Компания радостно захохотала. Выяснять фамилию Угрюмого науськивали каждого новичка, и все неизменно оставались довольны результатом.
- Демон, расскажи хоть про жаркие страны, где ты болтался?
- Да чего там рассказывать, - сержант цыкнул зубом и мотнул головой. - Занесла нелегкая… Но места вообще чудесные! Погода шикарная, ночью две луны светят. Жратва только неважнецкая была, несло меня изо всех дыр примерно с неделю.
- Аборигены-папуасы как себя вели? - спросил Гоблин.
- Местные - тихие, как мышки. Там чужие масть держали, сами себя скаарджами кличут. Такие, полурептилии-полугуманоиды. Резкие - слов нет! Местами так тяжко было, что… - Демон махнул рукой и ткнул в шрам на голом плече. - Видал, что вытворяли…
- Это чем?
- Да есть там у них такие штуки, стреляют дисками заточенными. Потом как-нибудь подробнее расскажу, под настроение.
Бойцы согласно кивнули и сменили тему. Немного поспорили о преимуществах первого Q над вторым и наоборот, по очереди изложили взгляды на перспективы грядущего блокбастера Q3: Arena. Посокрушались по поводу того, что пока они тут дурью маются, наверху все небось уже в нее играют. Потом перебрали все оружие в симуляторах, профессионально проанализировав достоинства и недостатки каждого. Исчерпав эту тему, все перешли к обсуждению HeadHunters, дружно обдумывая раскинувшиеся новые перспективы. Поиграть любили все, и сейчас каждый прикидывал наиболее выгодные стратегии проникновения, захватов и отъемов применительно к различным картам.
Дожевывая свою плитку, Кабан спросил:
- Гоблин, а там действительно магия какая была?
- Где? - удивленно спросил Гоблин.
- Ну, там… Когда ты старушку Шабби топориком изнутри разлагал.
Диверсант недоумённо пожал плечами.
- А с чего это ты взял про магию?
- Да все говорят, что там было нечисто.
- Даже и не знаю… Может, и было чего. Я вот что скажу: против ножа или хотя бы пистолета никакая магия не тянет. В магии ведь, что главное?
- Заклинание.
- То есть - слово. А что у нас сильнее слова?
- Нож! - радостно поделился глубокими познаниями Угрюмый.
- Правильно. А пистолет - сильнее ножа, и так по нарастающей. Я как только намек на какую козлячую магию вижу, так сразу хватаюсь за пистолет и вышибаю ее вместе с мозгами - это если они есть, конечно. Вон Угрюмый, гранату может взглядом поднять, а дерется всегда тольк она кулачках, да еще и ножом пырнуть постоянно норовит. И никакой тебе магии. Короче, если и было там нечисто - стало чисто! - подытожил Гоблин.
- В общем-то, правильно, - кивнул Кабан.
- Ну спасибо, что одобрил, а не то я второй год по ночам не сплю, всё мучаюсь, - равнодушно сказал Гоблин.
- А говорили, что магов пули не берут! - сказал Крюгер.
- Пули всех берут, - веско ответил Гоблин. - Тем более, что на свете есть много вещей пострашнее магии.
- Например?
- Например, рокет лаунчеры.
Задумчиво жуя концентрат и ни к кому не обращаясь, Угрюмый спросил:
- Интересно, а вот почему бутерброды всегда падают маслом вниз? Может, тоже магия какая?
- Не всегда, - ответил Гоблин.
- А у меня - всегда! - заупрямился Угрюмый.
- Интересно… - сказал Лютый. - Могу дать бесплатный совет. Если будешь мазать с обеих сторон, то они вообще тогда падать не должны. Будут в воздухе повисать. В крайнем случае на ребре на полу кататься.
- Точно, что ли? - недоверчиво спросил боец.
- Абсолютно.
- Да идите вы… Вас послушаешь… Только аппетит мне портите. А я после еды должен испытывать только положительные эмоции.
- Это какие - положительные? - поинтересовался Пушистый.
- Ну, когда на все положишь, эмоции сразу становятся положительными.
- А-а-а… Так ты их, по-моему, всю жизнь испытываешь, сколько тебя знаю.
Когда все было подъедено, Гоблин рассказал прибывшей троице про попавших в плен. Все посмотрели на Угрюмого. Угрюмый был самым серьезным экстрасенсом в дивизии и к его мнению по поводу поисков чего бы то ни было прислушивались в первую очередь.
Угрюмый посмотрел на Гастелло. С минуту они молча глядели друг другу в глаза, а потом Угрюмый кивнул и сказал:
- Можно найти. Это недалеко. Думаю, втроём управимся. Но сперва надо поспать.
Крюгер тут же вытащил из рюкзака подушку, в два приема надул ее и сказал:
- Ударим крепким сном по мукам совести!
