- Вот именно. Если он стоит в телефонной будке в Вашингтоне, он может связаться с Килгалленом прямо. Это будет дешевле и быстрее, чем звонить в Филадельфию, чтобы оттуда отправили письмо в Вашингтон. Может быть, Бен боялся, что телефон прослушивается, но надеялся, что статопринт не контролируется и проверял, так ли это. Я не пойму, в чем здесь дело, но боюсь, что, продолжая поиски Бена, мы поставим его жизнь под угрозу.
- Нет, Джубал!
- Да, - устало сказал Джубал, - Бэн ходит по краю пропасти, он сделал на этом карьеру. Сейчас он перешел все границы. Если он исчез по своей воле, не стоит привлекать к этому факту внимание. Килгаллен не волнуется. Колонки Бена выходят каждый день. Я проверял.
- Бен заготавливал материал впрок.
- Или их пишет Килгаллен. В любом случае, официально Бен не пропал. Он на работе. Может быть, он решил на время выйти из игры, а тебя не предупредил, чтобы не подвергать опасности.
- Джубал, что мне делать? - Джилл закрыла лицо руками.
- Не волноваться. Самое худшее, что ему грозит - это смерть. А она грозит нам всем, не сегодня - так завтра. Спроси хотя бы у Майка. Ему легче дематериализоваться, чем выслушать упрек. Если я скажу ему, что мы собираемся его зарезать и зажарить на обед, он со слезами на глазах будет благодарить меня за оказанную честь.
- Я знаю, - тихо ответила Джилл, - но не разделяю его взглядов.
- Я тоже, - согласился Харшоу, - но начинаю понимать. Это утешительная мысль для пожилого человека. Я всю жизнь пытался развить в себе способность наслаждаться неизбежным. А этот мальчик, который уже имеет право избирать и быть избранным, но не знает, что перед автомобилем нужно посторониться, показал мне, что я… не умнее, чем был в детском саду. Ты спрашивала, можно ли оставить у меня Майка. Да я его сам не отпущу, пока не научусь у него тому, что он знает. Одна дематериализация чего стоит! Она не фрейдовское желание смерти, ничего похожего на "Самую усталую реку". Это как у Стивенсона: "С радостью живу, с радостью умру". Стивенсон жил с радостью, потому что вкусно обедал, а Майк знает какой-то секрет.
- Я ничего не понимаю, - угрюмо проговорила Джилл. - Я боюсь за Бена.
- Я тоже. И мне кажется, что он не прячется.
- Вы только что…
- Прости… Мои люди не ограничились визитом к Килгаллену и в Паоли Флэт. Они узнали, что в четверг утром Бен приходил в медицинский центр с адвокатом и Беспристрастным Свидетелем Джеймсом Оливером Кавендишем - ты знаешь, что это значит?
- Нет.
- Если Бен пригласил Кавендиша, значит дело было серьезное. По воробьям не стреляют из пушки. Бен хотел поговорить с Человеком с Марса в присутствии Свидетеля.
- Не может быть, - выдохнула Джиллиан.
- Джилл, это сказал сам Кавендиш, ему можно верить, как Писанию.
- Нашелся апостол! В четверг утром ко мне на этаж никто не заходил.
- Не торопись. Я не сказал, что они говорили с Майком. Они беседовали с "Человеком с Марса", очевидно, с подставным, которого показывали по стереовидению.
- Ну, конечно! И Бен вывел их на чистую воду!
- Нет, у него это не вышло. И у Кавендиша тоже. Ты знаешь, как обязан себя вести Беспристрастный Свидетель?
- Не знаю. Я никогда их не видела.
- Как? Энн!
Энн стояла на трамплине.
- Видишь тот дом на горе? - спросил Харшоу. - Какого он цвета?
Энн посмотрела и сказала:
- С нашей стороны белый.
- Вот видишь, - сказал Джубал, - Энн не стала говорить, что дом весь белый. И вся королевская рать не заставит ее сказать это, если она не пойдет и не посмотрит. И даже тогда она не сможет утверждать, что он остался белым после того, как она ушла.
- Энн - Беспристрастный Свидетель?
- Да, у нее диплом без ограничений, с правом свидетельствовать в Верховном Суде. Спроси у нее как-нибудь, почему она оставила практику. Только ничего больше не планируй на этот день. Энн будет тебе рассказывать правду, всю правду и только правду, а это отнимает много времени. Так вот, вернемся к Кавендишу. Бен пригласил его с условием, что Кавендиш будет свидетельствовать открыто. Когда это потребовалось, Кавендиш рассказал все в мельчайших подробностях. Интересно то, чего он не сказал. Он не сказал, что человек, с которым они беседовали, не был Человеком с Марса. Но он не сказал ни одного слова в подтверждение того, что этот человек являлся Человеком с Марса. Если ты знаешь Кавендиша, ты поймешь, что это что-то значит. Если бы Кавендиш видел Майка, он объявил бы об этом так, чтобы все: и ты, и я - поняли, что он видел Майка. Например, он описывает форму ушей представленного им человека, а она не совпадает с формой ушей Майка. Следовательно, им подсунули фальшивку. Кавендиш это понимает, но он не имеет права высказать свое мнение.
- Я же сказала, на мой этаж никто не входил.
