В девять ноль пять я прибыла в Сокольники. Зеркальная витрина подтвердила мои опасения: выглядела я хуже некуда - какой-то помятой, пожульканой. Словно меня прожевал и выплюнул гиппопотам - прикольная фраза, надо запомнить - потом слабаю жалостливый пост в блоге. Плеер в IPhone'е, кажется, сошёл с ума: из тысячи песен он выбирал самые нелюбимые. Заболела голова. Нафига я сюда попёрлась? Сидела бы себе дома, чатилась дальше или посмотрела парочку фильмов про вампиров. Кому я вру? Чатиться не с кем. Фильмы - обрыгли. Кроме Макса нет ни одной живой души, которая бы интересовалась происходящим со мной. Интересуется ли? Возможно, предложил встретиться, рассчитывая на лёгкую победу и продолжение? Что ж, давно меня не затаскивали на первом свидании в постель. Я тяжело вздохнула - забыла, что это я не слышу окружающих, а они меня прекрасно слышат. Стоящая перед светофором рядом со мной женщина, с нескрываемым пренебрежением покосилась в мою сторону. Так хотелось показать ей язык, но это как-то слишком по-детски.
Я прошла в парк.
Раскидистые явно старые деревья отбрасывали стометровые тени. Эти тени сомкнулись за моей спиной, и сразу почудилось, что тот другой шумный мир с пробками, толпами незнакомых людей и извечной суетой остался где-то далеко. Может это кому-то покажется странным, мне самой это кажется странным, но я с детства люблю природу и Сокольники. Невидимые птички, поющие сразу везде и нигде конкретно, относительно чистый воздух, какое-то спокойствие в атмосфере… Не знаю, по-моему это мечта! Я вынула наушники и оглохла от парковой тишины. Ещё малость прогулялась, забрела подальше от главной аллеи, присела на лавочке. Макс давно должен был быть тут. Даже если Макс кинет и не придёт - не расстроюсь, спасибо ему хотя бы за то, что вытащил меня из дома. Мимо неспешно брели "караваны пустыни", так я называю мамаш с большими колясками, которые непостижимым образом находят друг друга и объединяются в стайки, после чего, что-то тихо нашёптывая, целый день катаются по кругу. Бабушки, даже в тёплую погоду одевающиеся в тёплые пальто, прожорливые засранцы-голуби, постоянно целующиеся тинейджеры - вот сегодняшний контингент - не так уж и плохо. Мимо прошла странная парочка - две достаточно молодые девушки: одна худая как палка с африканскими косичками, вышедшими из моды ещё в позапрошлом году, и огромными зелёными глазами, а вторая толстоватая армянка с приятным лицом - ей бы слегка отбелить кожу и воспользоваться яркой красной помадой - вполне могла бы быть красоткой. Наверное, лесбиянки. Я проводила их безучастным взглядом, а вот они пялились на меня как на прокажённую, что со мной опять не так? Почему окружающим людям так трудно принять простую истину - все мы разные, каждый имеет право на самовыражение! Да, мне нравится другой, не общепринятый стиль в одежде и я предпочитаю слегка готический make up, ну вижу я себя так, что плохого? Увы, люди слишком тупы, чтобы смотреть на мир шире своего узкого кружка мировоззрения! Мне иногда люди кажутся свиньями. Вы ведь знаете, что свиньи никогда не видят неба? Современные люди такие же.
По спине пробежал холодок. Не знаю, наверное, села уж в очень глубокую тень. Вдруг на секунду в глазах потемнело. Я проморгалась, уже лёжа на заплёванном асфальте. Что такое? Села и почувствовала, как мгновенно побледнела, и в целом стало нехорошо, так бывает за пару мгновений перед сильным приступом тошноты. Прохожие, деревья, зелень, голубое небо, лавочка, мои руки - всё потеряло чёткость, как если бы я забыла надеть линзы. Я встала, но ноги не держали, пошатнулась и упала бы, не схватись снова за лавочку. Не понимаю…
Подскочила неизвестная старушка: "внучка, тебе нехорошо?". Я подняла глаза. Бабка смотрела с иронией, даже ухмылялась: "Ох, молодёжь! Ты ведь совсем юная, а уже в таком положении, пади сидишь, думаешь про аборт? Надо было раньше думать, когда хахалю своему давала…". Я в прямом смысле слова потеряла дар речи. Нет, в голове, конечно, тут же появились какие-то речевые конструкции, по большей части из нецензурных слов, но сказать я ничего не смогла, столь неожиданным оказался вывод незнакомой старушки. Она продолжала ворчать, а я покраснела, будто действительно в чём-то была виновата, будто она угадала.
