Арина прошла в туалет. Кто это в зеркале? Это мог быть кто угодно - бомжиха с вокзала, солдат, проползший на животе несколько километров по болоту, но не она. Относительно чистым оставался плащ Капитана, всё остальное покрывала пыль разных оттенков, на руках, лице и груди пыль смешалась с кровью, превратившись в грязь. Синее платье покрыли грязные разводы, тёмные пятна - вероятно тоже кровь. Коленки и локти сбиты, шея исцарапана, что она скажет близким и коллегам? Но больше всего Арину поразили собственные глаза. Белки - чёрные, а зрачки, расширившись на всю радужку, горели красным, как у кроликов. Испугавшись, она судорожно начала умываться. Как же ей не хватало чистой, прохладной воды! Вместе с водой в раковину утекала усталость, истощение, страх. Всё что произошло - произошло и осталось в прошлом, она успеет всё обдумать позже. Арина вспомнила, о мальчишках, встрепенулась, хотела крикнуть Мирону, чтобы он сбегал их проведать, но вместо этого обомлела: сквозь дыру в стене на свет лезли зомби - пыльные, серые, с впадинами вместо глаз. Она не успела, как следует испугаться - узнала пареньков из бункера.
- Мальчики, как вам удалось выбраться? Вы же еле передвигались!
Первым зашёл Костик, увидев её, заулыбался:
- Голубая Леди - это вы! Мы знали, что вы нам поможете и прогоните Кровавый кошмар! Машка не обманула! Пацаны - это она - Голубая Леди!
Остальные мальчишки щурились от яркого света, тёрли глаза, пытались отшоркать засохший клей.
- Голубая Леди, - продолжал тараторить Костик, - когда вы ушли из нашего лагеря, я проснулся и решил, что вы нас бросили, но потом Кошмар заорал в коридорах, а потом проснулся Андрюха, а Андрюха не просыпался уже несколько дней, мы думали ему конец, а он проснулся и Мишка и Лёха и Димон! И тогда мы поняли, что вы победили, что вы Голубая Леди и мы спасены и побежали на звук! Нас стало лучше и мы пошли за вами.
Арина улыбнулась:
- Ясно, - но снова нахмурилась, увидев как кто-то из мальчишек, поспешно прятал в кармане штанов тюбик с клеем. Она собрала в кулак всю волю, с силой сказала, - Я - Голубая Леди спасла вас из лап Кошмара, но я в силах вернуть вас обратно, - покалывание тысяч иголочек пронеслось по позвоночнику, - с этого дня никто из вас, никогда в жизни больше не вдохнёт клея, а если вдохнёте - знайте - это ваш собственный выбор, больше вас никто не спасёт! Я - Голубая Леди, сама прослежу, чтобы, нарушивший обещание, умер самой жуткой из смертей! Клянитесь мне, что никогда не прикоснётесь ни к клею, ни к каким-либо другим наркотикам!
Мальчишки потупились, кто-то спросил:
- А сигареты считаются?
Она решила быть жестокой до конца:
- Считаются!
- Клянусь! - первым сказал Костик, скомкав в руке пачку Примы. За ним поклялись, правда, без особого энтузиазма все остальные, сдавая клей и пакетики с сухой травой.
- Что ж, хорошо. Вы всё ещё очень слабые, поэтому я вызову скорую помощь, чтобы вас немного подлечили… И без возражений!
Скорая приехала достаточно быстро. Выход из бомбоубежища, оказывается, находился в туалете крупного торгового центра, когда она вышла на улицу, то не узнала это место - здесь не было ни намёка на школу или старенький квартал, в котором они спустились под землю. Арина была готова прижаться к любому дереву и целовать его - так соскучилась по поверхности. В Москве давно наступила ночь. Небо сегодня скрывали облака, от чего её никак не покидало ощущение, что она всё ещё в бункере с очень высоким потолком. Мальчишек увезли в больницу. На прощание её обнял только Костик, все остальные смотрели как на диковинку, с опаской отступая на шаг, если она подходила слишком близко. Медики хотели забрать и её, но Арина успела сочинить нелепую историю, о том, что в туалете её врасплох застигло землетрясение и слегка завалило обрушившейся стеной, но в целом всё хорошо и вообще вот-вот её заберёт муж.
- Что дальше? - спросила она у Йоркширского терьера, присевшего рядом с ней на ступеньках торгового центра.
Собака не ответила, склонив набок морду с умными глазами.
Зазвонил телефон.
- Алло.
- Ара, дорогая, как у тебя дела? - бодро поприветствовал Прад, не дождался ответа, - судя по всему - превосходно! Умница, я знал, что ты справишься! Мы тут тоже более-менее разгребли, приезжай. Я разморозил запасную базу - встретимся на Крымском мосту…
- А… - но ей не дали задать вопроса, в трубке раздались короткие гудки.
- Вот урод! Ладно, хрен с ним. Мирон поехали - нас ждут.
Арина поймала такси.
