Филологический анализ одного психического расстройства. Завязка - упала, очнулась, другой мир. Хэппиенда не будет. Впрочем, конца света тоже.
Содержание:
Капшина Мария - Идущая 1
1: БРОДЯГА 1
2: ВОЗРОДИВШАЯСЯ 55
Капшина Мария
Идущая
Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.
К. Бальмонт
Душа, увы, не выстрадает счастья,
Но может выстрадать себя.
Ф. Тютчев
1: БРОДЯГА
I
В этой горнице колдунья
До меня жила одна:
Тень её ещё видна
Накануне новолунья…
А. Ахматова: "Хозяйка"
(из цикла "Новоселье")
- О чем вы молитесь, Ваше Величество? - голос святейшего Мастера звучал так скорбно и проникновенно, так уместно окутал пять колонн часовни, заполняя ниши, что Шегдару стоило некоторого труда не впасть в священный трепет. - Вечные могут даровать прощение, но не могут лишить воздаяния…
- Оставь этот слог для проповедей, святейший Мастер, - скривился император. Очертил разведенными пальцами прямой крест между собой и алтарем и поднялся с колен, смахнув с краев бордовой куртки облачко пыли. - Моя душа - не твоя забота! - добавил Шегдар через плечо и рефлекторно отряхнул с кистей теплую патоку священнического голоса, который не спешил затихать между полом и куполом.
- Белый плащ Судьи вручил все души Центральной равнины моему попечению, - возразил Ксондак, смиренно опуская двустволку глаз.
- Угу. А меч Таго вручил мою душу мне, - не слишком почтительно отозвался Шегдар, поворачиваясь, наконец, лицом. Его святейшество стоял, сложив узкие руки на призрачно-белом полотне куртки, и разглядывал розетку солнечных пятен на плитах.
- В делах земных порой полезнее быть умудренным старцем, а не яростным мужем.
- Ты можешь говорить по-человечески? - сквозь зубы спросил Шегдар. - Просто и ясно: что за надобность привела твое святейшество к бедному императору?
- Забота о душе Вашего Величества, - наклонил голову Ксондак. - Вам наверняка ведомо, что колдовство, иначе называемое магией, пристойно только священнослужителям, совместно с тремя другими способами. Но никак не светскому лицу, ибо тогда колдовство обращается во зло…
- Мастер, обвинивший богоизбранного императора в ереси, сам еретик ещё худший, - усмехнулся Шегдар.
- Я не помышлял оспоривать писания, - сказал Мастер. - Я лишь пекусь о душах человеческих. А ваша душа, сын мой, в тени Предателя.
- И не прискучила тебе эта тема? - дернул углом рта Шегдар, явственно демонстрируя, насколько тема прискучила ему. - Магия - не помеха в управлении государством, а подмога. И ересью она становится тогда лишь, когда маг взывает к нечисти.
- Неужто призвание ведьмы не есть призыв к хаосу? - Его святейшество вскинул глаза, нанизав на них фигуру Шегдара, исчерканную тенями и светом из витражей под куполом. - Неужто возрождение ведьмы есть итог молитв к Вечным? Будь воля судьбы на то, мерзость проявилась бы, но…
- Значит, на то и верно воля Вечных! - расхохотался Шегдар. - Твоему святейшеству ещё не донесли? Мне удалось! Лэнрайна ол Тэно, Реда вернулась, Мастер!
Ксондак оторопел настолько, что внимательный зритель сумел бы даже заметить это: по тому, как дёрнулись руки его святейшества, задев и качнув серебряную подвеску на поясе.
- Не может ли это быть ошибкой, Ваше Величество? - мягким голосом начал увещивать слуга Вечных, вновь соединив кончики пальцев.
- Не может, - усмехнулся Шегдар, направляясь к двери. Лучи, расцвеченные витражным стеклом, на миг плеснули ему в лицо. - Она в чёрно-серебряной комнате. Обряд я проводил в лаборатории, а появилась она в чёрно-серебряной комнате.
- И вы оставили её там одну? - Ксондак был вынужден зашагать следом, догоняя. - Предоставили возродившейся полную свободу?! Да ведь…
- Что это, святейший Мастер, ты способен потерять самообладание? - изумился Шегдар, поворачивая голову.
- В подобной ситуации малый грех простителен! - назидательно сказал тот, мгновенно леденея обратно. - Ваше Величество! Призвать возродившуюся - само по себе ужасно, но оставлять её свободной…
Шегдар повёл бровями:
- Оставь, священник! Никуда она не денется - она обычная девчонка сейчас, ничего не помнит, и вспомнить не сможет, пока я не совершу второй обряд, пробуждая сознание Реды. Девчонка не захочет сдаваться, а в своей комнате возродившейся проще будет взять верх. Думаю, я мало в чём ошибся: свидетельств довольно для воссоздания. Вещи не те, что стояли там триста лет назад - не беда: сами стены ещё пропитаны ею, её магией.
