Не то, чтобы Дэвиан Каррел жаловался на судьбу. Служба на флоте всегда считалась почетной. Одна Империя могла сменить другую, но эта традиция неизменно сохранялась. Что и неудивительно: поскольку земли Дагериона были разбиты на множество островов и архипелагов, господство над миром всецело зависело от господства над его морями. Некоторые шутили, что, впервые появившись в этом мире, люди прежде начали строить корабли, а уж потом дома, и в этой шутке, вероятно, было больше истины, чем думал сам ее автор.
Вообще-то, достоверных сведений о том раннем периоде не сохранилось, первые хроники начали писать несколько позднее, когда люди освоились на новом месте достаточно, чтобы думать о чем-то помимо выживания. Считалось, что на новой родине они вступили в войну за выживание с прежними ее обитателями, от которых сохранилось только имя - Народ Моря. Люди одержали верх в этой борьбе и основали собственную Империю. Разумеется, великую, прекрасную и светлую, а то, что Императоры имели привычку мятежников, неугодных и просто наскучивших прибивать гвоздями к деревянным перекладинам и сушить на солнышке, а народ развлекался, любуясь тем, как режут друг друга на аренах специально обученные рабы - так это, право же, сущие мелочи. Как говорится, неизбежные издержки прогресса...
Шли годы и века, и власть Первой Империи, так долго казавшаяся незыблемой, вдруг пошатнулась. Хронисты той эпохи опять-таки винили во всем этом темную магию, проклятье, якобы наложенное сгинувшими в безвестность прежними хозяевами Дагериона. Но более вероятно, все и всяческие проклятья и колдуны были ни при чем, а древняя Империя просто сгнила от времени и рухнула под собственной тяжестью, развалившись на десятки враждующих провинций. После полутора веков хаоса и междоусобиц ее сменила новая держава - континентальный Гайон, объединивший большую часть южных земель и назвавший себя Второй Империей. На юго-западных островах образовался сильный в ту пору Ивир, на юго-востоке - не менее сильный и вдвое более надменный Анадриэйл. И только север как был, так и остался раздроблен на множество мелких островных государств и враждующих кланов, которые век от века предавались одному и тому же, никак не приедающемуся развлечению - кровавым междоусобицам.
Затем пришла очередь и Гайона. О гибели Второй Империи сохранилось больше достоверных сведений, чем о Первой. Началось все с жестокой междоусобной войны, приведшей державу к упадку, а последовавшее вторжение островных держав - тех же Ивира и Анадриэйла - стало для Гайона смертным приговором. Следующие полвека на землях континента хозяйничали и сводили собственные счеты островитяне востока и запада, пока восстание, поднятое в бывшей гайонской провинции Ксаль-Риум военачальником Амелием Каррелом, не привело к их поражению и изгнанию.
Разбив Ивир и Анадриэйл, Амелий принял титул Императора и основал новую династию. И вот, после очередной сотни лет разрухи, хаоса и междоусобиц, над южными землями вновь восстала Империя. Та, в которой былая провинция стала столицей, а прежняя столица превратилась в одну из провинций.
Государства возвышались и исчезали, но флот всегда оставался залогом их существования. Флот с самого начала вершил судьбы народов и держав, хотя за минувшие сто лет он изменился больше, чем за за предшествующие два тысячелетия. Но то же можно было сказать и обо всех сторонах жизни: порой казалось, что люди не успевают угнаться за собственным стремительным прогрессом. Но кое-что оставалось неизменным и сегодня - наибольшей силой и властью обладал тот, кому принадлежал континент; его так и называли "имперским", а официальное наименование - Магнос - было почти забыто. Сегодня континентом владел Ксаль-Риум, с успехом противостоявший всем соперникам-островитянам больше четырех веков. Но, как выяснилось, все еще остались те, кто достаточно безрассуден, чтобы бросить вызов могущественной Империи.
Мятеж стал для Ксаль-Риума полной неожиданностью, и Дэвиан Каррел тоже был захвачен врасплох. Впрочем, пока что его корабли все равно бездействовали, приказа выступить на поддержки имперских гарнизонов на острове не поступало. Это раздражало Дэвиана - дальнобойные пушки его кораблей могли простреливать Анлакар от берега до берега, а высадив на остров подразделения морской пехоты, можно было быстро рассеять повстанцев. Но Император и прайм-канселиор не хотели прибегать к силе, опасаясь, что в таком случае недовольство может перекинуться и на соседние острова. Они предпочли выжидать, в расчете на то, что мятеж выдохнется и заглохнет сам собой, но, судя по тому, как развиваются события, это решение привело к противоположному результату.
Сведения, приходящие с Анлакара, были обрывочны и противоречивы. Дэвиан знал, что большая часть переселенцев собралась близ восточного побережья, и там же расположен единственный на острове большой порт - Атрия. Восставшие ивирцы заняли запад и север, и пока что никаких признаков того, что мятеж идет на убыль, не наблюдалось. Все попытки анлакарского наместника и гайонского легата вступить в переговоры с повстанцами провалились, но приказа покончить с мятежом силой по-прежнему не было. Да и в прессе происходящие события освещались довольно скупо - газеты упомянули о "продолжающихся беспорядках на острове Анлакар", но лишь как о малозначительном инциденте.