- Пойдем дальше. Все это произошло задолго до того, как ты выкрала Майка. Кавендиш говорит, что они встретились с "Человеком с Марса" в 9.14 утра в четверг. Майк в это время находился в больнице, его вполне можно было показать посетителям. Почему самому знаменитому Беспристрастному Свидетелю подсунули фальшивку? Почему они пошли на такой риск?
- Вы меня спрашиваете? - сказала Джилл. - Я не знаю, Бен говорил, что спросит у Майка, хочет ли он уйти из больницы, и если Майк скажет да, то Бен заберет его с собой.
- Бен спросил, и двойник, разумеется, ответил нет.
- Майк не пошел бы с Беном.
- Почему он пошел с тобой?
- Я его брат по воде, как и вы сейчас. Он считает, что можно верить каждому, с кем разделил глоток воды. Брату по воде он подчиняется во всем, а со всеми остальными упирается, как осел. Бен не сумел бы его увести. По крайней мере, на прошлой неделе. Сейчас Майк, наверное, уже не такой.
- Да. Он очень быстро меняется. Я никогда не видел, чтобы мышечная ткань росла так быстро. Вернемся к делу: Кавендиш сообщил, что Бен покинул его и адвоката - некоего Фрисби - в 9.31 и сел в такси. Через час Бен, или кто-то другой, назвавшийся его именем, передал в Паоли Флэт по видеофону письмо.
- Вы думаете, это был не Бен?
- Да, скорее всего кто-то другой. Кавендиш запомнил и сообщил номер такси, я поручил своим людям выяснить дневной маршрут этого такси. Если Бен пользовался своей кредитной карточкой, ее номер должен быть записан в память робота. Даже если Бен бросал монетки, должны остаться записи: время, направление следования.
- И что же?
- Записи показывают, что в четверг утром машина была в ремонте. Значит, Кавендиш дал не тот номер, либо кто-то уничтожил запись. Суд может решить, что Свидетель неправильно запомнил номер машины, тем более, что его об этом не просили. А я говорю, что с Кавендишем такое случиться не могло. Он не дает показаний, в достоверности которых не уверен.
Харшоу нахмурился.
- Джилл, ты втягиваешь меня в дело, в которое я не хочу вмешиваться. Можно допустить, что Бен отправил письмо из Вашингтона в Вашингтон через Филадельфию. Гораздо труднее предположить, что он станет уничтожать в памяти робота свой маршрут. Вероятно, это сделал кто-то другой, кто знал, куда поехал Бен, и хотел это скрыть. Он же отправил письмо, чтобы никто не понял, что Бен исчез.
- "Исчез"? Вы хотите сказать его похитили?
- Осторожнее на поворотах, Джилл. "Похитили" - нехорошее слово.
- Очень хорошее! Джубал, это надо растрезвонить на всю страну, а мы сидим!
- Не спеши, Джилл. Возможно, Бена уже нет в живых.
- Да, в самом деле, - сникла Джилл.
- Пока мы не увидим его мощей, мы будем считать, что он жив. Джилл, ты знаешь, чего нельзя делать, когда человека похищают? Того самого, что предлагаешь ты - бежать и кричать. Похититель может испугаться и убить свою жертву.
Джилл была в отчаянии. Харшоу продолжал:
- Я должен предусмотреть все варианты развития событий. Поэтому мне пришлось допустить, что Бен погиб, тем более, что его долго нет. Мы сейчас условились считать, что он жив. Ты хочешь его искать. Ты можешь это сделать, не увеличивая риска, что неведомые силы, в руках которых находится Бен, не уничтожат его?
- Почему неведомые? Мы знаем, кто его похитил.
- Правда?
- Конечно. Это те же люди, которые заперли Майка в больнице, это - правительство.
Харшоу покачал головой.
- Это всего лишь догадка. Бен со своими статьями нажил себе немало врагов, но не все они члены правительства. Должен заметить, что эта догадка наиболее вероятна и вместе с тем весьма расплывчата. В правительстве работает несколько миллионов человек, и мы должны задать себе вопрос: кому из них Бен стал поперек дороги? Кому именно?
- Но Джубал! Я же говорила вам то, что говорил мне Бен - Генеральному Секретарю Дугласу.
- Нет, - возразил Харшоу, - не имеет значения, кто что делал, даже если это было преступно или противозаконно, это не Генеральный Секретарь, пусть ему это и выгодно. Мы никогда не докажем, что он хоть что-то знал о похищении Бена. И скорее всего, он об этом действительно не знает. Нам нужно выяснить, кто из команды Дугласа это сделал. Когда Бену показывали двойника, с ним ходил один из подручных Дугласа; сначала он отговаривал Бена, а когда не получилось - пошел с ним. Теперь оказывается, что этот тип тоже пропал в четверг. Мне кажется, что это не просто совпадение, потому что ему было поручено проведение операции "Двойник". Если мы найдем его, то можем найти и Бена. Его зовут Джилберт Берксвит.
- Берксвит?!
- Ну да, Берксвит. У меня есть основания… Джилл, что с тобой? Не падай в обморок, не то я брошу тебя в воду.
- Джубал, этот Берксвит… только один?
- По-моему, один. Я больше не слышал такой фамилии. Ты его знаешь?