеленый глотает их не жуя и, насытившись, благодарит меня, захлопнув пасть с последней жертвой:
– Куа-а!
– Не за что, – благодушно отмахиваюсь я и, зазевавшись, получаю зубодробящий поцелуйчик смертоносным языком прямо в лицо.
Прежде чем подняться, на всякий случай семеню на четвереньках подальше от берега, стираю с лица мерзкую слизь, ощупываю нос, проверяю языком зубы. Вроде все цело. Встаю на ноги и поспешно покидаю пещеру.