* * *
С Принцессой занимались Физик и Пастор. Физик обучала ее точным наукам, а Пастор - всему остальному. Сегодня они задерживались, и Принцесса в ожидании урока валялась на диване и читала роман. В романе героиня убегала от мужа-банкира с гусарским поручиком. Это происходило на фоне живописного народного восстания - почему-то в защиту короля и королевы от козней парламента, - и читалось взахлеб. И нет ничего удивительного в том, что она так долго не замечала отсутствия своих учителей. Но Физик увлеклась идеей Мастера и села за расчеты, а Пастор от своей паствы узнал о подробностях введения на Ковчеге нового порядка…
- Скажите, Полковник, - спросил он Полковника, придя к нему в апартаменты, - зачем вы это затеяли?
- Что значит - "затеяли"?! - сразу повысил голос Полковник. - Разве вы не видите, что без решительных действий мы погибнем? Процветают разврат, анархия, преступность. Дисциплина отсутствует. Что вы как служитель церкви, как носитель духовной власти сделали для их искоренения?
- Я, к сожалению, не носитель духовной власти, - сказал Пастор. - Здесь, в Ковчеге, я - частное лицо.
- А раз так, господин Частное Лицо, - с сарказмом сказал Полковник, - не путайтесь под ногами тех, кто пытается что-то сделать.
- Но ведь вы убили человека, - сказал Пастор.
- Бунтовщика, - сказал Полковник. - Следует различать. Все, я вас больше не задерживаю, - и он встал.
- Будем надеяться, - сказал Пастор, - что это последняя жертва.
Он вышел от Полковника, постоял в раздумье и направился к Принцессе. Но дверь в покои Принцессы оказалась запертой. Если бы Пастор прислушался, он услышал бы за дверью приглушенные голоса. Он был занят своими мыслями и не прислушался.
- Мы с вами взрослые люди, - говорил Клерк, развалившись в кресле, и можем довольно щекотливые вопросы обсуждать без обиняков. Не так ли?
- Попробуем, - сказала Принцесса. Она сидела на диване, отложив книгу, и с интересом смотрела на Клерка.
- Дело в том, что ваша власть иллюзорна, - сказал Клерк. - И вы это прекрасно понимаете. В предыдущие три года нашего нового существования казалось - и вам, наверное, тоже, - что можно обойтись совсем без власти. Это было пагубное заблуждение. Настал момент, когда для сохранения человечества нужна твердая рука, способная осуществлять наиболее рациональное управление. К счастью, такая рука есть. Это наш Полковник, который уже принял меры по обеспечению дисциплины и укреплению морали. Но он нуждается в укреплении, в решительном поднятии его авторитета. В глазах народа вы наследница богом данной королевской власти. Поэтому ваш брак с Полковником придаст наиболее благоприятный оттенок всем его начинаниям.
- И что же он собирается делать? - совершенно спокойно спросила Принцесса.
- Устранить анархию, - начал перечислять Клерк, - восстановить семьи, настаивать на безусловном продолжении рода…
- Благодарю вас, - перебила Принцесса. - Я поняла. Ну что же, я подумаю и сообщу Полковнику свое решение.
Клерк встал и подошел к ней вплотную.
- Девочка, - сказал он, глядя на нее сверху вниз, - ты что, всерьез думаешь, что твое мнение кого-то интересует?
- Как вы смеете? - побледнела Принцесса.
- Слушай меня внимательно. Если ты сегодня - сегодня же! - не дашь согласия, то твой Мастер умрет. Поняла? И не просто, а очень медленно и болезненно - я уж позабочусь. А ты будешь сидеть рядом на пенечке и все видеть и слышать. Тоже поняла? Умница. Так вот с сегодняшнего дня будешь все делать так, как я велю. Его жизнь в твоих руках. Станешь артачиться или пикнешь кому-нибудь - все. Ну?
Принцесса молчала, сжав побелевшие губы. Клерк взял ее за подбородок и вздернул голову вверх.
- Ну? - повторил он.
- Согласна, - прошептала Принцесса.
- Вот и умница. Да, кстати - никаких этих дамских фокусов с таблетками или лезвиями. Ему от этого легче не будет.
* * *
- Совершенно не представляю, что теперь будет, говорил Пастор Художнику. - Полковник сорвался со всяческих тормозов. Он убил уже четверых. И собирается продолжать. Что делать?
- Вы просите у меня совета? - удивился Художник.
- Я жалуюсь на судьбу, - сказал Пастор. - Кстати, на нее же я уповаю. Помните выражение: "Сила есть - ума не надо"? Остается надеяться, что Полковник в опьянении силой совершит, наконец, такую глупость, которая его погубит.
