Этими словами он словно окончательно подтвердил уже достигнутую договоренность, и подруги вполне поняли значение сказанного. Ребекка принялась растолковывать ему некоторые тонкости позиционной борьбы. Эмер тоже осталась в покоях у подруги, мысленно репетируя роль, которую ей предстояло исполнить назавтра, но почти ничего не говорила, и вид у нее был довольно унылый.
В полдень Гален запросил пощады.
- Больше я сейчас все равно ничего не запомню, - взмолился он. Голова у него гудела от бесчисленных комбинаций и контркомбинаций. - Да и поработать надо. До сих пор парни скрывали, что меня нет в конюшне, но всему есть предел.
Ребекка выглядела разочарованной - она была не прочь забыться за шахматной доской хоть на протяжении всего дня.
- Не грусти, - ободрила ее Эмер, в свою очередь отчаянно пытаясь не выглядеть слишком расстроенной. - В конце концов, может сложиться и так, что все это окажется совершенно ненужным.
Ребекка, недоуменно нахмурившись, посмотрела на нее.
- Возможно, ты влюбишься в Крэнна с первого взгляда, - пояснила Эмер.
- Если так, ты узнаешь об этом первой. - Ребекка заставила себя улыбнуться. - Но не больно-то на это рассчитывай!
В это мгновение из коридора послышался голос нянюшки:
- Бекки, солнышко мое! Где ты, моя малышка?
- Быстро отсюда, вы оба, - прошептала Ребекка, подталкивая парочку друзей в сторону спальни. - И позаботьтесь о том, чтобы, когда будете уходить, Галена никто не заметил.
- Не беспокойся, - с ухмылкой бросила Эмер. - Прятать мужчин в спальне - это как раз по моей части.
Они скрылись в опочивальне и предусмотрительно закрыли за собой дверь.
- Я здесь, нянюшка, - откликнулась, наконец, Ребекка.
Входная дверь отворилась, старая нянюшка просунула голову в образовавшуюся щель. Она раскраснелась и вроде бы даже запыхалась.
- Спаси меня, - выдохнула она. - Я буквально с ног валюсь!
Ребекка дождалась, пока нянюшка не придет в себя, а потом поинтересовалась:
- А в чем дело? У меня полно своих забот. Я ведь должна подготовиться к завтрашнему событию.
- В том-то и дело, - ответила старуха. - Тебе надо немедленно спуститься в зал. Только что прибыл твой жених!
Глава 11
Караван Фарранда прибыл на городскую площадь с запада. Всадники конвоя, скакавшие по обе стороны от тяжело груженного обоза, были одеты в черное, мечи и светлые шлемы были приторочены к седлам. Они скакали, не переговариваясь друг с другом; легкость движений и цепкость взоров свидетельствовали об отличной выучке и немалом опыте. Напротив, двое всадников во главе процессии были разодеты в роскошные шелка и кожу, на конских попонах красовались эмблемы полумесяца, в который вписаны три звезды - желтая, красная и оранжевая, размещенного над белой волчьей головой на кромешно-черном фоне. Барон Роквулский и его сын сильно походили друг на друга. Оба уверенно и прямо сидели в тяжелых седлах, ехали без видимого напряжения и, улыбаясь, переговаривались друг с другом. Оба были высокого роста и широкоплечи, и если Крэнн отличался завидной мускулатурой, присущей молодости, то и отец, уже в зрелых летах, по-прежнему сохранил силу. Похожи они были друг на друга и лицом - оба с квадратными подбородками, тонкими губами и пышными, но прямыми черными волосами. На первый взгляд могло показаться, будто даже взор у них одинаковый, но, присмотревшись, можно было отметить, что две пары серых глаз все-таки отличаются друг от друга. Взгляд Фарранда был холодным и проницательным, как будто барон моментально оценивал все, что попадалось ему на глаза. Сами же глаза его были бесстрастны и остры. Взгляд сына казался более удалым и в то же время ленивым; можно было подумать, его глазам только и подавай развлечения. С другой стороны, они тоже были холодны, но сквозил в них не расчет, а жестокость; мало кому удалось бы не заморгать, встретившись с таким взглядом.
Властная осанка и бросающееся в глаза богатство обоих гостей породили конечно же немало пересудов среди местных жителей, которые решили, что эти знатные господа производят внушительное и вместе с тем устрашающее впечатление. Никто не усомнился в том, что именно к встрече с этими вельможами их собственный барон и затеял столь необычные приготовления.
В свою очередь, Фарранд и Крэнн, словно не замечали глазеющих на них зевак, снисходя лишь до знакомства с самим городом. По дороге они уже подметили скудость принадлежащих Бальдемару пахотных земель, а бледный вид столицы бароната только подтвердил первоначальное впечатление.
- Ничего удивительного в том, что он так сильно жаждет наших денег, - рассмеявшись, промолвил Крэнн. - Нет, ты только погляди!
