- Я также гражданин Эриадора, - продолжал Оливер, проигнорировав протестующие возгласы товарищей. - Я служу королю Бринд Амору! - Он произнес это столь драматично, словно ожидал аплодисментов, но когда таковых не последовало, он несколько растерялся и на мгновение умолк. - Но никто не может управлять Оливером де Берроузом, кроме самого Оливера де Берроуза! - С этими словами хафлинг выхватил шпагу и замер в торжественной позе.
- Ваше предложение? - сухо поинтересовался Беллик.
- Дуократия, - пояснил хафлинг.
Последовал шквал возгласов и вопросов, поскольку никто не имел представления, что же такое "дуократия".
- Эриадор принадлежит Бринд Амору, - продолжал Оливер. - И он правит в Эриадоре. И, однако, он не указывает всадникам Эрадоха, что делать в Меннихен Ди. Не указывает он и Гахризу, который правит островом Бедвидрин, как руководить делами своих владений.
- Если только его не вынуждают к этому, - вмешалась Сиоба, бросая предостерегающий взгляд на хафлинга.
- Сейчас я говорю! - рявкнул на нее Оливер.
Сиоба подмигнула ему, подумывая, не спихнуть ли его со стола, но вместо этого позволила товарищу продолжить.
- Так будет и с гномами, и даже более, - пояснил Оливер. Ему пришлось сделать паузу, пытаясь сообразить, что значили угрожающие сигналы Сиобы. Может, она просто поддразнивает его? Обдумав подобную возможность, редкую красоту и ум самой прекрасной полуэльфийки, Оливер понадеялся, что это не так.
- Ты хотел что-то сказать, - напомнил Бринд Амор.
- Я?
- Так будет и с гномами, и даже более, - повторила Сиоба.
- Ах да! - просиял хафлинг и улыбнулся еще шире, когда Сиоба вновь ему подмигнула. - Дуократия. Дун Дарроу станет частью Эриадора, но король Эриадора не будет вмешиваться в его внутренние дела.
И Беллик, и Бринд Амор выглядели заинтригованными и слегка смущенными.
- Я никогда не слышал о подобном правлении, - заявил Бринд Амор.
- Как и я, - согласился Беллик.
- Как и я! - признал Оливер. - И поскольку раньше такого никогда не было, это сработает еще лучше!
- Оливер не сторонник правительств, - пояснил Бринд Амор, заметив смущенное выражение на лице Беллика.
- Ах вот как? - откликнулся гном, затем повернулся к Оливеру. - При этой дуократии, кем буду я? Слугой Бринд Амора или королем Дун Дарроу?
- И тем, и другим, - пояснил хафлинг. - Хотя я никогда не назвал бы одного из рода Бурсо-молотобойцев слугой. Нет, не так. Союзником Эриадора, позволяющим Бринд Амору определять общий курс посредством великой… то есть сильной, хотя и скучной внешней политики.
- Звучит как слуга, - с отвращением пробормотал один из гномов.
- Ну, это как посмотреть, - ответил Оливер. - Король Беллик вряд ли захочет возиться с такими дипломатическими вопросами, как, например, правила рыболовства или шпионы Гаскони. Нет-нет, король Беллик скорее предпочтет проводить свои дни в кузнице, я уверен, как и положено любому порядочному гному.
- В общем верно, - признал огненнобородый король.
- В этом смысле, мне кажется, король Бринд Амор станет слугой короля Беллика, взяв на себя все беспокойные мелочи правления, пока король Беллик бьет своим молотом, или чем там бьют гномы.
- И, разумеется, в любой ситуации, которая прямо или косвенно касается Дун Дарроу, я первым делом проинформирую вас и буду ждать вашего совета и решения, - вмешался Бринд Амор, стремясь удержать в узде кипучую энергию Оливера.
Четверо гномов попросили сделать перерыв и, отойдя в угол зала, о чем-то возбужденно заговорили. Но они очень быстро вернулись к столу переговоров.
- Имеются детали, с которыми следует определиться, - сказал Беллик. - Мне бы следовало сохранить неприкосновенным суверенитет Дун Дарроу…
Бринд Амор вдруг почувствовал, как его охватила слабость.
- Но, - продолжил Беллик, - я с удовольствием посмотрел бы на выражение мерзкой рожи Гринспэрроу, когда он услышит, что Дун Дарроу и Эриадор стали одним целым!
- Дуократия! - завопил Оливер.
Затем в переговорах был объявлен перерыв. Они достигли такого успеха, на какой Бринд Амор даже не смел надеяться. Чародей остался с Оливером и Сиобой, все трое пребывали в превосходном расположении духа. Хафлинг, разумеется, без устали хвастался своим вдохновенным вмешательством, безбожно приукрашивая рассказ многочисленными подробностями.
