- Что случилось? - требовательно спросил он у дворецкого и чуть встряхнул растерянного старика за плечи. - Я понимаю, что ты по-своему, по-стариковски влюбился в госпожу, что ты боготворил ее и потрясен ее поступком… Ну так расскажи мне об этом поступке!
- Не потрясен я… поступком, - вздохнул дворецкий. - Тем, что с ней сделают…
- А, ты начинаешь мне нравиться, бойкий старикан! - сказал варвар. - Стало быть, мне не нужно тебе рассказывать о тяжелом детстве госпожи, о ее прекрасном, но несчастном характере… И вообще, тебя можно не успокаивать на сей счет?
Дворецкий молча кивнул.
- Отлично! - вскричал Конан и направился в роскошный будуар госпожи Зонары. - Принеси-ка нам с тобой вина, фруктов и какой-нибудь ветчины… Есть в доме ветчина? И хлеб?
- Свежие лепешки, - вздохнул старик. - Я покупаю их каждый день для госпожи Зонары. Отношу ей в узилище.
- Ими лакомятся стражники, - заявил Конан. - Вот уж в чем я не сомневаюсь. Они считают тебя дураком. И не без оснований. Тащи все сюда и немедленно! Я отказываюсь разговаривать без доброй трапезы.
Старик вздохнул и подчинился. Конан тем временем развалился на мягкой софе Зонары, вдыхая запах ее духов, весьма дорогих и крепких (опытный в подобных делах киммериец сразу определил, что духи привезены из Аренджуна). Он даже попытался подражать расслабленной позе своей подруги, в чем, впрочем, преуспел весьма мало. Слуга поставил на низенький столик из резного орехового дерева несколько блюд и кувшин вина.
- Садись, - кивнул ему Конан, сразу схватив персик и засунув его в рот.
- Персики были привозные - в Ианте они еще не поспели. Ну, Зонара! Ну, транжира! Где же она так нажилась? Не иначе, обокрала целый караван! Дворецкий присел на краешек кресла и робко взял лепешку белого хлеба.
- Что случилось? - спросил Конан с набитым ртом. По его подбородку стекал сладкий сок. Конан убрал с лица черные спутанные волосы, чтобы они не испачкались липким соком.
- Госпожа Зонара отправилась на большой бал к госпоже Териване… Госпожу Теривану, если тебе это неизвестно, варвар, недавно обокрали. Кража была дерзкой и очень странной.
- В каком смысле - странной? - не понял Конан. - Обокраденному дурачку любая кража представляется чем-то сверхъестественным, да будет тебе это известно! Вечные причитания: "Ах, я ничего не почувствовал, а кошелек куда-то подевался…"
- Дворецкий глянул на Конана с известным подозрением, но варвар ответил невозмутимым взглядом холодных синих глаз.
- Продолжай, - произнес он с глубочайшим достоинством.
- Дворецкий поглядел на лепешку, которую держал в руке, с таким видом, будто никак не мог вспомнить, что это за предмет и как он оказался у него на ладони. Затем заставил себя говорить.
- Видишь ли, у госпожи Териваны пропали драгоценности. Они лежали в ее опочивальне, рядом с портретом ее покойного супруга, который и подарил ей все эти безделушки. Она очень дорожила ими. Это и понятно. Госпожа Теривана глубоко чтит память своего мужа. У нее есть для этого, поверь мне, все основания.
- Ничего странного, - снова сказал Конан. - Конечно, немного непривычно, чтобы женщина уважала мужчину за те благодеяния, которые он ей оказал. Я в том смысле, что благодарность вообще не в привычках женщин…
Дворецкий двинул бровями в разных направлениях, как бы показывая, что сильно сомневается в правоте конановых слов, а после продолжил повествование:
- Войти в комнату, где находились сокровища госпожи, так, чтобы миновать стражу, нескольких служанок, доверенную камеристку и саму госпожу - невозможно. Теривана подробно рассказывала об этом городской страже, и теперь об этом известно всему городу.
- Подожди, - перебил Конан, - а как выглядели драгоценности, с которыми поймали Зонару?
- Она имела дерзость явиться на бал к госпоже Териване с украденным браслетом.
- Из массивного золота? С изумрудами и рубинами? - уточнил Конан, внутренне холодея. Он и не догадывался, что Зонара в состоянии явить такую неслыханную глупость! Прийти на бал в браслете, чье происхождение до сих пор оставалось невыясненным! Тщеславная дура и ничего больше! Его уважение к старой своей сообщнице резко упало.
- Откуда тебе известно, как выглядит этот злополучный браслет? - старый дворецкий сощурился.
- Ну, об этом судачит весь город, - уклончиво проговорил Конан, однако дворецкий перебил его:
- Город, может быть, и судачит, но ты даже не знал о том, что госпожу Зонару взяли под стражу!
