- Тебе следовало согласиться на мое предложение добыть для тебя ту девчонку, что живет в гостинице. Все было бы гораздо проще. Она все равно и мечтать не может о том, чтобы покинуть косу Гортан целой и невредимой. - В голосе Ниамора звучало жизнерадостное безразличие к ее судьбе.
- Кто бы ни связался с этой голубоглазой милашкой, - сказала я, - скоро обнаружит, что иметь с ней дело все равно что носить воду решетом.
Мои слова заинтересовали Ниамора, но расспрашивать меня он не стал: должно быть, почувствовал, что больше я ничего не скажу. Вместо этого он снова вернулся к моему первому вопросу.
- Блейз, я понятия не имею, что творится тут в последнее время, а подобное признание от человека вроде меня кое-что значит. До сих пор я оставался в живых и преуспевал потому, что всегда знал, что происходит. Раньше я знал здешний народ… а теперь всерьез подумываю о том, чтобы навсегда отряхнуть рыбью чешую Гортана со своих подошв, и тебе советую то же. Половина жителей Гортанской Пристани перепугана до смерти, но держит рот на замке. Уж слишком они дрожат за свои шкуры.
Я уловила его неуверенность. Ниамор все еще был не особенно уверен, что может мне доверять, - как, впрочем, и я в его отношении. Я не думала, чтобы дун-магия была его рук делом, но подтверждения этому не имела. Сейчас от него не разило чарами. Я в душе прокляла неожиданную ограниченность своего Взгляда. Мне оставалось только доверять своим инстинктам… и я решила рискнуть.
- Дун-магия? - спросила я.
Ниамор бросил на меня острый взгляд и еще больше понизил голос:
- Не знаю. У меня нет Взгляда.
- У меня есть. - Такого признания было достаточно, чтобы, будь он дун-магом, обречь меня на смерть. - Здесь все время чувствуется зловоние дун-магии. Я почувствовала запах, как только сошла на берег.
- Дерьмо! - Ниамор посмотрел на меня с большим уважением. - Ты очень рисковала, признаваясь в этом мне. Думаю, ты, конечно, определила, что я не маг, но ведь я мог бы оказаться его подручным.
Я пожала плечами:
- Тогда мне конец. Жизнь полна опасностей. А что, если я тебе солгала?
Ниамор криво улыбнулся:
- Жизнь - дерьмо, верно? Проклятие, Блейз, нам с тобой лучше работать на пару. Мы много делишек могли бы провернуть.
- Я одиночка, Ниамор, и всегда такой была. Впрочем, если ты найдешь для меня цирказеанскую рабыню, я заплачу тебе процент, да еще и останусь твоей должницей. А пока что скажи: ты догадываешься, кто занимается дун-магией?
- Э-э… нет. До сих пор я даже не был уверен, что дело нечисто, хотя в последнее время стали случаться чертовски странные смерти, да к тому же еще и очень мучительные. Ходят слухи о людях, замученных до смерти или сгнивших живьем. А еще одна из деревень на побережье стала очень опасным местом. Похоже, что никто, отправившийся туда, обратно не возвращается. Деревушка называется Крид. Мою постель иногда согревала девчонка из Крида, и уже несколько недель она не показывается. Только вот кто стоит за всем этим, я не знаю, - помолчав, добавил Ниамор.
- Не знаешь совсем ничего?
- Ну, с определенной уверенностью я могу назвать тебе главных приспешников дун-мага, - протянул Ниамор.
- Это интересно. Продолжай.
- Их четверо - все подонки с особенно мерзкими замашками. Здоровенный рыжий уроженец островов Брет по имени Морд - профессиональный убийца. Подходящее имечко - на тамошнем воровском арго означает "смерть". Раньше был надсмотрщиком над рабами. Его братца Теффела ты узнаешь по носу: он у красавчика как большая картофелина. Этот у Морда на подхвате: силы много, мозгов нету. Третий - низкорослый жилистый полукровка по имени Сикл - был палачом, пока пытки не запретили на большинстве островов. Ну, закон не мешает ни таким, как Сикл, ни тем, кто их нанимает, - только делает их более осмотрительными. Он часто торчит в зале "Приюта пьянчуги". По слухам, ему приглянулась одна из служанок, бедняжка. Четвертый самый опасный: человечек с островов Фен, который очень переживает, что ростом не вышел. Зовут его Домино, и он-то и соображает за всю компанию.
- Но ты не думаешь, что кто-то из этих симпатяг балуется дун-магией? Сегодня за обедом в "Приюте пьянчуги" кто-нибудь из них присутствовал?
- Сикл-палач присутствовал. Но я уже не первый год знаю всю четверку, включая Сикла, и так или иначе с каждым из них вел дела. Если хоть один из них причастен к дун-магии, то, значит, я более туп, чем всегда думал. Нет, все неприятности - если они и правда связаны с дун-магией - начались всего месяца четыре назад.
- Тогда тебе стоило бы попытаться вспомнить, кто появился на косе Гортан четыре месяца назад. Кто-нибудь, кто водится хотя бы с одним из четверки. И кто присутствовал за обедом в "Приюте пьянчуги".
