Книга "Темная магия" - вторая из цикла "Войны богов". Путешествие продолжается. Герои фантастического романа Э. Уэллса "Запретная магия" Каландрилл, Брахт и Катя снова в погоне за Рхыфамуном, захватившем "Заветную книгу" и вознамерившимся пробудить Безумного бога. Мир будет ввергнут в хаос, если замысел древнего колдуна осуществится. Задача остановить безумца необычайно сложна, и только троим избранным предначертано выполнить ее.
Содержание:
Глава первая 1
Глава вторая 6
Глава третья 10
Глава четвертая 15
Глава пятая 20
Глава шестая 25
Глава седьмая 29
Глава восьмая 34
Глава девятая 38
Глава десятая 43
Глава одиннадцатая 48
Глава двенадцатая 52
Глава тринадцатая 57
Глава четырнадцатая 62
Глава пятнадцатая 68
Глава шестнадцатая 73
Глава семнадцатая 78
Глава восемнадцатая 83
Глава девятнадцатая 88
Энгус Уэллс
Темная магия
(Войны богов - 2)
Глава первая
На языке Кандахара Нхур-Джабаль значит Большая сторожевая башня, и город вполне оправдывал свое название. Он расположился на обширных скалистых террасах древней горной гряды Кхарм-Рханна, которая клином врезалась в континент. Три великих реки - Шемме, Танниф и Ист, - сбегающие с ее пиков, мощными потоками обтекали дремлющий, словно каменный гипабиссальный страж, город. Терраса за террасой взбирался он по крутым склонам Кхарм-Рханны, и череда его строений походила на зубчатую стену, прорезанную дорогами и мостами и длинными пролетами лестниц. Вся эта громада стремилась вверх, к одинокому массивному строению, властвующему над всей округой. Обнесенное крепостной стеной, с пурпурными и золотыми знаменами на бойницах и башнях, оно забралось так высоко в горы, что с башен его открывался вид едва ли не на все владения тирана. Харасуль на западе, Вишат'йи на юге и Мхерут'йи на востоке, на берегу Узкого моря. Именно туда и был устремлен обеспокоенный взгляд тирана. Нхур-Джабаль не более чем оборонительная стена вокруг цитадели тирана, а огромная крепость - последний бастион власти в Кандахаре, возведенный еще Цедерусом. И вот сегодня власть последнего из его наследников, Ксеноменуса, оказалась под угрозой.
На западе реет мятежный стяг Сафомана эк'Хеннема, повелителя Файна, оказавшегося орешком куда более крепким, чем предполагали сам тиран и его советники. Возмутитель спокойствия распространил уже власть на восточные земли Кандахара от Мхерут'йи до Мхазомуля по побережью и от Кешам-Ваджа до Бхалустина во внутренних районах и, разгромив войско тирана, объявил Ксеноменуса выскочкой и узурпатором.
Ксеноменус же не сомневался, что плебс не задумываясь отвернется от Сафомана, но только в том случае, если тот будет разгромлен. Не просто загнан в свои владения, а разгромлен, как говорится, под звуки фанфар. Необходимо посадить голову повелителя Файна на пику и пронести ее по всем городам Кандахара, дабы никто не усомнился в том, что Сафоман повержен и мертв. Однако трупы, коими питалось воронье близ Кешам-Ваджа, были свидетельством того, что Сафоман эк'Хеннем жив и побеждает и грозит свергнуть тирана. И ни легионы, ни колдуны Ксеноменуса не могли справиться с мятежником.
Да, трудная задача. А тут еще холодный ветер с Кхарм-Рханны принес первое дыхание зимы. Ксеноменус, вглядывавшийся в восточные земли, передернул плечами.
Слуга услужливо набросил на узкие плечи тирана накидку из пурпурной парчи, но Ксеноменус и не заметил - теплее ему не стало, ибо пронизывавший его холод был свойства не физического. То была эманация неуверенности. Тиран отошел от парапета и повернулся к застывшим в ожидании магам. Жестом он отпустил слуг и подхалимов. На унизывавших его пальцы кольцах и перстнях заиграл солнечный свет. Когда слуги скрылись за стеклянной дверью, тиран коснулся пальцами серебряной короны на голове, словно ища вдохновения в символе своей власти, и посмотрел на ведунов.
Было их семь; все старше его. По крайней мере, трое служили еще его отцу, были и те, кто знал его деда. Они сильно разнились: высокие и низкие; пятеро - легкого телосложения, двое - тучные. Лица их, тоже очень разные, были обрамлены волосами от цвета воронова крыла до избитого годами желтого. Кто-то держался как патриций, а кто-то мог сойти за простого купца. Но на всех были черные халаты с вышитыми серебряной нитью кабалистическими знаками. Ксеноменус раздраженно нахмурился. Раздражение прозвучало и в голосе, когда он спросил:
- Ну так что, господа? - насмешливо выделив последнее слово. - Судя по всему, голодранец сей оказался вам не по зубам.