- Я, однако, заметил, - произнес Бринд Амор, дождавшись, пока обессиленный хафлинг сделает паузу достаточно длинную, чтобы хоть кто-нибудь мог вставить слово, - что в своей маленькой речи ты обращался к моему собрату как к "королю Беллику", в то время как меня ты именовал просто Бринд Амором.
Оливер было захихикал, но тут же умолк, увидев серьезное выражение лица мага. На свете существовало не слишком много людей, с которыми Оливеру хотелось бы враждовать, и могущественный чародей Бринд Амор, безусловно, возглавлял список.
- Это была не речь, - заикаясь, пробормотал хафлинг. - А представление. Да, представление для наших волосатых друзей, малышей-гномиков. Вы заметили мою небольшую ошибку, и Беллик тоже…
- Король Беллик, - поправил Бринд Амор. - И я заметил, что это была единственная оговорка.
Оливер на мгновение замялся.
- Да, но я знал вас задолго до того, как вы стали королем, - нашелся он наконец.
Бринд Амор мог бы еще долго изображать притворную ярость, наслаждаясь заискиванием хафлинга, но уж больно заразительно хихикала Сиоба, и Оливер расхохотался громче всех, сообразив наконец, что чародей просто подшутил над ним. В конце концов, он довольно удачно влез со своей дуократией, так что, похоже, жизненно важное соглашение между Белликом и Бринд Амором оставалось только подписать.
Оливер заметил также странные взгляды, которые бросала на него Сиоба. В них определенно читалось нечто новое.
Быть может, уважение?
Менстер, располагавшийся в юго-западном уголке Глен Олбин, ничем не отличался от сотен подобных крохотных поселений Эриадора. В нем, разумеется, не было войска, ведь Менстер являлся не чем иным, как скоплением домишек, окруженных частоколом из вбитых в землю бревен. Его жители - в основном одинокие мужчины - потихоньку ковырялись в земле, возделывая небольшие огороды, усердно охотились и ловили рыбу в чистой, бурной речушке, сбегавшей со склонов Айрон Кросса. Обитатели Менстера мало общались с внешним миром, хотя двое из них присоединились к армии Эриадора, когда она маршировала через Глен Олбин, направляясь к Принстауну. Оба новоиспеченных воина благополучно вернулись, принеся радостную весть о победе, когда армия шла обратно в Кэр Макдональд.
Радость и ликование надолго поселились в Менстере с тех пор, как война закончилась. В прошедшие годы деревушку часто посещали сборщики налогов Гринспэрроу, и, как и большинству независимых эриадорцев, народу Менстера совершенно не улыбалось жить под мрачной властью чужеземного короля.
Со сменой правительства, с тем, что Эриадор вновь оказался в руках эриадорцев, их жизнь могла измениться только к лучшему - во всяком случае, обитатели деревни искренне в это верили. Возможно, они так и останутся незамеченными новым королем Эриадора - не беспокоимые ни сборщиками налогов, ни кем бы то ни было еще, - что их вполне устраивало.
Но Менстер не остался незамеченным грозной ордой циклопов, и, хотя жители деревни были народом стойким и мужественным, живущим к тому же почти в изоляции благодаря крутым склонам Айрон Кросса, они не были готовы, просто не имели возможности подготовиться к событиям той роковой летней ночи.
В ту ночь, как и в большинство прочих, на стене, охраняя покой горячо любимой деревушки, находились Тонки Макомер и Мииген Комбер, ветераны принстаунской кампании. Мииген первым заметил циклопов, пробиравшихся сквозь подлесок ярдах в сорока от стены.
- Грациозны, как подвыпивший одноногий медведь, - прошептал долговязый малый Тонки, заметив, куда указывала рука приятеля.
Не происходило ничего необычного - циклопы часто болтались возле Менстера, в основном подбирая павших животных, выброшенных за ограду. Впрочем, иногда они проверяли бдительность жителей деревушки. Поселение располагалось на плоской равнине, а вся растительность на сотню футов вокруг частокола была уничтожена. Учитывая, что циклопы из-за одного глаза весьма плохо умели обращаться с оружием, действующим на расстоянии, а тридцать или около того деревенских охотников все как один являлись великолепными лучниками, защитники Менстера могли положить сотню одноглазых еще до того, как те успеют пересечь открытое пространство. К тому же циклопы отличались столь буйным и скверным характером, что ненавидели всех вокруг, не исключая собственных собратьев, поэтому они редко объединялись в группы хотя бы в сотню особей.
- Опа, вон еще один, - сказал Тонки, указывая вправо.
- И еще один, позади, - добавил Комбер. - Пожалуй, пора поднимать народ.
- Большая часть и так не спит, - заметил Тонки. Оба обернулись и взглянули на центральную постройку деревушки, дом собраний и по совместительству таверну, длинную и низкую постройку, прекрасно освещенную и изрядно шумную.
- Хочется верить, что они не слишком набрались для меткой стрельбы, - заметил Комбер. Впрочем, тон разговора оставался прежним, легким и не особенно тревожным.