Ниамор озабоченно посмотрел на меня:
- Так сразу я никого не могу вспомнить, но обещаю тебе подумать… А почему ты все время говоришь об обеде в гостинице?
- Потому что тогда кто-то прибег к заклинанию.
- За обедом? При всех?
- Да. Оно не предназначалось ни для кого из нас, не беспокойся. Только магия была так сильна, что я не смогла обнаружить виновника.
- Значит, это настоящий мастер. Такой суп мешать опасно, Блейз.
- Если я буду знать, что варится в супе, то смогу не касаться опасных ингредиентов. Неприятности мне ни к чему. Да и тебе ведь тоже, Ниамор.
- Проблема в том, как их избежать. Слишком много всего случается. Я еще и половины тебе не рассказал. Например, я не говорил тебе о всех тех людях, которые в последние месяцы вдруг стали проявлять интерес к косе Гортан. Сюда даже прибыл корабль хранителей - самих хранителей! Они никогда раньше не обращали внимания на здешний сброд. И еще в городе появился гхемф. С чего это сюда припожаловало существо с неуклюжими перепончатыми лапками? А патриархов менодианской церкви за последние два месяца я видел больше, чем за предыдущие тридцать лет своей небезгрешной жизни. - Ниамор растерянно покачал головой. Я догадалась, что ни с патриархами-менодианами, ни с прочими священнослужителями Ниамор предпочитал дел не иметь.
Его случайное упоминание о гхемфе очень меня заинтересовало. Я машинально потеребила мочку уха. Именно гхемфы делали свидетельствующие о гражданстве татуировки. Слова Ниамора о "неуклюжих лапках" были возмутительной несправедливостью: гхемфы были искусниками в своем деле, хоть и не принадлежали к человеческой расе.
- Гхемф? Он все еще здесь? - небрежно поинтересовалась я.
- Насколько мне известно, здесь. Но особенно не надейся, Блейз. Эти твари не нарушают закон.
Я решила сменить тему.
- А знаешь ты что-нибудь о гражданине Разбросанных островов по имени Тор Райдер? Или о смазливом юнце, который называет себя Новиссом?
Ниамор покачал головой:
- Я знаю, о ком ты говоришь, но только Богу известно, что они собой представляют. Ни один не является обычным для косы Гортан приезжим, как и цирказеанская красотка. Да и что тебе тут надо, я тоже не знаю. Не расскажешь о себе побольше?
- Я не имею отношения к тому, что тут происходит. Моя единственная цель - приобретение рабыни. - По крайней мере я так считала, сходя на берег; теперь я не была уже уверена, что тем дело и ограничится.
Ниамор посмотрел на меня с сомнением.
- Ах… может быть, ты и права, что не особенно доверяешь мне. У меня репутация надежного человека, умеющего хранить секреты, но если мне будет угрожать дун-магия, чтобы спастись, я продам душу дьяволу, собственную матушку - в бордель, а друзей, и тебя в том числе, - в рабство. - Он пожал плечами. - Для Ниамора Ниамор всегда на первом месте.
Я ему поверила.
- Мудро с твоей стороны.
- Тише: кто-то приближается. - Ниамор снова наклонился и поцеловал меня, загородив собой так, чтобы прохожий разглядеть меня не мог. Будь у меня такая возможность, я бы рассмеялась: Ниамор явно никак не хотел быть замеченным в обществе полукровки, о которой могло стать известно, что она принадлежит к обладающим Взглядом.
Мимо прошла пара пьяных матросов. Когда мы с Ниамором через некоторое время сумели отдышаться, он сказал:
- Боже мой, Блейз, тебя, пожалуй, мужчине почти достаточно для того, чтобы подумать о женитьбе.
- Почти, - сухо ответила я, и Ниамору хватило совести рассмеяться.
- Будь осторожна, головешка, - сказал он. - Мне было бы очень неприятно, если бы с тобой что-нибудь случилось. - Ниамор улыбнулся на прощание и растворился в темноте.
Остаток ночи я провела во всяких низкопробных забегаловках, где пиво еле можно было пить, компанию еле можно было вынести, а информации получить так и не удалось. Никто не мог мне сказать, где купить цирказеанскую рабыню. Даже работорговцы, обычно хватающиеся за любую возможность заключить сделку, просто пожимали плечами и отвечали, что такого товара у них нет. Когда мне удалось найти матросов с корабля, накануне доставившего рабов с Цирказе, я было понадеялась, что теперь, когда рядом нет их начальства, у них развяжутся языки, но ни один так и не признался, что видел на борту цирказеанку, живую или мертвую. Я пробовала их подкупить, я пробовала их напоить, я пробовала хитростью вытянуть из них то, в чем признаваться им не хотелось, - и все без толку. Может быть, они были слишком напуганы, чтобы заговорить. Может быть, на них дун-магом было наложено заклятие; похоже, именно так и обстояло дело, потому что от каждого несло отвратительным запахом, а раньше такого не было.