Глава 5
Ребекка вновь очутилась в галерее, вот только на этот раз она сама была заключена в позолоченную раму, выставленная напоказ перед теми, кто еще совсем недавно красовался на портретах, а сейчас был полон жизни. Отец девушки с ненавистью смотрел на нее, и глаза его были столь же холодны, как сталь боевого меча, который он сжимал в руке. Нога барона, обутая в ботфорт, попирала крышку таинственного ларца.
"Он полон воспоминаний, надежд… и сновидений…"
Крышку ларца вытолкнула пружина, и из его глубины поднялись в воздух и затеяли безумную пляску бесчисленные буквы. Ребекка тщетно пыталась понять слова, в которые складывались эти буквы, но у нее ничего не вышло. А пока она смотрела на них, буквы утратили привычные очертания и превратились в копошащихся змей и червей.
"Сновидения и кошмары…"
Перед нею появился Каделль, злобно усмехаясь из-под черного шлема. Одним взмахом руки в железной перчатке он сотворил из воздуха стол. На столе находилась шахматная доска, фигуры были расставлены в исходном порядке. Он грубо подмигнул Ребекке, после чего забрало опустилось, закрыв ему лицо.
"Я разбила бы тебя в пух и прах, если бы только знала правила…"
Фигуры на доске зашевелились. Одна из них была соляной чайкой со склоненной набок головкой, только эта птица оказалась не белой, а кроваво-красной. Она взлетела с доски и умчалась прочь, оголив на доске поле, на которое тут же устремились, спеша овладеть им, другие фигуры.
"Ты слишком милая девушка, чтобы вообразить что-нибудь подобное…"
Стол начал растворяться в воздухе. И вдруг его не стало. Не стало и Каделля, вернее, в его черных латах оказался кто-то другой. Ребекка пронзительно завизжала, когда забрало поползло вверх, явив миру желтые глазки и блестящий красный нос.
И черная королева упала - упала и полетела во тьму.
- В чем дело, милочка моя? В чем дело? Ну, что бы там ни было, все прошло. Ведь это я, твоя нянюшка.
Но образы недавнего кошмара продолжали витать в воздухе.
"Не беспокойся насчет сновидений. Они не могут причинить тебе никакого вреда…"
Ребекка проснулась в слезах, грудь у нее ходила ходуном. Мягкие руки, не в силах помочь, скользили по ее волосам и плечам. Она села и обняла старую нянюшку. Та радостно встретила это объятие, принялась что-то бормотать себе под нос, и на этот раз Ребекка не рассердилась из-за того, что нянюшка столь безудержно говорлива.
- Все хорошо, все теперь хорошо, - то и дело повторяла старушка, словно вдруг вернувшись к позабытым уже обязанностям той поры, когда Ребекка была крошечной девчушкой и ее постоянно надо было утешать. Готовность вполне взрослой Ребекки к чуть ли не дочерним ласкам и удивила нянюшку, и обрадовала ее. - Хочешь рассказать мне что-нибудь, солнышко? Тебе уже так давно не снились страшные сны. - Откинувшись назад, она заметила слезы на глазах у Ребекки. - Высуши глазки, детка, или они пойдут морщинами и станут вроде моих.
Именно так она всегда реагировала на слезы воспитанницы, вслед за чем неизменно принималась рыться в складках своего мешковатого платья, чтобы найти носовой платок. Поиски и на этот раз увенчались успехом, и она тщательно вытерла платком щеки девушке.
- Что это ты так расстроилась? - добродушно спросила она.
И хотя некоторые детали недавнего сновидения уже выветрились из головы Ребекки, один устрашающий образ с неослабевающей ясностью витал перед мысленным взором: падение черной королевы и безуспешные попытки самой Ребекки спасти ее.
- Мне снилась мамочка, - прошептала, наконец, Ребекка.
Нянюшка какое-то время помолчала. Потом ответила:
- Она была доброй госпожой, но сейчас она стала частью Паутины. И произошло это давным-давно, - невозмутимо добавила она.
- А я все еще тоскую по ней.
- Понятное дело. Разумеется, тоскуешь.
Они обе помолчали, углубившись в собственные воспоминания.
- Попробуй еще поспать, - в конце концов, посоветовала старая нянюшка. - Рассветет только через час. Принести тебе порошок?
- Нет, спасибо. Со мной все в порядке.
Ребекка позволила нянюшке, как следует закутать себя в одеяло.
- Спасибо, - прошептала она.
- Спи спокойно, моя славная. И помни: твоя нянюшка всегда с тобой.
Но, оставшись одна в темной комнате, Ребекка поняла, что больше не заснет, да и не имеет права заснуть. Слишком многие воспоминания нахлынули на нее, и девушке предстояло разобраться с ними, прежде чем она рискнет вновь предаться власти сновидений.