Художник пожал плечами и ничего не сказал.
В тот день совершилось много событий, но не событиями он, как мне кажется, интересен. Меня поразило поведение людей. Жизнь Ковчега замерла, и более чем полторы сотни людей оцепенели. Многих сковал ужас; многие выжидали; многие растерялись; были и такие, которые поспешили воспользоваться ситуацией и занять наиболее выгодные места. Полковник понемногу обрастал свитой. И за весь день, когда он во всех направлениях, как мечущаяся в рикошетах пуля, пронизывал Ковчег, не нашлось ни одного, кто осмелился бы подставить ему ногу. Власть он получил сразу, как по волшебству - все признали его право распоряжаться ими полностью, вплоть до распоряжения жизнью и смертью. Вначале он расстреливал только тех, кто пытался сопротивляться или хотя бы не подчиняться…
До сих пор не понимаю, откуда у нас столько холопства? Неужели действительно от обезьян?
Вы, наверное хотите спросить, что делал я сам? Ничего. Я только что перенес довольно тяжелую пневмонию и лежал в лазарете. Доктор считал меня чересчур слабым и долгое время ничего не говорил. Но я, ей-богу, не знаю, что делал бы в тот день, окажись я на пути Полковника…
В жизни Ковчега произошло много перемен. Кроме обязательной строевой, Полковник вменил в обязанность всем жителям пять часов в день посвящать благоустройству территории. Были четко определены семейные пары, и какие-либо изменения в списке разрешались только с ведома самого Полковника. Клерк произвел конфискацию всех противозачаточных средств и запер их в сейф (от сжигания на костре отказались ввиду возможного демографического взрыва). Был оглашен Рескрипт о Наказаниях; в качестве мер пресечения были объявлены: принудительные работы на различные сроки и различной тяжести, порка, лишение и снижение пайка, а также смертная казнь через расстрел или повешенье. Были сформированы три министерства: Министерство Порядка, Министерство Информации и Министерство Продолжения Рода. В давно пустовавшей механической мастерской началось производство колючей проволоки…
Вечером Министерство Информации объявило о предстоящем в ближайшее время бракосочетании Принцессы и господина Полковника.
… На этом я, наверное, прерву свой рассказ. Слишком много событий впереди, и мне надо подумать, о чем и как рассказывать дальше. Все подряд - невозможно. И в то же время так трудно выбрать что-то более, чем остальное, заслуживающее внимание. Так что я прощаюсь с Вами, возможно, месяца на два.
До свидания. Не скучайте, Оля.
23.05.84.
ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ
Здравствуйте, Оля.
Вот видите, как трудно писать романы с продолжением: обещал через два месяца, а получилось почти через четыре. Но это, главным образом, по личным причинам: болела мама. Теперь она поправилась - относительно, конечно - и я снова принимаюсь за письмо. Вообще-то был у меня довольно сильный позыв бросить это занятие - после того, как я увидел Вас в компании Ваших близняшек. Честное слово, такого счастливого лица, как у Вас, я не видел никогда в жизни. Но по складу своего характера мне как-то неловко бросать на половине начатое дело, поэтому сказку я постараюсь дорассказать, пусть даже с другими целями. Итак, продолжаю.
* * *
- От этого оно не загорится, - сказал Мастер. - Нечего даже было и рассчитывать.
- Ну почему же? - возразила Физик. - Не так уж много мы о себе знаем. А вдруг?
- Нет. Мне следовало бы помнить, в каком месте мы находимся. Это все равно что строить водяную лестницу в Сахаре.
- Но вам же было хорошо?
- Конечно, было. Но, кажется, с не меньшим удовольствием я съел бы что-нибудь вкусное.
- Можно попросить Принцессу.
- Не стоит, наверное.
- Вот вы говорите - в Сахаре… Смотрите: хоть чуть-чуть, а светится. Не так уж и в Сахаре.
- Вряд ли это из-за нас.
- Да. Во всяком случае, не из-за меня. Странно, уж я, кажется, и верю в любовь, и знаю о ней все, что возможно, и далеко не фригидна - а вот не дано… Все время у меня так: то из любопытства, то от скуки, с вами вот в порядке эксперимента… Интересно, от кого же оно все-таки светится?
Солнце, висевшее под потолком мастерской, голубовато светилось, как пустой экран невыключенного телевизора, иногда по нему пробегали мерцающие блики, иногда они задерживались и играли, напоминая полярное сияние, а иногда исчезали совсем. И легкое тепло исходило от него - легкое, почти незаметное…
- Все равно его надо вынести в большой зал, - сказал Мастер.
- Конечно, - сказала Физик. - Зря, что ли, старались?…