Таксист - яркий армянин, признал в ней свою, начал быстро что-то тараторить, на родном языке, который она помнила слабо. Ей совсем не хотелось разговаривать, поэтому она сложила из пальцев несколько замысловатых жестов, давая ему понять, что глухонемая. Таксист расстроился, но сделал погромче магнитолу, в которой надрывался неизвестный армянский певец. Арине потребовались все силы, чтобы не уснуть в тёплом салоне. Равномерный шелест колёс, действовал лучше любой колыбельной. Ехать пришлось около часа. Домовой счастливо похрапывал на коленях. Подсвеченный иллюминацией город равнодушно поглядывал на неё сквозь окна. Жилые дома чернели - их обитатели давно спали. Наконец показались высоченные пилоны моста.
- Остановите, пожалуйста, посередине, - попросила Арина.
Она так вымоталась, что нелепость ситуации до неё дошла лишь после второго гневного взгляда, брошенного водителем. За поездку таксист содрал с неё втридорога.
Затхлый запах Москва-реки немного отогнал сон. Арина подошла к ограждению, устало посмотрела на чёрную воду - как же она далеко внизу. Домовой снова принял свою настоящую форму, как-то странно на неё посмотрел.
- Что? - спросила она.
- Ничего, ответил он и отвернулся.
Зазвонил мобильник, на экране высветился номер Капитана:
- Ара, ты быстро! Значит так, - не давая ей вставить не слово, говорил он, - слушай меня очень внимательно. Это - проверка на доверие. Наша вторая база очень секретная, попасть в неё можно при одном условии - нужно верить. Посмотри вниз, что ты видишь?
- Ничего, - ответила она, - сто пятьдесят метров пустоты и вода.
- Ха! На самом деле это не так! Ты смотришь на нашу базу! Я тебя кстати, прекрасно вижу, у тебя по-моему грудь выпала из выреза…
Арина дёрнулась, проверила грудь, а Прад залился истерическим хохотом:
- Так вот, наша база не видна обычным людям, тебе пока что тоже, поэтому ты должна поверить и просто шагнуть с моста в пустоту. Не бойся - ничего с тобой не случится! Ты стоишь всего в нескольких сантиметрах от портала. Шагни и всё на сегодня закончится. Вадик, Гита - все тебя заждались!
- Прад, я многого, безусловно, не знаю, но невидимая база под мостом - вам не кажется, что это перебор?
- Не кажется! Тем более, что больше безопасных мест для нас в городе не осталось! Я всё тебе позже объясню - давай, перелезь через перила и шагни, мы ждём.
- Прад, со мной Мирон…
- Это была плохая новость, хотя сегодня у нас день плохих новостей… Одной больше, одной меньше! Оставь его наверху - пусть ждёт…
- Капитан, я не могу его бросить, - Арина посмотрела на Домового. Он выглядел таким одиноким, жалким - сгорбился, отвернулся, - он хороший. Вы знаете, я за сегодня многое поняла - мы слишком плохо с ним обошлись, вот он и отплатил той же монетой… Такие уж у него правила… Мирон пойдёт с нами. - Она чуть-чуть помолчала и добавила от всей души, - Мирон теперь мой друг…
В трубке была тишина - связь давно прервалась.
Арина тяжело вздохнула, никого не стесняясь, задрала юбку, перелезла через перила, замерла на краю пропасти:
- Мирон, сначала я, а потом сразу ты прыгай! Покушаем на базе конфет, я что-то так сладкого захотела! Уф, страшно!
Домовой обернулся к ней, ей почудились в его глазах слёзы. Арина ещё раз глянула на реку:
- Будь, что будет! В конце концов, как ты говоришь - единожды живём! - она замерла в последний раз, - спасибо тебе Мирон за всё, ты меня сегодня многому научил, я тебе искренне благодарна!
Арина зажмурилась, поглубже вдохнула, подняла ногу, чтобы сделать шаг в пустоту…
- НЕЕЕТ!!! - закричал Домовой, - НЕЕЕТ!!! Не делай этого!!! Быстро, слышишь, быстро перелезай обратно!!! Скорее, поспеши, давай-давай!!! Ну же! Я здесь, иди ко мне!!! Вот так…
Она, ничего не понимая, вернулась на безопасное место - за опорами. Домовой плакал - теперь в этом не было сомнений. Горючие слёзы потоком бежали по его заросшему лицу, путались в богатой, но растрепавшейся бороде. Он не останавливаясь всхлипывал, во все глаза посмотрел на неё, а потом прыгнул в руки, прижался крепко-крепко, как маленький ребёнок, потерявшийся в магазине, и вдруг нашедший маму. Арина прониклась к нему необычаемым теплом, погладила. Теперь она поняла природу связи Домового и его Хозяина, как бы глупо это не звучало - но они привязывались к людям, с которыми живут, как собаки. Влюблялись навсегда, до самого конца.
Мирон рыдал, повторяя сквозь слёзы:
- Это я, это я во всём виноват! Это я, понимаешь? Я… Я… Я… Больше никто! Я виноват! Ты такая хорошая! А я очень плохой, очень! Виноват! Виноват! Плохой Домовой! Недостойный дома, недостойный тебя! Я виноват! Прости. Прости! Нельзя меня прощать, никак нельзя! Нет мне прошения!!!
Слёзы текли всё сильнее, Домовой весь трясся, пытался стукнуть себя по голове. Арина решила, что у него начинается истерика. Она подняла его перед собой - он оказался, гораздо тяжелее, чем могло показаться, встряхнула:
- Мирон, успокойся, я тебя не понимаю, объясни, что ты произошло?