Ребекке было пять лет, когда ее мать забеременела вторично. Сперва в замке поднялся великий переполох, потому что барон, бывший в те дни мужчиной лет тридцати с небольшим и уже превратившийся во властного и вздорного человека, не сомневался в том, что на этот раз у него появится сын, чего ему отчаянно хотелось. Были заранее задуманы великие торжества, для будущего наследника приготовили роскошные покои, в замке собралась целая армия нянюшек и повивальных бабок и все они окружили баронессу неусыпной заботой. Нянюшка как раз и была одной из тех повивальных бабок, Ребекка так никогда и не узнала, как ее, собственно говоря, зовут. Она была мастерицей на все руки и вдобавок уже успела поднять восемь собственных детей. Когда все они стали взрослыми, она решила посвятить себя заботе о чужих детях, а все свободное время проводила в сборе трав и приготовлении из них лекарственных снадобий.
Ребекка тогда радовалась и волновалась вместе со всеми. Ее поражала мысль о том, что в теле ее красавицы матери обитает младенец, и она не понимала, почему им приходится ждать так долго до тех пор, пока малышу не будет позволено появиться на свет. Она была слишком мала, чтобы осознать, в какой мере появление этого младенца мужского пола повлияет на ее собственное положение в замке, и все же чувствовала, что и мать, и отец начали уделять ей куда меньше внимания, чем раньше. Ребекка и Эмер, уже бывшие не разлей вода подружками, радостно ожидали появления нового товарища по играм, но по мере того, как шло время, и стройная фигура баронессы становилась все более неуклюжей, нетерпеливое ожидание мало-помалу начало уступать место невыразимой тревоге.
Именно от нянюшки Ребекка впервые услышала о том, что беременность протекает трудно, и с этого времени ее волнение медленно, но верно перерождалось в ощущение смертельной опасности. Мать Ребекки теперь не выходила из спальни - и как-то вдруг от ее недавней красоты не осталось и следа. Ребекка часто навещала баронессу, и она каждый раз приветствовала маленькую дочь улыбкой, но оставаться или хотя бы ненадолго задерживаться в материнских покоях ей было строго-настрого запрещено.
И вот однажды вечером, когда перед отходом ко сну Ребекка решила нанести матери очередной визит, У дверей в спальню баронессы ее встретила нянюшка.
- Не сегодня, малышка. Твоя мамочка спит.
Однако что-то в лице женщины насторожило Ребекку, от ее слов веяло фальшью, а девочка уже начала догадываться о том, что взрослые говорят ей правду далеко не всегда.
- Но с ней все в порядке? - тревожно спросила она.
Нянюшка устало вздохнула, затем пересилила себя и улыбнулась.
- Она очень устала, милочка, вот и все. Рожать ребеночка - это, знаешь ли, тяжкий труд.
- Такой уж тяжкий?.. - по-прежнему не слишком доверяя словам нянюшки, переспросила Ребекка.
Живот ее матери в последние недели приобрел такие размеры, что девочка решила, будто ее младший братик родится настоящим великаном.
- Вот именно, - твердо ответила нянюшка. - Очень тяжкий.
- Что ты хочешь этим сказать?
Внезапно, наряду со страхом, Ребекку охватили отчаянное волнение и любопытство.
- Ничего особенного, солнышко. Пойдем, я уложу тебя в кроватку.
Повивальная бабка мягко подтолкнула Ребекку в сторону от дверей, но от девчушки оказалось не так-то просто избавиться.
- А почему это такой тяжкий труд? - настырно спрашивала она, когда они с нянюшкой уже шли по коридору.
Нянюшка ничего не ответила, она, казалось, над чем-то глубоко задумалась. Малышка уже хотела повторить вопрос, но тут они как раз дошли до двери в детскую. И тут нянюшка приняла окончательное решение.
- Ну-ка, живо в кроватку, - приказала она. - Я приготовлю тебе замечательное питье, а потом мы поговорим. Ладно?
Ребекка покорно кивнула и поторопилась поступить, как ей было велено. Переоделась на ночь и села на постель. А тут уже вернулась и нянюшка. В руках у нее была кружка горячего и сладкого молока.
- Только сначала подуй, - предостерегла она. - А не то обожжешь язычок.
Девочка выпила молоко, ей не терпелось услышать необходимые объяснения.
- Твоя мать неважно себя чувствует, Ребекка, - начала нянюшка. - Вот почему она испытывает такую усталость.
- И все это из-за младенца? - забыв о выпитом молоке, тут же выпалила Ребекка.
- Да.
- Так почему же его не извлекут из нее?
- Младенцы сами определяют, когда им пора появиться на свет. Если он родится слишком рано, это может повредить твоей мамочке, а ведь нам с тобой этого не хочется, верно?
Ребекка уныло покачала головой, ее огромные синие глаза стали еще больше от страха.
- Ребеночек отнимает у матери много сил, - продолжила нянюшка. - А много есть, чтобы восстановить силы, она не может. Вот ей и приходится подолгу спать.
- Значит, я ее больше не увижу, - всхлипнула Ребекка, подумав о том, как бледна теперь ее мать, и вспомнив об отвратительном запахе, который время от времени встречал ее в материнской спальне.