- Ты не имел права! - Нэаль стряхнул с себя руки Кэвина и встал, и расправил плечи, расчищая вокруг себя пространство, и замер под напряженными, изумленными взглядами собравшихся - Лонна и других, и обернулся, чтобы посмотреть на Барка, навстречу завывающему и хлещущему ветру, от которого слезились глаза. И наконец он перевел взгляд на Кэвина, который взирал на него снизу вверх, израненный и потрепанный, покрытый такими шрамами, от которых его уберег бы хутор, не знавший никогда войны, и сердце Нэаля содрогнулось, и покой покинул его безвозвратно. И то был не удар грома, хоть раскаты его и были слышны, то было внезапное прозрение, что жизнь и смерть шли в мире без него, что люди жаждали того же, что он сам когда-то любил. Он почувствовал себя обделенным, ибо в грозовых сумерках все показалось ему менее прекрасным, чем прежде. Вокруг хутора лежала мгла, которой он прежде не замечал. На лицах обитателей виднелись пятна и изъяны, которых раньше тоже он не видел. И слезы хлынули из его глаз, и ветер сдувал их со щек.
- Ну что ж, нам пора в путь, - промолвил он и помог Кэвину подняться. Не просто было посмотреть в глаза остающимся, но он должен был это сделать - взглянуть в спокойное лицо Барка, чья рыжая грива развевалась на ветру, и на Эльфреду, чьи золотые косы были неподвижны и при сильнейшем ветре, на Шелту и непоколебимого Лонна, на Скагу, чье узкое личико за прошедшие годы оформилось уже почти в мужское.
- Мне надо позаботиться кое о чем, - сказал им Нэаль. - Как волку и лисам, пришло свое время. И ланка ушла. Теперь в холмах они будут охотиться друг на друга.
- Тебе понадобится пища, - промолвила Эльфреда.
- Если вы позволите, - прошептал Нэаль и взглянул на Барка, - если вы позволите… Банен…
- Не сомневаюсь, что она понесет тебя, - ответил Барк. - А если она согласится, то пусть делает, что хочет.
- Мне нужен мой меч, - сказал тогда Нэаль и отвернулся, не в силах больше смотреть на Барка и Эльфреду. - Пойдем в дом, - он обнял Кэвина. - Там есть хлеб и эль.
И они пошли. Слева от Нэаля оказался Скага, а справа - Кэвин, и он положил свою левую руку на плечо Скаге, но юноша опустил голову и ничего не сказал ему, совсем ничего, а гром все грохотал над хутором, и ветер срывал охапками молодые листья с дуба.
Они вошли в дом - в тепло и деловую суету, где было питье и хлеб, и остальное, необходимое, чтобы насытить двоих и более людей. Нэаль подошел к камину и взял из угла свой меч, но он не стал вынимать его из ножен и осматривать клинок. И ножны, и перекрестие были покрыты пылью. Возможно, в него пробралась и ржавчина здесь у очага. Но он не смел обнажать меч в доме Барка и Эльфреды. Дермит принес ему остальные вещи, которые были при нем, и вместе со Скагой, Лонном и Дермитом он занялся ими, пока Кэвин, дрожа от усталости, крошил и клал в рот пищу. Плаща у Нэаля не осталось, поэтому он надел свою старую теплую куртку, повесил пыльный меч через плечо и вышел на пронизывающий ветер искать Банен в амбаре.
- Я пойду с тобой, - закричал ему вслед Скага, выходя за ним.
- Нет, - откликнулся Нэаль. - Оставайся в тепле. Помоги Эльфреде. Я не уйду, пока не повидаюсь с тобой. Оставайся в доме.
Раздался раскат грома. Нэаль повернулся и побежал, минуя ворота, вниз по холму к амбару и скорее внутрь, где можно было укрыться от ветра и где тепло пахло сеном и лошадьми.
- Банен, - прошептал он, подходя к ней в полумгле конюшни. Он принес уздечку, которая была на ней, когда она пришла к ним. Нэаль потрепал лошадь по шее, а в ответ она ткнулась ему в грудь, и стоявший рядом пони тихонечко заржал.
- Банен, - повторил он, - Банен.
- Жестокий, - пропел тоненький голосок.
Он обернулся, став спиной к кобыле. На пони сидел Граги и посматривал на него сквозь прутья соседнего стойла.
- Жестоко брать Банен. Жесток Кэвин, уводя своего господина. Ибо есть ли где мир и покой, человек? Никогда его не будет для Кэвина, никогда его не найдет Банен, нигде его не отыщет Кервален. О, не уходи!
- Если бы я мог, - Нэаль успокоился и снова начал поглаживать Банен. Руки у него все еще были холодны от ветра. Он просунул узду в рот Банен и заправил ей за уши удила. Она повернула голову и мягко подтолкнула его в грудь, всхрапнув, когда темная фигура вдруг опустилась перед ними на перекладину.
- Не уходи, - повторил Граги.
- У меня нет выбора.
- Выбор есть всегда, всегда. О человек, Граги предупреждает тебя, - он поерзал и сжался в комок на перекладине. - Злой Кэвин, злой.
Нэаль взялся за узду, и Банен попятилась, покидая свое теплое уютное жилище. Граги последовал за ними, стремительно скатившись по соломе: он выбрался на свет, лившийся из полуоткрытой двери весь в соломенной трухе и снова закачался, обхватив себя руками.
- Не уходи.
