- Взаимной любовью, командир, которая расцветет у тебя на глазах. Ты думаешь, что молодой великолепный мужчина за долгие годы полета не влюбится в летящую с ним вместе женщину? О, Бережной, я могу быть обворожительной, но… все это, увы, не случится, ибо долг ведет каждого из нас в разные стороны.
- Не хотел бы я видеть всего такого!
- Ты не только бы увидел, а еще и поженил бы нас. И знаешь, когда? В невесомости, как только тяговый модуль тормозить начнет при подходе к спасаемому звездолету. Невесомость - это прекрасно! Недаром я всегда восхищалась, как парашютисты умеют свадьбы справлять в свободном полете. И завидовала им. Спрыгнут с самолета, повенчаются, бутылку шампанского с друзьями разопьют, а потом только парашюты раскроют. И я хотела, чтобы так же и мы!.. В командире нашем воплощается вся земная законность. Не правда ли? И тебе пришлось бы соединить нас брачными узами без уз тяготения. Не так ли? - Американка смеялась.
- Не бывать тому! - уже сердито воскликнул Бережной. - Дезертирству твоему в последнюю минуту перед вылетом! Не бывать тому!
Глава четвертая
КРИСТАЛЛИЧЕСКАЯ ВСЕЛЕННАЯ
Бесконечность подобна нескончаемой спирали, периодически повторяющей свои элементы.
Джордж Хьюш-младший
Мисс Мэри Хьюш, вне себя от горя, обиды и гнева, ворвалась в служебный кабинет родителей, профессоров Джорджа Хьюша и Джосиан Белл.
Миловидное личико ее было заплакано, волосы, словно наэлектризованные, торчали в разные стороны, подчеркивая короткую стрижку, глаза метали молнии.
Обеспокоенные ее видом ученые оторвались от своего атласа Кристаллической Вселенной, который составляли, споря и ссорясь, вот уже двадцать пять лет.
- Что с вами, бэби? - взволновалась Джосиан Белл.
- На вас лица нет! - встревожился и профессор Хьюш.
- Подумайте только, ма и па! Они снова отказали мне в звездном рейсе, признавая заслуги родителей, поставивших своей теорией великие задачи звездоплавания, и даже отмечая мои наблюдения и математические успехи, но доказать мне самой правильность вашей теории не дали!
- О, бэби! - мягко заговорила миссис Белл. - Когда вы хотели улететь на звездолете "Скорость" вскоре после отъезда Генри Гвебека в Канаду, вас еще можно было понять, но сейчас… снова рваться в звездные бездны, чтобы не застать отца с матерью уже в живых и даже не предупредить их о своем намерении, согласитесь - это жестоко!
- И нам остается поблагодарить Звездный комитет, который включил в качестве математика в экипаж звездолета не вас, а американца Генри Гри, - вставил профессор Хьюш.
- Что? И вы говорите это с облегчением, когда вместо вашей дочери берут каскадера, которому выступать в цирке, а не вычислять трассы звездолета. Мне больно это от вас слышать!
- А вы думаете, нам не больно слышать о ваших сумасбродных желаниях! - рассердился профессор Хьюш. - Своими наблюдениями возродить "парадокс времени" Эйнштейна и после этого стремиться в другой масштаб времени, не задумываясь о тех, кто останется в прежнем земном беге лет!
- Когда я просилась в звездный рейс, то ничего еще не знала об ином масштабе времени, мечтала только о псевдо-Земле, чтобы доказать вашу теорию!
Мистер Хьюш саркастически усмехнулся.
- Не заставите ли вы меня, дочь моя, подумать, что псевдо-Земля вам понадобилась, дабы застать ее в чуть более раннем развитии, чем наша подлинная планета, и встретить там своего Генри Гвебека из псевдо-Канады, пока он не обзавелся семьей, и повернуть историю тамошнего псевдо-Человечества на свой лад.
- Уважаемый профессор Хьюш, - вмешалась Джосиан Белл, - не кажется ли вам крайне вульгарным упоминание в таком ключе нашей с вами теории Кристаллической Вселенной?
- Я говорю лишь в научном плане, - пожал плечами Хьюш.
- Вы издеваетесь над девочкой, почтенный профессор, и к тому же опошляете собственное научное детище, которое по праву считается столь же фундаментальным в космогонии, как теория Чарлза Дарвина в естествознании. Мы с вами открыли закон возникновения звездных миров, выстраивающихся из первохаоса в галактические кристаллы с повторяющимися доменами, а вы… вы хотите заподозрить дочь в желании использовать звездный рейс для перенесения во времени назад, притом без нарушения закона причинности.
- Перестаньте ссориться! - затопала ногами Мэри. - Говорите по-человечески, а не на вашем ужасном научном жаргоне! У человека подлинное несчастье, а они не могут отрешиться от выдуманных ими звездных кристаллов!
- Однако, уважаемый стажер Мальбарской радиообсерватории, - выспренне начал Хьюш, - насколько я понимаю, унаследовать занятие этими звездными кристаллами, перекроить архаическую звездную карту неба с ее условными мифическими созвездиями, где звезды отстоят друг от друга на умопомрачительных расстояниях, никак между собой силовыми полями не связанных, предстоит именно вам, поскольку вы не только наша дочь, но и наследница наших замыслов и достижений.
