– Вот и разберись, раз этому обучен! – отрезал Лют. – Наше дело военное. Перебить всех слуг дьявола – и делу конец. Тут ведь злодеяние учинено, не забывайте об этом. Посадник Мал так и докладывал князю в послании, дескать, град полонен навьей силой, отчего приключились многие беды лютые.
Файервинд ничего не ответила спутникам и только спросила у прошмыгнувшего мимо человека:
– Как доехать до резиденции посадника?
Прохожий испуганно шарахнулся, сотворил знак, отгоняющий злую силу, и засеменил в противоположном направлении.
– Надо бы кого‑нибудь отловить и расспросить хорошенько, – угрюмо изрек Гавейн. – Как, может, проверим дома?
– А зачем? – пожал плечами Парсифаль. – Они тут, похоже, все рехнулись от страха.
– Верно, – поддержал его один из дружинников.
– Идти наугад, не зная, что творится в городе? – с сомнением почесал бороду сотник.
– А почему бы и нет? – хмыкнула чародейка. – Помню, в Мазандеране…
Тут навстречу им выкатились два стражника, худой и дородный, выставив вперед бердыши. Похоже, воины были не меньше напуганы, чем их подопечные горожане.
– Стоять, демоны! Живьем вас будем брать!
– Послушайте, ребята! – елейным голоском заявила ведьма. – Я не знаю, какой трухой набиты ваши головы, но это не будет иметь никакого значения, потому как если хоть волос упадет с наших голов, государь прикажет отделить от тел ваши!
Тут струхнувшие вояки разглядели знаки псов Господних и чуть не рухнули на колени.
– Нет, надо срочно что‑то с этим делать! – пробормотал сквозь зубы Гавейн. – Иначе определенно держава Куявская свихнется и полетит в навье царство!
– А потом все свалят на нас! – подхватил вполголоса блондин. – Ну конечно на нас! И без того чертовы монахи уже всем уши прожужжали, что иностранцы вошли в сговор с нечистью и только и ждут, как бы учинить какую пакость! Если б Офигениус не исчез, точно начались бы погромы! Как только турнир прошел без проблем?
Он сплюнул.
– Эге! – как бы услышав его слова, вновь воспрянул стражник. – Да это же чужеземцы, разрази меня Перун, то есть Илья‑пророк! Шпиены навьи! В грамотке преосвященного так и сказано…
Он перехватил бердыш поудобнее, явно намереваясь пустить его в ход.
– Это тебе не чужеземцы, дурень, а нареченный жених великой княжны Светланы со товарищи! – рявкнул Лют. – И вообще, говори немедленно, что тут у вас творится! Где Мал, куда запропастился? Говори, а то запорю!
Стражники, услышав привычный командный рык, послушно вытянулись в струнку.
– Осмелюсь доложить, – забормотал толстяк. – Третьего дня поутру на город напала стая нечисти. Или несколько стай. Город разоряют, обывателей режут, чего им надобно – неизвестно.
– Ну а вы, воины хоробрые, чего делали? – осведомился сотник.
– Мы это… мы сражались, – заявил тонкий. – Но их же целая тьма! Посадник Мал… э‑э… ранен… Вы бы пособили, а? – с надеждой обратился он к столичному воинству.
– Посмотрим! – буркнул Лют. – Для того и прибыли. Кстати, как хоть эта ваша нечисть выглядит?
– Э‑э‑э… здоровые такие, с ушами… – начал тучный стражник. – С большими зубами и усатые.
– Нарисовать сможешь? – поинтересовалась Файервинд.
– Мы, конечно, этому делу не обучены, но… но… но… – Страж порядка уставился вдруг остекленевшим взором на чародейку.
– Что "но"? – спросила она. – Сможешь нарисовать или нет?
– Так, – ратник глупо улыбнулся, – не надо рисовать того, кто у вас, госпожа, за спиною…
Все разом обернулись, выхватывая из ножен клинки, но опоздали.
Серое косматое тело взмыло в воздух, растопырив все четыре лапы, и спикировало прямиком на Файервинд.
Парсифаль кинулся к красавице, уже понимая, что не успевает…
Зато успела сама магичка.
В ее руке появилась узкая полоска красноватого сияния, по форме напоминающего меч, мелькнула алым росчерком, и псообразное тело рухнуло к ее ногам, разрубленное надвое.
– Узнаешь, воин? – справилась она у тевтона, вытерев пот со лба.
Экзорцист перекрестил ее на всякий случай, но лишних вопросов не задавал.
Воины обступили мертвое тело. Было оно здоровенным, в семь футов длиной. И напоминало здоровенную обезьяну бабуина, коих для увеселения народа привозят по Нилу‑батюшке из глубин Африки да держат в клетках. Но голова у него была настоящая собачья, а сверх того ее украшал один‑единственный багряный глаз.
Вокруг твари натекла лужа густой зеленой жидкости.
– Так узнаешь? – пытливо заглянула в глаза рыцарю ведьма.
Парсифаль помотал головой.
– Странно, помнится, вроде бы в Карпатах вы песиголовца победили. А ведь это он самый и есть.
– Не… то был другой, – пробормотал блондин, только что не краснея.
– Ладно, все может быть. Тем более что это, собственно, и не песиголовец.