Печаль нахлынула на Нэаля. Он никогда не испытывал таких чувств к Граги, но он знал, что там, куда он отправляется, нет ничего похожего на это существо, во всем холодном и враждебном мире. И он показался ему маленьким и сморщенным и куда более испуганным, чем страшным. Нэаль протянул к нему руку, как к ребенку.
- Граги, береги людей, которых я люблю. И это место. Я пробыл здесь слишком долго.
Граги чуть прикоснулся к его руке кончиками пальцев, совсем едва, и склонил голову на бок, и взглянул на него снизу вверх, потом вздрогнул и, взлетев на бочку с яблоками, обхватил голову руками.
- Она видит, она видит, - запричитал он, - о, страшное лицо, ужасный блеск ее глаз, она все видит!
- Кто? - спросил Нэаль. - Кто видит?
- Она проснулась, - воскликнул Граги, глядя между пальцев. - Она проснулась, проснулась, проснулась! И арфа королей разбита. О, страшный меч, злой острый меч! О, не ходи, человек, о человек, Граги предупреждает тебя - не ходи!
- Кто это она?
- В лесу, глубоком и недвижном. Туда пришла арфа, ибо должна была прийти. Как и все принадлежащее Элду. Берегись, о, берегись Донна!
Гром прокатился, бормоча, над ними. Банен вскинула голову.
- У меня нет выбора, - вздрогнув, повторил Нэаль. - И никогда не было. Прощай.
Он распахнул дверь и вывел Банен на улицу. Он собирался закрыть пони, но Граги выскочил на порог. Нэаль вскочил на спину Банен и тронулся к дому, из которого ему навстречу выходили люди.
Так ему и не удалось снова вернуться в дом. Он чувствовал, что его обделили, отняв даже эти последние мгновения. Ветер завывал и хлестал Нэаля и Банен, которая плясала в волнении под ним, недовольная погодой и громом; но дождь так и не пошел. Послышался чей-то вой. Но то был не ветер. Нэаль оглянулся и увидел на крыше амбара бесформенную шапку волос - то был Граги.
- Человек, - причитал он. - О человек!
И тут подошли остальные - и Кэвин, и Барк, и Эльфреда, и все другие.
- Вот, - промолвил Нэаль, соскакивая со спины Банен. - Садись, Кэвин. Ты устал.
Кэвин ни за что не соглашался, но после долгих препирательств Нэаль подсадил его и взвалил на собственные плечи мешок с провизией, приготовленный для них Эльфредой. Он поцеловал ее в щеку и пожал руку Барку. Он оглядел всех подряд, но черты их лиц словно отдалялись, ускользая от него, унося с собой его привязанность, которую он не знал, как удержать.
- Скага, - произнес он, не досчитавшись одного. - Где Скага?
Все принялись оглядываться, но юноши нигде не было видно.
- Он был со мной, - сказала Шелта, - всего мгновение тому назад.
- Он грустит, - заметил Лонн.
И Нэаль лишь тяжело покачал головой, все понимая.
- Пойдем, - сказал он Кэвину и закинул ремни мешка себе за плечи. - До свиданья, - промолвил он. - До свиданья.
- Прощайте, - ответил Барк. - Благословил бы вас, да что мои благословения.
И тогда Нэаль повернулся и зашагал рядом с Кэвином, восседавшим на Банен. Ветер обрушился на них, но из черных туч так и не упало ни капли дождя. Трава и нежные колосья лежали волнами, и в небесах то и дело вспыхивала молния. Нэаль оглядывался не один раз и махал рукой, но фигуры людей становились все туманнее в шквалах урагана, налетевшего на хутор. На душе у Нэаля становилось все тяжелее и тяжелее, и ноги словно налились свинцом.
- Берегись, - прохныкал тоненький голосок с вершины холма справа от него. - Берегись, - то был Граги, сидевший на камне, среди моря бушующей травы. - О человек, в этих тучах не обычный дождь.
- Что за дрянное создание, - пробормотал Кэвин.
- Будь добр, - заметил ему Нэаль. - О Кэвин, говори лишь добрые слова.
Но Граги уже исчез, и камень опустел. Банен тряхнула головой и принюхалась к ветру.
- Стой, господин, она снесет двоих, - сказал Кэвин. - Садись со мной.
- Нет, - ответил Нэаль. В последний раз он оглянулся, но между ним и остававшимися уже вздымался холм - он помахал рукой, но этого уже никто не видел. Отчаяние и одиночество охватили его, ветер швырнул в лицо ему пыль, и на мгновение ослепнув, он принялся тереть глаза, не останавливаясь. Прочистив их, он снова обернулся, прищуриваясь при порывах ветра.
Изгороди, по крайней мере, еще виднелись, но и они уже тонули в волнах бушующей травы.
- Кэвин, - промолвил Нэаль. - Изгородей не видно.
Кэвин оглянулся, но не проронил ни слова. И снова Нэаль протер глаза, чувствуя в костях пронизывающий холод, так, словно ветер наконец-то пронял его. "Кэвин нашел дорогу назад, - подумалось ему, - Кэвин пришел, как арфист, даже не догадываясь, как это трудно, из-за того, что ему нужен был я". И вдруг его охватило нетерпение, тупое и слепое нетерпение вернуться к миру, увидеть Огана, Дру и всех других, кого он знал - кровавые имена кровавых лет, его лет с королем…
В Кер Велл, домой, что бы от него там ни осталось…