- Да, ещё… - Шегдар приостановился, ухмыляясь. - Если вздумаешь послать кого-то с подарком Кеила [зд.: смертью], гвардейцы под её дверью поблагодарят за развлечение.
Для многих свойственно, просыпаясь, какое-то время ещё балансировать на грани сна, не вполне понимая, кто ты и на каком ты свете. Вика всегда выпадала в реальность резко и окончательно, зная, с какой стороны дверь и чья это жилплощадь - даже после какого-нибудь шабаша в родной общаге. Именно потому, открыв глаза, она ясно поняла, что ещё спит. Ну, приснилось тебе, что ты просыпаешься - с кем не бывает!
Просто настоящей эта комната быть никак не могла. Вернее, как-то, наверняка, могла - но не с Викой.
А комната приятная, кто же спорит. Эффектная. Два цвета, черный и серебристо-стальной, и их сочетания. Низкий и широкий диван - как раз подошёл по росту. Чёрный бархат, тёплый и мягкий, расшит серебром: металлически жёсткая нить царапнула голую руку. Поверх ткани - две подушки с таким же, плавным и хищным узором.
Изюминку придаёт небольшая коллекция средневекового оружия на стене над диваном. Стены обтянуты серебристо-серой тканью вроде шёлка, но над диваном шёлк скрыт под тёмным ковром с коротким ворсом, и на этом ковре до того стильно смотрится сталь… По большей части копья ("и эти… алебарды?…"), клинок, пара луков, нечто топорообразное…
Около дивана - сундук под куском вышивки. В сундуке оказались какие-то тряпки: часть - с рукавами или штанинами, часть - подобие стёганых одеял, часть идентификации не поддавалась в принципе.
Напротив - окно. "Убиться веником, окошки у вас! Начинается на уровне груди (я понимаю, что росту во мне - метр в прыжке, но…), узкое, сквозь стену в полтора метра толщиной - готика да и только! А стекло - хуже чем в отечественных гостиницах…"
Столик черного дерева, чуть правее окна, сперва показался отделанным светлым, слегка желтоватым пластиком, но подойдя вплотную, Вика поняла: это что-то натуральное ("кость?.."). На стене над столиком крепились два подсвечника (свечи уже горели, хотя сумерки ещё только наметились); перед ним стояло кресло с высокой ажурной спинкой. Правее столика - дверь (толстые доски вдоль, металлические зигзаги поперёк).
Стену напротив скрывали два книжных шкафа, тяжеленные и очень старые даже с виду. По темным полкам вилась причудливая посеребренная резьба. Изящная и легкая. Красивая резьба, которая на пару минут полностью завладела вниманием Вики.
Потом девушка вздохнула и прекратила делать вид, будто всё нормально. Да, комната слишком похожа на сон. Потому что только во сне бывает такое чувство, когда знаешь, что эта комната твоя, хотя в глубине недозаснувшего сознания вертится ясное: ты её впервые видишь. И потому, что только во сне обыкновенная студентка может оказаться в таком неожиданном месте, не помня, как сюда попала и когда. И главное, зачем. Но… но кто же совсем не умеет отличить себя спящую от себя же бодрствующей? Вика трагически возвела глаза к потолку (потолок был тёмный, закопчённый, балочный), опустила их - и наткнулась на камин, с потрескиванием шевелящий гибким рыжим языком между диваном и книжными шкафами.
Ладно, попытка не пытка…
Огонь, как ему и положено, жёгся. Не столько больно, сколько обидно. Что за чертовщина? Бред какой-то…
Тихо шоркнула по меху дверь, пропуская чьи-то шаги.
Вика обернулась, по-прежнему сидя на пятках, только оперлась на правую руку для равновесия. Позади нее, как пишется в старых романах, стоял человек в черном. В другой ситуации она отметила бы, пожалуй, странный покрой одежды, тонкие брови и смугловатую кожу лица в сочетании с прямыми черными волосами почти до плеч… Но в первый момент она определила его именно как "человека в черном", заметив, кроме цвета одежды, только глаза. Жесткие, со стальным блеском, цепкие. Очень неприятные какие-то глаза. Ещё миг, и Вика отвела бы взгляд, но вдруг увидела в горящих зрачках неоспоримо четкий насмешливый приказ: "Ну же! Отвернись!"
"Ах ты хамло нечёсанное!" - совершенно искренне возмутилась Вика, сужая глаза в ответ…
Впервые в жизни она поняла, что такое "тяжелый взгляд". Подумалось, что если б её накрыли пыльным матрасом, усадив на него слона, ощущения были бы примерно те же. И ещё - как хорошо сидеть; стоячую точно затылком в камин унесло бы. "Вот же говнюк!" - подумала с неожиданной экспрессией.
…И вдруг поняла, что отпихивает всех троих - говнюка, слона, матрас, - хоть и не понимает, как.