- Ваше высочество, никто не ожидал, что заклинания Аномиуса еще в силе. - Колдун помолчал, словно давая тирану возможность высказаться, и, не дождавшись ответа, продолжил: - Властитель Файна нанес удар неожиданно быстро.
- Настолько быстро, что он уже хозяйничает на восточном побережье. - Тиран поплотнее запахнул накидку, все больше раздражаясь. - Настолько быстро, что уже наложил лапу на треть моих владений. Для вас он оказался неожиданно быстр.
- Боги предупреждали нас об этом, - отважился произнести старейший маг сухим, как его кожа, голосом. - Они также…
Ксеноменус рубанул рукой воздух, и колдун смолк. Самый молодой из чародеев бросил предостерегающий взгляд на своих более пожилых товарищей и откашлялся, словно призывая их к благоразумию.
- Повелитель Ксеноменус, - начал он, - в том, что говорит Рассуман, есть доля истины. Мы видели движение в оккультной среде, но оно представлялось нам смутным и, уж конечно, вовсе не таких размеров.
- Вы колдуны тирана! - вскричал Ксеноменус и, закашлявшись, умолк. Услышав, сколько раздражения прозвучало в его голосе, он попытался взять себя в руки. - Если даже вы не смогли предсказать, что меня ожидает, то кто еще способен это сделать?
- Мой господин прав, - пробормотал Рассуман, скрывая кислую ухмылку.
- Неопределенность - уже предзнаменование, - заметил самый молодой из ведунов. - Мы долго спорили по этому поводу.
- И к каким же выводам вы пришли? - резко спросил тиран.
Ведун опустил голову в смиренном поклоне.
- Отчасти это - колдовство Аномиуса, - ровным голосом произнес он, выдерживая взгляд тирана. - Но затемнение, виденное нами, вызвано силой, неведомой нам в оккультной среде. Не в нашей власти проникнуть в природу его.
Тиран озадаченно нахмурился и спросил:
- Что ты имеешь в виду?
- Я … мы… не уверены, повелитель. Но суть видения сего была и остается скрытой от нас. Словно сами боги не желают допускать туда смертных.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что Бураш отвернулся от меня?
Смуглое лицо Ксеноменуса побелело, глаза его сузились, а рука непроизвольно поднялась к короне. Семь колдунов как один отрицательно замотали головой. Ксеноменус спросил:
- Тогда что же? Или кто? Объяснись, Ценобар. Ведун кивнул с непроницаемым лицом.
- Я постараюсь, повелитель. Но мы тоже можем ошибаться. - Он сделал вид, что не заметил кривую ухмылку, вызванную сим замечанием, и продолжил: - Безусловно, Аномиус помог своими заклинаниями Сафоману эк'Хеннему - и как! Но помимо этого мы видели нечто много более могущественное. Я бы сказал, что даже Бураш не обладает подобной силой. И мощь сия, пребывая в движении, застила наше оккультное видение.
- Мощь, коей не обладает и Бураш? - поразился тиран. - Есть ли кто могущественнее бога моря?
- До Бураша тоже были боги, - заметил Рассуман.
- Первые Боги ушли в небытие, - отрезал Ксеноменус. - По доброй воле удалились они в Земли заповедные. А отпрыски их преданы забвению по воле их же родителей. Фарну и Балатуру нет места на нашей земле.
- Истинно, это известно всем, - кивнул Ценобар. - Но все же мы видели некую туманность, скрывавшую от нас события.
Ксеноменус вздохнул, опустив под парчой плечи, а когда вновь заговорил, голос его звучал заунывно:
- Значит ли это, что удельный князек сей завоюет мои владения? Значит ли это, что, бросив вызов моей власти, ввергнет он владения в пучину гражданской войны?
- Со временем мы это узнаем.
Ксеноменус повернулся к говорившему - неопрятного вида толстому человеку с бородой. Халат его был запачкан остатками последней трапезы.
- Говори, Ликандер.
- По нашему общему мнению, Бураш на нашей стороне. И хотя мы и не смогли вовремя предсказать восстание, подавить его пока еще в наших силах.
Ксеноменус приободрился.
- Такие речи угодны моему слуху, - почти весело заметил он. - Как этого добиться?
- Ключ ко всему - Аномиус.
- Опасный ключ, - вставил Ценобар, но замолчал по мановению руки Ксеноменуса.
- Истинно опасный, - поддержал его толстый ведун. - Но против всех нас вместе он выдюжить не сможет.
- Он убил Зыфарана, - вступил в разговор третий. - А меня изувечил.
Ликандер взглянул на выставленную в качестве доказательства сухую руку и продолжал:
- Ты быстро поправляешься, Андрикус. Рука твоя скоро будет в порядке. А я настаиваю на том, чтобы мы им воспользовались.