- Не суди опрометчиво, - остерег его отец. - На поверхности все здесь и впрямь весьма жалко, но здешний народ владеет многими ремеслами, и мы сможем обратить это себе на пользу. В конце концов, раз уж им удается зарабатывать себе на хлеб, да к тому же не доводить столь никудышного владыку, как Бальдемар, до полного разорения, то подумай о том, чего они смогут добиться под нашей властью!
- Под моей властью, - уточнил Крэнн, и отец остро посмотрел на него. - Но половина этих домов вот-вот развалится.
- До сих пор тебя дома простолюдинов вроде бы не заботили, - сухо заметил Фарранд. - И не забудь, - продолжил он после некоторой паузы, - тебе не быть здесь бароном, пока не умрет Бальдемар.
- Надеюсь, отец, это горестное событие не заставит ждать себя слишком долго. - Крэнн улыбнулся еще шире. - Моего будущего тестя трудно назвать здоровяком.
Теперь они рассмеялись разом, что вызвало в толпе зевак определенные комментарии.
- Молодой господин вроде бы в хорошем настроении.
- Да и ты был бы в хорошем, если бы тебя ждала женитьба на Ребекке.
- Точно, многие не отказались бы оказаться с нею в одной кроватке.
- А я все слышала! - закричала из окна разбитная бабенка. - Или я для вас уже недостаточно хороша?
- Целую ножки, любовь моя, - откликнулся один из собеседников. - Можешь не сомневаться.
- Не только ножки, - добродушно уточнила она, после чего захлопнула окно, а обоим мужчинам не осталось ничего другого, кроме как тоже расхохотаться, да так громко, что их смех донесся до слуха всадников, замыкавших процессию.
- Не стоит им надо мной смеяться, - буркнул Крэнн, резко развернувшись в седле. Глаза у него заблестели. - Я преподам им урок, который они не скоро забудут.
- Успокойся, - бросил ему Фарранд. - Забавы простолюдья не должны волновать тебя. Нам предстоит важное дело - и соблаговоли сосредоточиться на нем.
Крэнн не сразу отошел от вспышки гнева, и вид у него был по-прежнему рассерженный, когда они въехали на переполненную народом площадь перед замком.
- О Господи! А это что такое?
Отец и сын уставились на горланящую толпу, гигантскую шахматную доску и охраняющих ее солдат и изумленно покачали головами. Подняв глаза над толпой и повернувшись направо, они впервые увидели замок Бальдемара. Зрелище показалось им просто невероятным: растрескавшиеся ворота, разномастные башни, чудовищное смешение всех мыслимых и немыслимых архитектурных стилей. Фарранд пришел в ярость, Крэнн, однако же, разразился веселым смехом.
- Надо будет проследить, чтобы он потратил часть наших денег на новые укрепления, - простонал он.
- Ничего смешного тут нет, - проворчал отец. - Выходит, он нас обманул.
- Ну, не совсем. Ведь у него все-таки есть замок. В каком-то смысле. - Крэнна все еще душил смех. Но тут лицо его помрачнело, так как на ум жениху пришло нечто иное. - Заранее содрогаюсь при одной мысли о том, каковы окажутся в этом замке гостевые покои.
- Поживем - увидим, - уныло пробормотал Фарранд. - Судя по тому, как выглядит замок снаружи, нам лучше было бы остановиться на постоялом дворе.
Они пришпорили коней и принялись протискиваться сквозь толпу. Их великолепие, присущая им властность и нетерпеливые крики, которыми Крэнн разгонял зазевавшихся и замешкавшихся, превратили их в центр внимания для всех, кто собрался в этот час на площади перед замком. Оба благородных господина воспринимали это как должное, да и воины их по-прежнему оставались невозмутимыми, совершенно игнорируя и шепоток, и любопытные взгляды.
В конце концов, они миновали пролом, условно считающийся воротами, и промчались по сравнительно спокойному двору замка. В сторожевой будке, должно быть, заметили их приближение и известили о нем хозяев, потому что Бальдемар уже стоял на крыльце, выйдя поприветствовать дорогих гостей. По одну руку от него вытянулся постельничий, а по другую - молодой человек, которого он представил гостям как Тарранта, официального королевского посланника.
После того как произошел обмен приветствиями, освободившихся коней отвели на конюшню, а прибывший с гостями багаж начали переносить во внутренние помещения замка. Конюх, которому поручили коня Крэнна, с отвращением заметил, что бока у того совершенно безжалостно исколоты шпорами. Он потрепал животное по загривку, что-то невнятно пробормотал. "Не завидую тому, кто служит такому хозяину, старина", - подумал он, но, разумеется, вслух ничего не произнес.
Между тем Рэдд отдавал распоряжения челядинцам и воинам караула развести по своим жилищам воинов, сопровождавших барона и его сына. К этому разговору как-то слишком внимательно прислушивался королевский посланник. И вдруг все разговоры разом смолкли, а люди, собравшиеся во внутреннем дворе замка, обернулись в сторону парадного зала. Его дверь открылась, и на пороге появилась стройная фигурка. Всеобщее молчание подчеркивало важность момента.
- Друзья мои, - гордо провозгласил Бальдемар. - Перед вами моя дочь Ребекка.