- А что, тебя грызёт? - ехидно спросил Кабан.
- Нет, моя давно уже с голоду подохла.
- Спи быстрее, - сердито проворчал Угрюмый. - Мне тоже подушка нужна!
- Обойдёсся… Вот отгадай загадку, тогда дам подушку.
- Давай свою дурацкую загадку! - оживился Угрюмый.
- Даю. Угадай, как поймать шесть строггов?
Угрюмый замер. Лоб его был наморщен, тёмные глаза бегали по сторонам и казалось, что если как следует прислушаться, то можно будет услышать скрип бешено крутящихся в его голове шестерёнок.
- Капканами? - выпалил он.
- Не-а.
- Сетями?
- Не-а.
- Руками?!
- Не угадал, Угрюмый. Кто не знает, тот без от подушки отдыхает! - сказал Крюгер и перевернулся на другой бок.
- Слышь, ты…эта…ты прекращай! Колись как их поймать?!
- Кого? - недоуменно спросил Крюгер.
- Шесть строггов, кого же ещё!
- А-а… - диверсант зевнул и устроился поудобнее. - Очень просто: надо сперва поймать десять, а потом выпустить четыре.
От дружного хохота затряслись стены.
- Меньше знаешь, крепче спишь, Угрюмый. Подушка тебе не нужна.
Пока все дрыхли. Пушистый и Гоблин бодрствовали на постах. Пушистый ковырял ножом под ногтями, а Гоблин думал всякие думы…
…Исповедуемая войсками Империи военная доктрина была незатейлива и стара как мир: сперва разнести все с воздуха, а потом зачистить недобитые остатки сопротивления в труднодоступных углах. Занимались этим разведывательно-диверсионные подразделения. На Строггосе вопрос отрабатывала гвардейская дивизия "Мертвая Голова", в состав которой и входили находившиеся в подземелье диверсанты.
Стогги быстро смекнули, что к чему, и принимали активные меры по уничтожению диверсионных групп. У них этим занимались особые, специально подготовленные зондеркоманды, за небывалую ловкость и прыть называвшиеся в войсках землян "бандерлогами". Бандерлоги искусно устраивали засады, всегда старались взять противников живьём и без крайней нужды в боевые соприкосновения не вступать.
Об участи попавших в плен начали узнавать только тогда, когда стали захватывать подземные тюрьмы. Участь эта была настолько страшна, что каждый диверсант всегда носил в специальном кармане особую гранату "Прощай, Родина!" для самоликвидации. Бандерлоги никогда не убивали пленных просто так, а глумились над ними по полной программе: вытаскивали жилы, снимали заживо кожу. Командирам групп они отрезали руки, ноги, нос, уши, язык, выкалывали глаза и в таком виде выкидывали их на поверхность возле лагерей землян.
Таким образом, при встрече пощады не ждали ни те, ни другие, ни о какой сдаче в плен с обеих сторон не могло быть и речи. Тем не менее, такое время от времени случалось. Бандерлоги знали свои подземелья, как крысы родную помойку, и действовали отчаянно смело. Солдаты они были просто страшные, бились всегда до последнего и стояли насмерть. Диверсанты их очень уважали как коллег и противников. Но при встречах убивали всех и безо всякой жалости, потому как приручению и перевоспитанию монстры не поддавались.
Раз ребята сидят где-то и живы, значит, взяли их бандерлоги. Гас сказал, что их убивают… Стало быть, если кого и вытащим, то уже не всех… Ладно, кто бы их там не взял, мало им не покажется…
Через час Гоблин растряс спящего Угрюмого:
- Угрюмый… Слышь, Угрюмый! Кончай этот геморройный расслабон, буди ребят.
Боец молча встал и направился в противоположный угол. Там он вяло пнул под зад сапогом Крюгера и сонно пробубнил:
- Подъем, воин… Вставай, скотина, трибунал проспишь!
Крюгер хотел лягнуть его в ответ, но мелкий Угрюмый ловко отскочил и принялся с теми же словами пинать Демона. От сапога сержанта отскочить не удалось и Угрюмый отбежал в сторону, потирая ушибленный бок и грязно ругаясь.
Два диверсанта молча поднялись и быстро собрались.
- Угрюмый, ты сам нас найдешь? - спросил Гоблин.
- Ну, я даже не знаю… Вы только не расползайтесь, когда кучей идут - я лучше чувствую, - с подозрением посмотрев на часы ответил Угрюмый. - Если потеряемся - встреча у казармы на заднем дворе. Возле деревянного камня.
- Ага, - подхватил Гоблин. - Пароль старый - трусы на голове.
Через десять минут все трое ушли, не попрощавшись. Прощание было дурной приметой, да и сантиментами тут никто никогда не страдал.