Приключения в каменном веке продолжаются! Белку, девочку из племени кайя, и ее спутника, странника Вима, похищают подземные карлики. И быть бы им обедом кошмарному чудовищу, но их спасает таинственный прозрачный человек. Взамен же он просит об одной маленькой услуге - помочь ему вернуться домой.
Головокружительные приключения под землей и в Эдемском саду, древние тайны, загадки и невероятные монстры - все это ждет Белку на долгом пути в поисках своего племени и имени. Но прежде всего девочка должна понять: кто же она такая и как ей научиться летать.
Содержание:
Глава 1 - Снег и шестеренки 1
Глава 2 - В темноте 2
Глава 3 - Белая королева 4
Глава 4 - Собака на коротком поводке 6
Глава 5 - Подземная дорога 9
Глава 6 - Черная река 11
Глава 7 - Змеи и лестницы 14
Глава 8 - Холодные игры 15
Глава 9 - Звездный странник 17
Глава 10 - Земля мертвых 19
Глава 11 - Сад за дверью 22
Глава 12 - Королевский прием 24
Глава 13 - Кролик в силках 27
Глава 14 - Прозрачный нож 29
Глава 15 - Скомканный лист бумаги 31
Глава 16 - Песня для медведя 33
Глава 17 - Рыба в джунглях 35
Глава 18 - Зеленая кровь и красный песок 38
Глава 19 - Бег 40
Глава 20 - Сложные процессы 40
Глава 21 - Научиться летать 42
Дмитрий Колодан 44
10 вопросов Шимуна Врочека автору "Пангеи 2" 44
Примечания 45
Дмитрий Колодан
Пангея
Книга вторая
Подземелья Карликов
Глава 1
Снег и шестеренки
Ничто не предвещало бури.
Стояла ясная погода; на бледно-голубом небе - ни облачка. Снег весело сверкал в лучах северного солнца. На станции "Пангея-14" был обычный рабочий день. Без эксцессов. Эксперименты шли своим ходом, Хель же оставалось наблюдать за работой тщательно отлаженного механизма. Как начальник станции, она любила и ценила подобные дни, когда могла позволить себе хотя бы несколько часов отдыха. Слишком редко они случались, особенно в последнее время.
Но к вечеру ветер усилился. Первым перемену погоды почувствовал старый мамонт. Огромный зверь, весь день понуро простоявший в своем загоне, громко загудел, задрав хобот, а затем словно взбесился и, мотая головой, бросился на ограду. Опоры выдержали только чудом, и гигант запутался в колючей проволоке. Так и остался стоять, не смея пошевелиться и воя дурным голосом. Кровь из расцарапанной шкуры капала на снег.
Вторя мамонту, забеспокоились и остальные звери: ревели медведи, громко кашляла саблезубая кошка. Испуганные овцебыки метались по загону, с грохотом опрокидывая кормушки. Крики животных заглушил пронзительный вой охранной сирены. Мгновение - и станция закипела, как муравейник, в который ткнули палкой. По дорожкам между загонов и бараков забегала охрана. Сверху люди походили на насекомых; маленькие черные точки хаотически метались по территории базы.
Хель стояла перед высоким окном башни и хмуро глядела на эту суету. Ситуация не требовала ее вмешательства, но служила хорошим напоминанием о том, что случается, если позволить себе немного расслабиться. Любая система несет в себе зерна собственного разрушения. И рано или поздно они дают всходы. Крошечная песчинка способна сломать самые точные часы.
К тому моменту, как обслуживающий персонал успокоил животных, стало окончательно ясно: надвигается буран. Над горизонтом появилась лиловая полоска - бледная и едва различимая, но с каждой минутой она становилась темнее и больше. Никто и опомниться не успел, как по небу, клубясь и разрастаясь, покатились тугие валы. Повалил колючий снег. Ветер закружил снежные хлопья в бесчисленных смерчах. А затем буря обрушилась на станцию с такой яростью, словно хотела стереть ее с лица земли.
За годы, которые Хель провела на "Пангее-14", она так и не смогла привыкнуть к силе и мощи здешних буранов. Всякий раз они начинались внезапно, а продолжаться могли и по нескольку дней. Жизнь на станции замирала; только сумасшедший мог рискнуть в такую погоду выйти из укрытия. Оставалось только смотреть на безумство стихии.
Однако Хель любила снежные бури. Когда-то давно она прочла, что человек может бесконечно долго смотреть на огонь и на текущую воду. Но лично ее ни огонь, ни вода не вдохновляли. А вот на метели, вьюги и бури Хель и впрямь могла смотреть бесконечно долго . Безумный вой ветра, снежные вихри и смерчи странным образом резонировали с ее чувствами. Всякий раз сердце сжималось, а дыхание становилось прерывистым и частым. Хель не знала, почему так происходит, знала лишь то, что любит холод.
