Пелон направил карету по гравию, когтистые лапы гиппокантов выбрасывали назад камешки, громко барабанившие по днищу. Денщик чуть притормозил и повел зверей шагом, пока дверца кареты не поравнялась с кирпичной дорожкой, ведущей к колонному входу в Великую консерваторию.
Несмотря на бурю, многие окна были распахнуты настежь. Вокруг рам Пелон заметил характерное мерцание погодных щитов. Сквозь дождь слышались звуки музыки и разговоров. Пелон притормозил и бросил оттяжки на спины гиппокантов, после чего развернулся в кресле и открыл замок. Дверь распахнулась, зашипев пневматикой. Пелон тут же достал из-под кресла огромный зонт и спрыгнул на дорожку в тот самый миг, когда Валерий вышел из кареты.
- Похоже, вечеринка в разгаре, - заметил Валерий, шагая по мокрой дорожке. Пелон двигался рядом, стараясь не выпустить красно-белый зонт, превратившийся в парус на ветру.
- День рождения вашей племянницы, Низеллы, - ответил Пелон.
- Ах, она… - сказал Валерий. - Такая милая девочка.
- Уже не девочка, префектор, - заметил Пелон. Они дошли до небольшого крыльца, ведущего к входу. - Ей уже шесть. Настоящая женщина.
- Сколько это по-террански? - спросил префектор, поднимаясь по ступеням. - Не понимаю, почему ты используешь старый календарь, Пелон.
"Потому что до Согласия он исправно служил нам восемьдесят поколений", - подумал Пелон, но вместо этого ответил:
- Около семнадцати терранских лет, префектор.
- Как быстро летит время, - задумчиво сказал Валерий, когда они прошли под стеклянным навесом.
Слуги в ливреях взяли у Пелона зонт и без лишних слов сняли с Валерия промокшую верхнюю одежду. Они вели себя с непринужденностью людей, отслуживших в Когорте, и пуговицы-значки на лацканах только подтверждали это. Они ничего не спросили у новоприбывших и просто отступили в сторону, чтобы дать им пройти. То, что Валерий носил красный пояс тэрионской знати, было достаточным основанием находиться здесь. Неправомочное ношение красного цвета считалось преступлением на Тэрионе.
Утопая ногами в ворсистых коврах, Пелон пошел первым, по стеклянному своду у них над головами барабанил дождь. У дверей, ведущих в консерваторию, их ждали лакеи с золотыми подносами, на которых стояли спиральные бокалы с вином. Пелон взял один для своего повелителя, но префектор взмахом руки отказался от напитка и шагнул внутрь. Недолго думая Пелон осушил бокал и поставил его обратно на поднос под хмурым взглядом слуг. Денщика Валерия меньше всего волновало их неодобрение. Будучи обычной домашней прислугой, в неформальной иерархии своего класса они стояли гораздо ниже помощника префектора.
Он проследовал за Валерием на почтительном расстоянии, пока префектор пересекал зал консерватории. Праздник был в самом разгаре. Нарядные женщины в украшенных драгоценностями париках кружились в танце с мужчинами в парчовой форме, расшитой золотыми галунами - вихрь искрящихся цветов и украшений. Висевшие на белом потолке люстры заливали все мягким синим светом, еще больше усиливая нереальность происходившего.
В стороне на небольшой сцене квинтет играл на охотничьих рожках и ринтарах, задавая медленной музыкой темп для танцующих пар. Даже те, кто не принимал участия в танцах, двигались в ритм с музыкой, делая грациозные шажки с каждым свистом и треньканьем.
Валерий нарушал этот ритм, торопливо шагая к спиральной лестнице, ведущей на галерею, с которой открывался вид на весь зал. Префектор постоянно на кого-нибудь натыкался либо уклонялся в последний момент, его передвижение превратилось в череду неуверенных шагов, сопровождаемых извинениями. Пелон догнал своего повелителя и принялся помогать ему, подбирая сброшенные шляпы, упавшие ножны и трости, а также разглаживая примятые сорочки и рукава кителей по следам Валерия.
Внезапно путь им преградил человек с бочкообразной грудью, густыми бакенбардами и кустистыми бровями. Поверх синей формы он был перепоясан красно-черным поясом, указывающим на то, что он когда-то служил в Когорте, но уже не был кадровым офицером. Мужчина хлопнул Валерия по плечу, едва не сбив удивленного префектора с ног.
- Марк! - громогласно воскликнул мужчина, в котором Пелон узнал Раулия Табалиана, дальнего родственника правящей династии. Он значительно раздался вширь с тех пор, как Пелон видел его в последний раз приблизительно пять терранских лет назад.
- Извини, мне нужно срочно поговорить с отцом, - сказал Валерий, протолкнувшись мимо Табалиана. Тот недоуменно уставился на своих товарищей.
- Прошу прощения, советник Табалиан, моему повелителю срочно нужно обсудить некоторые дела с Цезарем, - торопливо извинился Пелон, поравнявшись с мужчиной. - Уверен, префектор вскоре к вам присоединится.
