Талабан, сосредоточившись на ладанке, представил себе корабль и обратную дорогу к нему. Черви въедались в запястье, откладывали личинки в артериях. Он чувствовал, как они кишат в его жилах. Из личинок выводились новые черви. Они наполняли грудь, живот, прорывали кожу.
Они пожирали его заживо.
- Помоги мне, шаман! - крикнул он, но не получил ответа.
Что, если это только хитрость и Пробного Камня здесь нет?
Что, если его заманили в ловушку?
Червь, проев его щеку, вывалился наружу.
Вокруг Талабана вспыхивали радуги, и он продолжал сжимать камень в руке.
"Скоро буду дома, - думал он. - Еще немного".
- Ты делаешь мне больно, - сказал голос Криссы. Талабан распахнул глаза и увидел ее, хрупкую, с трещинами, бегущими по кристальной руке от его пальцев. - Зачем ты так?
- Я не хочу причинять тебе боль, - сказал он.
- Мне было хорошо среди звезд. Если ты вернешь меня обратно, я рассыплюсь в стеклянную пыль.
Зажмурившись, чтобы не видеть, Талабан полетел дальше.
Теперь его уши наполнил рев. Чьи-то когти терзали ему лицо, впивались в левый глаз, полосовали грудь. Лев навалился на него, рвал плечо, глодал кость, но Талабан крепко держался за его черную гриву.
"Мне конец, - думал он. - От таких ран я ни за что не оправлюсь".
Голубая планета взмыла ему навстречу, и он стукнулся головой об пол своей каюты.
Рядом застонал Пробный Камень. Талабан, привстав на колени, потряс его.
Пробный Камень открыл зеленые глаза.
- Буду спать, - сказал он и снова повалился на пол.
Талабан положил рядом с ним его ладанку и вышел на балкон. Никаких следов на теле не осталось, но он еще не опомнился от пережитых мучений.
"Глуп ты был, что пошел на это", - сказал он себе.
В его памяти возникла Крисса, и он по привычке хотел прогнать ее образ, но вдруг понял, что больше не страдает от боли потери. Он осторожно стал перебирать воспоминания: прогулки по холмам, покрытым весенними цветами, на которые Крисса старалась не наступать. Как легко и грациозно она выбирала между ними дорогу! Талабан только теперь понял, каким был глупцом. Беспощадно подавляя все мысли о Криссе, он хоронил не только отчаяние, но и радость. Дурак, дурак.
Светили звезды, а на востоке вспыхнул более яркий свет.
Талабан посмотрел туда - и увидел на небе вторую луну.
Море под кораблем заколебалось и стало вздыматься. Талабана швырнуло влево. На верхней палубе кто-то закричал.
Но тут вторая луна исчезла, и море стало утихать. Тогда Талабан, пригвожденный невиданным зрелищем к месту, испытал новое потрясение.
В дверях его каюты возникла мерцающая фигура: старик в расшитой костями одежде из оленьей кожи с белыми, оплетенными бусами волосами и всеведущими глазами.
- В наш мир пришло зло, Талабан, - сказал он и пропал.
Глава 13
Царь богов Ра-Хелъ встревожился, увидев перемены на небе. Он позвал Молодого Старца и сказал, что хочет услышать его пророчество.
Молодой Старей, сказал, что настали последние времена и что будет война между богами. Великие падут, с небес прольются слезы, и зло придет на землю. Но он ничего не сказал о Царице Смерти, ибо время ее еще не пришло.
Из Полуденной Песни анаджо
Явление двух лун вызвало в городах волнение, а затем и панику: от землетрясения восточная стена Эгару покрылась трещинами, а в Пагару рухнули два ветхих дома. В трех других городах обошлось без повреждений, но в Пагару при падении зданий погибло двадцать шесть человек и еще семьдесят было ранено.
Подвижник-маршал послал военных патрулировать улицы, вагарские власти созвали добровольцев на разборку руин, где могли еще быть живые люди. Спасатели откопали старуху и двух малых детей.
В столице грязевиков за Луаном повалилось много глинобитных хижин и обрушилась часть дворца. Илистые воды Луаны, выйдя из берегов, унесли с собой множество жертв.
Подвижник Ану в долине Каменного Льва велел своим рабочим подняться на взгорье за час до катастрофы. Поэтому никто не пострадал, когда внизу разверзлась земля, изрыгая в ночное небо клубы дыма и пыли.
Зато на руднике в трех милях от стройки двадцатитонная глыба песчаника отделилась от скалы, задавив шестерых рабочих; и двух продажных женщин. Мужчины, заранее договорившись с девками, не послушались Ану и поплатились за это жизнью.
К рассвету земля перестала колебаться. Для обсуждения астрономического дива был срочно созван Высший Совет.
Возглавить заседание надлежало подвижнику-маршалу, но он вместо этого поехал в долину, к Ану.
Вновь помолодевший подвижник как раз спускался с горы, ведя за собой длинную колонну строителей.
- Нам надо поговорить, друг мой, - спешившись на лужайке, сказал Раэль.
- Я вижу, ты сердишься на меня, - произнес Ану.