Буран неистовствовал, бросая снежные хлопья в высокое панорамное окно. Звук такой, словно кто-то скребся в стекло крошечными острыми коготками. Но разглядеть что-то сквозь круговерть снега и ледяного крошева было невозможно. Луч прожектора на смотровой вышке ползал мутным пятном, выхватывая из темноты огромные вытянутые лица, перекошенные пасти, распахнутые в немом крике, и пустые черные глазницы. Будто внутри бури скрывались огромные чудища, рожденные из снега и ветра. Снежные духи - ничто не устоит перед их яростью… Игра света и воображения, конечно. Хель не верила в призраков. Но если бы они существовали на самом деле, Хель бы многое отдала за возможность присоединиться к их танцам в сердце ледяной бури. Она прижалась щекой к замерзшему стеклу.
Снег, лед, пронизывающий холод, от которого кровь стынет в жилах, - есть ли в мире что-нибудь прекраснее? Впрочем, настоящего холода Хель никогда не чувствовала. Там, где другие люди дрожали, кутаясь в меха, она вполне довольствовалась легкой одеждой. Хель погладила большим пальцем металлическую фигурку Моржа. Артефакт скользнул в ладонь, будто отвечая на ласку.
Мысли прервал пронзительный писк. Хель повернулась - передатчик на столе мигал красной лампочкой. Чеканя шаг, начальник станции вернулась на рабочее место. Но, к ее огорчению, это оказался внутренний вызов. Щелкнув кнопкой приема, Хель прижала к уху бакелитовый наушник, морщась от раздражающих хрипов динамика и сухого статического треска.
- Слушаю.
- Госпожа начальник станц… - Голос пропал за помехами. - …сбои связи. Пока не уляжется буря, мы не можем продолжать поиски…
Хель постучала пальцем по краю стола.
- Время последнего пеленга?
- Три дня назад, - голос прозвучал нервно. - Но…
- Тогда продолжайте работу, - сказала Хель. - Меня интересует результат, а не ваши оправдания.
- Но…
Хель отключила передатчик, прежде чем связист успел сказать что-либо еще. Устало откинулась в кресле, глядя на беснующуюся за окном бурю.
Три дня… Слишком долго, чтобы списывать на обычные перебои со связью. Хотя Хель и отдала приказ продолжать пеленг, она уже знала - результата это не принесет. Что-то случилось. Одна из шестеренок отлаженного механизма дала сбой. Вот она - песчинка в часах. Хель пока ее не видела, но точно знала - она есть. И если ее не удалить, весь механизм может развалиться на части.
Чуть помедлив, Хель нажала на кнопку на столе. Не прошло и пары секунд, как дверь кабинета распахнулась и на пороге появился охранник. Высокий парень, с красными от румянца щеками. В его взгляде странным образом смешались восхищение и страх.
- Госпожа начальник станции?
- Вызовите ко мне доктора Рашера, - сказала Хель. - Немедленно.
- Есть! - щелкнул каблуками охранник.
Доктор появился спустя пять минут. Громко протопал по коридору и ввалился в кабинет, забыв постучаться. Запоздало сообразил о своей оплошности и замер, не понимая, что делать дальше - выйти и войти по всем правилам или же остаться в кабинете. Хель выпрямилась в кресле. Рашер застыл, будто взгляд начальника станции пригвоздил его к месту. Или, того хуже, превратил в ледяную статую.
Правой рукой доктор держался за бок, видно, пробежка по лестницам и коридорам стоила ему заметных усилий. Его вызвали прямо из лаборатории, и он не успел привести себя в порядок - стоял перед Хель растрепанный, с всклокоченными волосами, в заляпанном кровью клеенчатом переднике. Виновато улыбнувшись, Рашер пригладил волосы.
- Прошу… прощения, - тяжело дыша, сказал он. - Мне сообщили… меня вызвали…
- Добрый вечер, Зигмунд. Сожалею, что пришлось оторвать вас от работы.
Рашер переступил с ноги на ногу. Хель смотрела не моргая; доктор чувствовал ее взгляд - словно ледяные иглы вонзились в кожу. По спине пробежали склизкие мурашки.
- Э… - Доктор замялся. - Что-то случилось?
- Возможно, - протянула Хель. Она открыла ящик стола и вытащила тонкую папку: один из отчетов о ходе эксперимента. - Уже три дня нет связи с перевалочной базой.
- Нет связи? - переспросил Рашер. - Опять помехи? Но приборы не фиксировали значимых возмущений…