Слабость прошла. Пряча лицо, я встала. "Ни стыда у тебя, ни совести!" - громко резюмировала бабка. Две мамаши, проходившие мимо, почувствовали появление новой темы, которая могла бы разнообразить их дневной однообразный досуг, остановились, уставились в мою сторону. Одна хитро прищурилась и что-то прошептала на ухо второй. Та удивлённо посмотрела на подружку, прошептала ответ, и вновь обернувшись ко мне, обе весело захохотали. Я почувствовала себя медведем, вырванным из берлоги, на которого надели коньки и выбросили под купол цирка, заполненного злыми ржущими, жрущими попкорн со сладкой ватой, детьми. Встала, быстро пошла прочь. Мимо пробежали два мальчика, лет по семь. Остановились метрах в ста, один с рыжим непослушным хохолком, показал на меня пальцем, закричал: "эй, пацаны, зацените уродину!!! Эмо-girl, Эмо-girl, парень твой большой козёл, ну а ты как такса - стрёмная плакса!" - звонко захохотал. Кто на скейте, кто на роликах, к вожаку присоединились с десяток других мальчишек. Они держались на безопасном расстоянии, тыкали в меня пальцем, смеялись, отпускали другие обидные шуточки. Я попыталась их игнорировать, развернулась, уставилась себе под ноги, быстро пошла.
Из глаз посыпались звёздочки. Я чуть не потеряла сознание от жуткой боли в голове. Руки непроизвольно закрыли лицо. На пальцах оказалась кровь. Камень, брошенный одним из мальчишек, рассёк кожу на виске. Чёрт, только этого не хватало. Я было кинулась за преследователем, но оторопела. За моей спиной скопилась целая толпа зевак. Совсем молодые и очень старые, мужчины и женщины, даже несколько собак и патрульный милиционер. Я никого из них не знала, а они смотрели так, словно были знакомы со мной много лет, и только что прямо на их глазах я сделала, что-то невероятно ужасное - убила щенка или совокупилась с животным. Все замолчали, даже птицы перестали петь, а ветер стих, чтобы не нарушать тишину шелестом листвы. Мне стало невероятно плохо. Во взглядах прохожих застыл лёд презрения. Совсем не зная меня, они каким-то образом успели меня изучить, понять, навесить ярлык "второй сорт" и изгнать из своего круга. Под лопаткой шевельнулся страх. Я - изгой. На самом деле, ничего нового они не сделали, я всегда это знала, но… Но как же страшно столкнуться с молчаливой толпой в реальной жизни, а не в воображении. Жаловаться на одиночество в интернете, накручивать себя грустными мыслями, когда мама готовит в соседней комнате наивкуснейшие котлеты из телятины - это одно, а встретиться лицом к лицу с тотальным отрицанием тебя обществом - это совсем другое. Мне никогда ещё не было так страшно. Возникло чувство, что весь мир сжался до размеров этого парка, этой аллеи, а все люди планеты до горстки прохожих. Слёзы потекли сами - их никто не звал. Люди, как зомби ещё с минуту сверлили меня ничего не выражающими взглядами, так смотрят на собачий помёт - вроде и противно, но ничего с этим не поделаешь - неизбежное зло. Затем они не сговариваясь, одновременно отвернулись и медленно побрели каждый в свою сторону, по своим делам. Я одна и я не права. Я не хочу быть одной в целом мире! И если они хотят, чтобы я стала такой же как они, я согласна! К чёрту принципы, к чёрту бред про самовыражение и мою "самость", я ничем от них не отличаюсь! Я хочу быть с ними. "Люди, эй! Люди, что с вами такое?!!" - крикнула я вслед, "Постойте, простите меня!!!" - упала на колени. Не знаю как такое возможно, но в это мгновение я действительно чувствовала, что осталась полностью одинокой. Из-за моей спины вышел отец. Я не успела удивиться. Как всегда подтянутый, одетый в дорогой костюм (ни одной складочки), он прошёл мимо, на миг замер, бросил косой взгляд и снов пошёл. До меня долетела тихая фраза: "Ты - моя ошибка. Прощай".
Господи…
Господи, что случилось с миром?
Я плакала в голос, никого не стесняясь, ведь больше никого не осталось. Я стала тенью или чем-то вроде мебели. Люди проходили мимо, шутили, смеялись или грустили о своём, но меня больше не замечали. Вычеркнули из своего мира. Даже не второй сорт, а брак - не кондиция, вот, что я такое. Я закричала, вероятно, подсознательно надеясь докричаться до них, но нет - никто даже не обернулся. Закружилась голова. В ушах пульсировала кровь. Руки мелко дрожали. Я дышала, но задыхалась. Тепло. Чьё-то прикосновение к щеке? Не может быть, ведь меня не существует. Не моё, чьё-то тепло и покой. Смерть? Что ж, здравствуй, Смерть, я рада тебе!
Сколько я нежилась в море спокойствия и вселенской любви? Не знаю. Меня разбудил холод. Сначала он пробежал мурашками по коже, позже судорогой в пальцах, а потом и тысячами игл в щиколотках. Запах свежести. Дуновение ветра, щекотание в волосах. Я жива и мир снова принимает меня такой, какая есть - общается со мной этим ветром, запахом.
Болезненно ныло правое плечо. Я отлежала его на жёстких перекладинах скамейки. Значит сон. Значит, кошмар приснился? Но как я могла уснуть в парке на скамейке? Стало стыдно! Совсем с ума сошла! Как бомжиха!
Сумерки и их вечные спутницы - стометровые тени преобразили парк, казалось, что тени постепенно вытесняют свет, поглощая всё вокруг. Где-то вдали за деревьями зажглись фонари. На моей узкой аллее никого не было, лишь вдали несколько, удаляющихся спин. Протёрла глаза. Хм, а если не брать во внимание лавочку, парк и то, что это вообще людное место, я неплохо выспалась!