- Ты мог бы высказаться более откровенно. Ты ведь знал, что случится. Что это - род иллюзии?
- Нет.
Раэль подвел коня к скале и сел на выступ. Ану устроился рядом.
- Может быть, ты скажешь наконец, почему утаил это от меня?
- Ты бы мне не поверил, Раэль. Счел бы, что я выжил из ума.
- Было бы лучше, если бы ты позволил мне судить самому. Ну что ж, теперь это событие - дело прошлое. Что оно означает?
- Это не так просто объяснить. - Ану взъерошил коротко остриженные подсиненные волосы.
- Ничего. Время есть.
- Его у нас меньше, чем ты думаешь, - улыбнулся Ану. - Выслушай меня непредвзято, Раэль, и не задавай пока вопросов.
Хорошо?
- Хорошо.
- В наших мифах рассказывается о богах, которые умели путешествовать во времени и открывать врата в другие миры.
Помнишь историю о Безаке-громовержце и его братце-близнеце, о котором он не знал? Этот миф меня всегда озадачивал: ведь мать Безака должна была знать, что у нее родилась двойня.
- Мне сейчас не до мифов, Ану.
- Терпение, подвижник-маршал. Прежде чем отведать плод, нужно очистить с него кожуру. Я хочу сказать, что на этой земле наряду с нашим существуют и другие миры. И люди, живущие в этих мирах, тоже предвидели Великое Крушение.
По крайней мере в одном из них прислушались к словам мудрецов и приняли меры, чтобы спастись. Они сделали все, что в их силах, чтобы преградить дорогу приливной волне, и добились успеха - но не так, как предполагали. Предпринятое ими усилие открыло врата между двумя мирами, и их столица вместе с окрестными землями переместилась в нашу действительность.
Вот почему в небе на несколько мгновений появились две луны.
Теперь эти люди здесь - далеко на западе, за океаном. В миг появления двух лун там погибли тысячи - кусок чужой земли обрушился на них, как молот, и похоронил их под собой.
- Ты прав, - кивнул Раэль. - Если бы ты рассказал мне это до того, как я сам увидел две луны, я решил бы, что ты помешался. Мне и теперь с трудом в это верится.
- У меня было видение. Я знал, что это случится, и знаю, что нам еще предстоит. Через два месяца в гавань Эгару войдет золотой корабль, на котором будут пришельцы с западного континента.
- Они такие же аватары, как и мы?
- Нет, Раэль, не такие. Источником энергии для них служит не солнце, а ритуальные жертвоприношения. Они несут с собой зло.
- Много их там?
- Тысячи.
- И у них есть зи-луки?
- Нет, но они изобрели другое оружие, не менее смертоносное.
Раэль тихо выбранился и сел на коня.
- Мы, аватары, боремся за жизнь из последних сил. Враги взяли нас в кольцо, как волки, и ждут случая, чтобы наброситься на нас. Надеюсь, ты дашь мне хороший совет, Святой Муж.
- Нельзя позволить, чтобы они победили. Они обрекут мир на мрак и гибель.
- Тогда найди способ победить их.
- Найду, когда дострою свою пирамиду. А до тех пор, Раэль, тебе придется обходиться своим умом.
Первые дни в Эгару были трудными для Софариты. Прежде она четыре раза бывала в городе с родителями и один раз с мужем. Они всегда останавливались там только на одну ночь, в таверне под названием "Мирный ворон". Но таверна оказалась закрытой, а других мест для ночлега Софарита не знала.
Когда она назвала свое имя стражникам у восточных ворот, начинало смеркаться. Знай она, что таверна закрыта, она попросила бы их указать ей что-нибудь другое. Теперь она растерянно сидела на своей лошадке перед знакомым домом, который заколоченные окна и двери делали холодным и неприветливым.
Софарита стала искать вывески других таверн и гостиниц, но ей не попадалось ни одной.
На улицах делалось все более людно, и лошадка вела себя беспокойно. Она не привыкла к шуму и толчее и взвилась на дыбы, когда ей под ноги бросилась собака. Софарита еле удержалась в седле. Но тут какая-то дородная женщина, пестро разодетая в красные, желтые и золотистые тона, схватила лошадь под уздцы и потрепала по шее.
- Ну, тихо, тихо. - Софарита поблагодарила ее. - Дальше тебе не проехать, дитя, - сказала женщина. - Верховых вагаров в центр города не пускают. Ты куда направляешься?
- Сама не знаю. Ищу, где бы переночевать.
- А деньги у тебя есть?
- Да, немного.
- Тогда пошли. - Женщина, ведя лошадь под уздцы, свернула в боковую улочку и через конюшенный двор вышла на маленькую, освещенную фонарями площадь. Там стояли столы, на которых горели свечи. Прислужницы разносили людям еду и напитки. - Все, девочка, слезай, - распорядилась женщина.
Софарита соскользнула наземь. Спина у нее ныла от долгой езды, и она натерла себе ляжки.
- Хозяин этого заведения - мой племянник. Он славный парень, и тебя здесь никто не побеспокоит. Ты откуда?