До подворья наместника они добрались без приключений.
Но здесь их ждало глубокое разочарование – в тереме не было ни единого человека. Настежь распахнутые двери, пустые гулкие помещения да еще выбитая кем‑то калитка казнохранилища.
– Хм, слыхала ль ты, уважаемая, чтобы какая‑то нечистая сила златом‑серебром интересовалась? – с кривой ухмылкой обратился к ведьме Лют.
Та лишь передернула плечами.
Они устроились в палате для советов и больших приемов. Сюда же завели коней – не до церемоний. Животные тут же навалили на пестревший мозаикой пол гору конских яблок.
– Меня вот волнует, где местные отцы города? – Чародейка изящно поднялась и стала ходить туда‑обратно по покоям. – Не пожрали ль и их нечистые твари?
– Не думаю, – ухмыльнулся сотник. – Здешний посадник вообще‑то редкостная сволочь, так что навье должно было счесть его за родственника. Давно пора было его сменить, да подластился, гад, к преосвященному подношениями обильными, тот и не велел Мала трогать.
– Угу… – Файервинд откинула на спину длинные волосы и уселась на край столика, подбрасывая в воздух кинжальчик. – Везде одно и то же. Любимчики, взятки…
– Так объясните, домина, что же все‑таки с городом? – осведомился отец Павсикакий, которому не понравилось, в каком тоне говорят о его начальстве. – Мне бы надобно точно знать, противу кого обряды проводить предстоит.
– Все очень просто, отче. На город напали метаморфусы.
– Господи, спаси и помилуй! – пробормотал священник, часто крестясь. – Не доводилось в книгах встречать молитв против оных тварей‑то! Может, у владыки где и есть таковые, да где ж он, наш батюшка?.. Лихо, ой лихо какое…
Заложив руки за спину, ведьма прошлась взад‑вперед, точь‑в‑точь, как Учитель в их Магической Школе.
– Метаморфусы или навьи, – начала она, – существа из сопряженных пространств, приходящие на Геб через разрывы в ткани мироздания. Метаморф имеет способность изменять свои физические показатели: отращивать дополнительные конечности, шипы, клыки, лезвия, делать кожу каменной, менять внешнее обличье, подражать неодушевленным предметам, обращаясь, например, в большой валун или бревно. Навьим незнакомы такие чувства, как милосердие, любовь, сострадание. Они не умней животных. Размножаться в нашем мире не могут, впрочем, неизвестно – могут ли в своем собственном. Обычно принимают облик наихудших кошмаров, которые видятся людям в их подсознании…
– В чем? – осмелился спросить Лют, только что не с открытым ртом внимавший лекции.
– Неважно… Короче, они обретают вид того, чего ты больше всего боишься.
Все это время Гавейн стоял у окна, сложив на груди руки. И думал о Светлане. И о том, что напрасно они не взяли с собой Фенрира. Черт с ней, с маскировкой. Четвероногий зверь ой как им здесь пригодился бы…
Потом какое‑то движение на городских улицах заставило его взглянуть в ту сторону.
Он увидел, как небольшой отряд песиголовцев, людей‑крыс и каких‑то колючих исполинских ежей со щупальцами рыскал по улочкам.
Повернувшись, бритт заметил, что ведьма стоит рядом и тоже внимательно наблюдает за происходящим.
– Как думаешь, почему именно крысолюди и песиголовцы? – спросил он.
– Не знаю… – подумала красавица вслух. – Возможно, дело в том, что именно про них горожане думают чаще.
– О песиголовцах? – с сомнением пробормотал рыцарь. – Это скорее мой кошмар…
Ведьма взглянула ему в глаза. Проклятое пророчество совсем лишило парня силы воли.
– А ведь точно! – вдруг хлопнул себя по лбу Лют. – В этих краях частенько друг друга песиголовцами ругают.
– Как эти уродские твари еще сюда не ворвались, ума не приложу! – сплюнула Файервинд. – Откуда, во имя пасти Ёрмунганда, вообще повылазили эти уроды? Боги знают, сколько лет о них не было ни слуху ни духу… И вообще, что делать? Можете, конечно, рассчитывать на меня, но… В общем, выхода я пока не вижу… Не отправить ли кого‑то в Киев за помощью? Боюсь, тех сил, что пришли с нами, здесь будет недостаточно.
А сама подумала, что не те силы здесь нужны. Ох не те. Был бы тут Учитель с наставниками. И рыжий Вареникс со своими малородцами и Дивьими Ключами.
– Надо бы послать за остальными, – вмешался Парсифаль. – Пусть следуют сюда. Лучше держаться кучно. Гуртом и песиголовцев бить сподручней. Наладим оборону.
Сотник кивнул и отрядил нескольких дружинников к воротам.
– Собрать целителей, знахарей, – добавил Павсикакий. – Раненых нужно лечить.
– Вы бы, отче, – предложила ему ведьма, – лучше поискали, осталась ли в городе нечистая сила… Тьфу, словечек Кукишевых набралась. Короче, представители Малых Народцев. Может, они что посоветуют. Я знаю, у вас должно быть специальное приспособление.
– Оно‑то есть, дочка, да кто знает, может быть, эти самые Народцы с навьими заодно! – изрек священник.