- Ладно, - сдался Конан, - коль скоро мы оба хотим выручить Зонару из дурацкой переделки, в которую она попала по собственной глупости, расскажу тебе кое-что, старик. Этот браслет подарил ей я.
- Боги! - дворецкий всплеснул руками. - Я так и знал, что ее впутали в грязную историю против ее воли.
- Ну, я бы не сказал, что она так уж сопротивлялась моему подарку - ухмыльнулся Конан. - Признаюсь тебе честно, я не впихивал ей этот браслет помимо ее воли…
- Ты должен признаться городской страже, что сам украл этот браслет, - объявил старый дворецкий. - Это единственный способ спасти Зонару от увечья.
Конан зевнул, демонстративно обнажив белые, как у хищного зверя, крепкие зубы.
- Что, ей опять хотят отрубить руку? - спросил он. - Это не в первый раз, уж поверь мне. До сих пор все обходилось.
- Иного способа нет, - повторил дворецкий.
- Ну почему, - возразил Конан, - во-первых, устроить побег. Превосходный способ избежать правосудия. Во-вторых, найти настоящего вора…
- Настоящий вор уже найдет, - твердо сказал старик. - Это ты!
- А вот и нет! - ответил Конан. - Потому что я не пробирался в комнату к Териване, чудесным образом миновав стражу, служанок и доверенную камеристку! Даже я на подобные подвиги не способен. Нет, тут орудовал кто-то, у кого есть крылья…
Дворецкий решил, что Конан над ним насмехается. Он сильно покраснел и встал.
- Влюбленный старик - смешное зрелище, - произнес он, удивительным образом сохраняя чувство собственного достоинства. - Но потешаться над искренним чувством, даже если оно неуместно, - подлость, молодой человек.
- Боги, я и не думал потешаться над тобой! - воскликнул Конан. - Я думал совершенно о другом. Я знаю вора. Точнее, воров. И когда я говорил о крыльях, я имел в виду именно крылья и ничто иное. Эти существа уже проникали в… один сад. Там они спрятали украденное. А я нашел и… подарил один браслет Зонаре. Я счел, что она достойна этой вещи.
- Воистину, она была достойна, - пробормотал дворецкий, окончательно сбитый с толку.
- Была бы достойна, - правил его Конан, - если бы не сделала глупость и не явила украденное перед всеми. Ладно, старик. Сиди здесь и ни о чем не беспокойся. Скоро я приведу сюда твою госпожу. У нее доброе сердце - может быть, твоя преданность и будет вознаграждена.
* * *
Крыланы явились в сад в ту же ночь. Конан таился, скрываясь за персиковым деревом, и выслеживал их. Луна уже пошла на ущерб, и серый свет в саду был слабым, однако киммериец хорошо различил три уродливые фигуры, возникшие над краем стены бесшумно и внезапно. Они молча сложили крылья и спрыгнули вниз. Конан задержал дыхание, чтобы никак не выдать себя.
Если они попытаются выкопать то, что спрятали в саду прежде, они поймут: здесь кто-то побывал. И тогда одна надежда - на быстроту реакции и силу киммерийца. Ему придется напасть на троих и схватить хотя бы одного. Трудная задача: удерживать крылана, одновременно отбиваясь от двух его собратьев. Трудная, но не невыполнимая. Конан надеялся, что вынужденный прибегнуть к этому плану, он справится.
Однако, к счастью, пускаться на крайние меры не пришлось. Крыланы опять явились с добычей. Негромко переговариваясь, они выкопали новую яму и опустили туда небольшой окованный серебром сундучок. В лунном свете серебро сияло так, словно радовалось родственным лучам. Затем его забросали землей, и сияние потухло.
Один из крыланов неожиданно проговорил:
- Мы почти закончили, братья. Осталось совсем немного.
Прочие закивали. Их глухие голоса звучали в ночном саду зловеще, точно уханье филина.
Затем второй сказал:
- Я устал.
- Что же мешает нам отдохнуть? - возразил третий. - Я предлагаю навестить госпожу Ганеиду. В ее заведении много покладистых девочек.
- Никаких подарков! - решительно произнес первый крылан. - Если в Ианте узнают, что мы…
- О чем ты? - удивился его собрат. - Естественно! У нас достаточно денег, чтобы заплатить Ганеиде за ее красавиц, и еще хватит на добрую выпивку. Ты прав, нам нужно расслабиться. Я не сплю уже четвертую ночь и днем мне тоже нет покоя.
- Тебе страшно? - тихо спросил первый крылан. Второй молча кивнул, а третий прошептал:
- Вы правы, вы правы, братья… Но скоро всему этому придет конец.
Они расправили крылья и тихо взлетели над стеной.
Конан, не пропустивший ни слова, пробормотал себе под нос:
- Ганеида… Ну надо же!