- Знаю, знаю! Древние звездочеты, произвольно соединяя видимые ими звезды в условные рисунки, не подозревали о действительной структуре галактик. И мне еще предстоит продолжить ваше дело, вырисовывая кристаллическую решетку Вселенной, уходя все глубже и глубже в бесконечность.
- "Бесконечность подобна нескончаемой спирали, периодически повторяющей свои элементы", - изрек профессор Хьюш.
- Но ведь теоретические представления надо практически проверить!
- Разумеется.
- Ведь когда вам не хватает какой-либо звезды в предполагаемом узле супероксионального галактического кристалла, вы высказываете предположение, что она заслонена той неизлучающей материей, масса которой не уступает массе видимого вещества Вселенной.
- С вами приятнее говорить о научных проблемах, чем о невероятных желаниях самой отправиться со звездолетом в космос.
- Да, я хотела этого, но в моей жизни мне постоянно попадается на пути какой-нибудь Генри Г. То Генри Гвебек, то Генри Гри! Ненавижу их обоих!
- Но, бэби, успокойтесь, пожалуйста, - умоляюще сложила руки миссис Джосиан Белл.
- Тем более что времени переубедить Звездный комитет у вас не осталось. Только что сообщили о начале показа по видео отлета экипажа на околоземную орбиту, где звездонавты переберутся в модуль звездолета. И сразу старт!
- Я хотела… хотела сама доказать правильность вашей теории! Найти в звездных кристаллах Вселенной точное повторение Солнечной системы. Я даже не стала бы спускаться на псевдо-Землю. Зачем мне еще какой-то псевдо-Генри Гвебек! Мне вполне достаточно коварства одного земного Генри Гвебека.
- Тогда перейдем к видеоэкрану. Станем свидетелями отлета в безвременье отважных звездонавтов, снова русских и американца.
- Генри Гри, авантюрист, трюкач из кино, умудрившийся внушить всем, что он к тому же еще и математик! Я бы дала ему элементарную задачку, на которой он запнулся бы!
- Не будьте такой злой, Мэри. Что вам сделал этот американец? Он ведь не работал у нас стажером.
- Я это прекрасно знаю, ма! Не следует мне лишний раз напоминать, кто у нас работал стажером, чье место я теперь заняла. И может быть, совсем не напрасно, в отличие от американского каскадера.
- Кто же отрицает ваши достижения, бэби! Вы сами сказали, что даже Звездный комитет, отказывая вам, как и тысячам других претендентов, вспоминал об этих заслугах. Ведь вы, как правильно заметил профессор Хьюш, дали новую жизнь забытой теории относительности Эйнштейна.
- Вот об этом лучше и продолжать нашу беседу, пока начнутся проводы. Хотя, признаться вам, я с юности не люблю кого-либо провожать, - сказал и поморщился профессор Хьюш.
- Тем более когда улетают в безвременье и без возврата, - и миссис Джосиан Белл горестно вздохнула.
- Увы! Что-то они застанут у нас тут, пока слетают на псевдо-Землю? - с нескрываемой печалью произнесла Мэри, у которой настроение менялось, как в Бремене, где в минувшем году, гостя у подруги, она даже в солнечную погоду не могла выйти без дождевого зонтика.
Джосиан Белл сразу расплылась в улыбке.
- Ну, вот так-то лучше. Прошу к видеоэкрану. Если хотите, я сварю вам кофе. Приятнее будет смотреть.
- Смотреть все равно будет неприятно. Если б я улетала, я бы по-особенному помахала рукой, так, чтобы только один человек на Земле понял.
- Ну вот, опять за то же! - в отчаянии воскликнула Джосиан Белл. - Не стоит он того, поверьте мне, бэби!
- Я сама знаю, что не стоит.
- Знать - это владеть информацией, осмысливая ее, - заметил профессор Хьюш, вставая с места и направляясь в большую комнату радиообсерватории, где стояла удобная мягкая мебель и видеоэкран.
Джосиан уже хлопотала с кофейником.
Через короткое время в обсерватории запахло ароматным кофе.
Мэри, немного успокоившись, устроилась на ручке отцовского кресла и ласкалась к мистеру Хьюшу с кошачьей грацией.
Раздался мелодичный звонок у входной двери, заставивший Мэри вздрогнуть.
- Кто бы это мог быть? - удивилась Джосиан Белл и, так как в радиообсерватории в этот день, кроме них, никого не было, пошла отворять дверь.
- Подумайте только, кого я к вам привела! - восторженно воскликнула она, возвращаясь через минуту.
За полной фигурой почтенной ученой дамы виднелся подтянутый, в ладно сидящей на нем форме молодой полицейский.
- О-о! Молодой человек с Большой дороги! - воскликнул профессор Хьюш. - Мэри, знакомьтесь. Этот великолепный страж путей доставил сюда в прошлый раз нас с миссис Белл на буксире, как технический модуль кабину звездонавтов.
- Я обещала тогда представить вас своей дочери, и теперь с удовольствием выполню свое обещание.