- В Палатиане не воспринимают ситуацию всерьез, - констатировал Дэвиан. - Но я не верю, что мятеж заглохнет сам по себе. Анлакарцы не сами его затеяли.
- Префект? - произнес его собеседник.
- Они слишком успешно действуют, Илевер. И слишком упорны. Вы же не думаете, что все это - из-за какого-то пьяницы, случайно зарезанного в трактире? Мятеж планировали долго и тщательно.
- В Ивире?
- Вероятно, - Дэвиан кивнул. - Это самое очевидное объяснение. Но я не думаю, что все настолько просто.
- Но, префект Каррел, если не Ажади, то кто? - удивился капитан.
- Подозреваю, тут не обошлось без Агинарры. Вы же знаете, Илевер, что при дворе султана состоят советники-северяне. Да и, скажем откровенно, для ивирцев восстание организовано слишком, хм... тщательно. Скрупулезное планирование никогда не было их сильной стороной.
Тут Дэвиан замолчал и повернул голову направо. Проследив за его взглядом, и капитан Илевер увидел тучного мужчину в мундире, спешащего к ним.
- Проклятье... - тихо проворчал префект. - Тейран пожаловал.
Илевер усмехнулся.
- Впервые вижу, чтобы он так торопился. Должно быть, пришли важные вести. Любопытно, что еще произошло?
- Скорее всего, снова что-то с Анлакара, - предположил Дэвиан. - Субпрефект?
Офицер остановился, переводя дух. У него было круглое лицо и редеющие темные волосы. Ростом он уступал высокому Дэвиану на полголовы.
- Господин префект, - проговорил он с трудом. - Срочные новости с Анлакара.
Дэвиан сдержал усмешку. Все-таки он оказался пророком, правда, будем откровенны - это далеко не самое великое озарение в истории.
- Очередные неприятности, разумеется, - констатировал он.
- Боюсь, что так, - подтвердил субпрефект Тейран. - Только что пришла радиограмма из Гайона. Мятежники начали полномасштабное наступление на южную часть Анлакара, точнее, на наш аэродром. В настоящий момент он либо уже захвачен, либо будет захвачен в ближайшие часы. Господин префект, легат Гардейн просит вас как можно скорее вылететь в Гайон для обсуждения сложившейся ситуации.
Дэвиан почувствовал, как руки сжались в кулаки. Проклятье! Снова он угадал очевидное - захват аэродрома был худшим, что только могло произойти. Там базировалось больше сотни самолетов, в том числе новые дальние бомбардировщики "Адана". Тяжелые четырехмоторные машины несли достаточно горючего, чтобы долететь до ивирских островов, и достаточно бомб, чтобы стереть на них в порошок все живое. Неудивительно, что аэродром стал занозой в пятке Ажади Солнцеподобного - пока у Империи оставался Анлакар, султану приходилось вздрагивать, глядя в небо.
"Еще одна прекрасная возможность раздавить мятежников, - зло подумал префект. - Упущена, стараниями нашей пресветлой столицы. Они, как обычно, "обсуждают сложившуюся ситуацию". Когда нужно действовать!"
- Тейран, объявить по всей базе мой приказ: мы переходим в режим воздушной угрозы, - сказал он. - Огни ночью не зажигать, воздушное патрулирование усилить. Как только корабли примут топливо, вывести их в открытое море.
- Как прикажете, префект... - Тейран не скрывал скептицизма. - Но я не думаю, что все настолько серьезно.
- Возможно, мятежники уже заняли аэродром, а тогда в их руках и самолеты. Будь я ивирцем и замышляй восстание, я позаботился бы о том, чтобы среди мятежников "случайно" оказалось достаточно опытных пилотов, которые нанесли бы визит вежливости на Кадар, - Дэвиан указал на корабли в гавани. - Здесь Западная Эскадра как в западне. Я не хочу, чтобы наши корабли бомбили нашими же бомбами.
- Я думаю, вы переоцениваете угрозу, префект Каррел, - заметил Тейран.
- Я не хочу ее недооценить, субпрефект Тейран. Так что оставьте свое мнение при себе и будьте любезны исполнить мой приказ.
- Так точно, господин префект.
В глазах Тейрана промелькнула скрываемая злость. Он был начальником штаба Западной Эскадры, и их отношения с Дэвианом не заладились с самого начала. Дэвиан догадывался, что Тейран, который приходился родичем гайонскому легату, сам метил на место префекта, но Император предпочел отправить на Западную Эскадру принца. Это не добавило Тейрану симпатий к Дэвиану, но, к счастью, тот никогда не позволял себе забыть, что зять гайонского легата - это меньше, чем племянник ксаль-риумского Императора.