Появление Валерия вызвало настоящий переполох, который расходился вокруг него, будто круги на воде. Табалиан с несколькими товарищами последовал за ним к спиральной лестнице, и толпа выросла до десятка человек к тому времени, как префектор начал взбираться по кованым железным ступеням. Пелон пробирался сквозь толпу как можно аккуратнее, а затем что есть духу бросился по лестнице, пытаясь поспеть за повелителем.
Правящая семья Тэриона восседала на низких кушетках, с которых открывался великолепный вид на всю консерваторию, даже более чудесный, чем снизу. Музыканты завершили партию, и полдесятка членов семьи Валерия встали, вежливо аплодируя.
- Смотри, отец, это же Марк! - раздался голос женщины, немного старше самого префектора, - его сестры Миании.
Все взоры обратились к нему, едва он вышел на украшенную балюстрадой галерею, зажав шлем под мышкой, и коротко поклонился.
- Цезарь, - произнес префектор, не отрывая взгляда от бархатистого ковра.
- Префектор, - таким же официальным тоном поприветствовал его отец.
Цезарь Валентин Валерий стал самым молодым обладателем этого титула, получив его всего в семнадцать лет - в шестьдесят по терранскому летоисчислению. Он казался еще более низкорослым и худым, чем его старший сын, был гладко выбрит, волосы имел светлые, редеющие, собранные в тугой узел на затылке. Его форму увешивали аксельбанты и награды, полученные в Когорте Тэриона на службе Императору и Гвардии Ворона.
Цезарь протянул руку, три пальца которой, включая большой, были заменены механической аугментикой. Правое ухо также было протезом, мужчина стоял немного кривобоко на бионической ноге. Марк принял руку и слегка прикоснулся к ней губами, прежде чем выпрямиться.
- Добро пожаловать на Тэрион, сын, - объявил цезарь и крепко прижал к себе Марка.
- Дай и другим обнять его, - сказала Юлиана, жена цезаря. Она отняла Марка у мужа и тоже заключила сына в объятия, звучно поцеловав в щеку.
- У меня важные новости, - поспешно сказал Марк, отстраняясь от материнской ласки.
Пелон выглянул через перила балкона и увидел, что гости внимательно следят за тем, что происходит между членами правящей семьи, - бокалы остановились у самых губ, разговоры постепенно утихли.
- Выпей, Марк, - сказал Антоний, младший из двух сыновей цезаря. Он выглядел как более светловолосая копия старшего брата, со шрамом от пули на правой стороне подбородка. - Почему ты такой мрачный?
- Да, сын, присядь и расскажи, что стряслось, - сказала Юлиана, взяв бокал вина со столика, закрепленного прямо на балюстраде. - Прошло так много времени.
- Хорус восстал против Императора.
Тихие слова префектора разлетелись по залу, и после них наступила абсолютная тишина. Внизу раздался звон металла и разбитого стекла, когда слуга от шока выронил поднос.
- Что ты сказал? - не понял цезарь. - Ты о чем?
- Сыны Хоруса - изменники, - повторил Марк. Дрожащей рукой он взял бокал из рук матери и осушил его до дна. Дальше он продолжал шепотом: - Воитель хочет свергнуть Императора. Многие легионы Астартес встали на сторону Луперкаля. Будет гражданская война.
- Здесь какая-то ошибка, - прошептала Юлиана. - Возможно, часть его легиона, но чтобы сам Хорус…
- Что с Гвардией Ворона? - спросил цезарь.
- Бессмыслица какая-то, - произнес Антоний. - Ты уверен?
- Все произошло на Исстваане, - сказал префектор, сжав зубы от одного только воспоминания. - Я видел, что случилось. Я и еще горстка людей - все, что осталось от Когорты Тэриона. Гвардия Ворона верна. Лорд Коракс отправил меня сюда. Легион почти уничтожен, и, похоже, предателям удалось истребить Саламандр и Железных Рук.
Цезарь осел на кушетку, его лицо стало белым как снег, рот раскрылся в немом шоке. Пелон услышал стук шагов и заметил, что некоторые гости направляются к выходу. Денщик осторожно потянул своего повелителя за локоть.
- Префектор, можно сказать?
- Помолчи, Пелон, - шикнул Марк, отдернув руку.
- Гости уходят, - заметил Пелон, указав на консерваторию. - Повелитель, слухи могут навредить.
- Твой человек прав, - сказал Антоний. Он обернулся к цезарю. - Отец, если новости разлетятся, то вызовут истерию и панику.
Цезарь махнул своему главному советнику, трибуну Пеллису, и тот поднялся с кресла в дальнем конце галереи.
- Никому не покидать здания! - приказал Валентин. - Конфискуйте все переговорные устройства. Ждать моего официального заявления. Это касается и слуг. Пусть у каждого входа станут ветераны, никто не входит и не выходит, пока я не прикажу другого.
Пеллис кивнул и отошел. Цезарь уже оправился от шока и поднялся на ноги. Он бросил на Марка исполненный тревоги взгляд и стал ходить вокруг кушетки.
- Полагаю, Коракс отправил тебя воссоздать Когорту, - сказал он, и в ответ получил утвердительный кивок от сына. - Люди не проблема, мы отказывали добровольцам последние два года. Но после восполнения потерь нам понадобятся корабли.