- Это личная переписка.
- Разумеется, личная… хм… - медеец бегло проглядывал одно письмо за другим, и вдруг брови его резко взлетели вверх. Он удивленно и недоверчиво взглянул на Рувато. - Князь Слоок? Это ты… то есть… это вы? Князь Рувато Слоок - это вы?
- Да, я, - ответил слегка удивленный Рувато. - Мы разве с вами знакомы?
- Нет, но я слышал про вас… Но почему вы в таком виде…
- Обстоятельства так сложились, - ответил Рувато и хотел развести руками, но тут вспомнил, что руки у него связаны.
Медеец спохватился.
- Развяжите князю руки, - велел он ничего не понимающему капитану, и через полминуты Рувато уже с наслаждением растирал припухшие запястья. - Вам следовало сразу назвать себя, князь.
- Откуда же мне было знать, что я так известен среди ваших соотечественников? - улыбнулся Рувато. - Но, кажется, я до сих пор не имею чести знать, с кем я…
- Простите. Дюк Эрнест Стилл. Еще раз простите, что так получилось, но кто мог предположить?
Рувато кивком дал понять, что ничего страшного не случилось, и уселся на предложенный дюком Стиллом походный стул.
Еще через полчаса он уже пил подогретое терпковатое медейское вино вместе с дюком Стиллом, угощался холодной телятиной и сыром и наслаждался уютом (не весть каким, но все познается в сравнении!) личного шатра командующего войском.
- И как долго вы уже в этом районе, князь?
- С неделю уже мотаюсь по позициям, - засмеялся Рувато, - никак не могу выбраться из этой каши.
- С неделю! - дюк Стилл был шокирован. - Как же вас угораздило?! Просто чудо, как вы не попались на глаза касотцам…
- Я попался.
- И что же?
- Нет ничего проще, чем сойти у них за своего. Я ведь касотский подданный, прекрасно говорю по-касотски, - Рувато перешел на касотский, - к тому же… Если вы не знаете, дюк, - он улыбнулся, но невесело, - я ведь тоже поучаствовал в этой войне.
- В самом деле? На чьей же стороне?
- Я брал Синнексию.
На это дюк Стилл ничего не сказал, но по глазам его легко было прочесть, что он знает и думает об осаде Синнексии.
Через некоторое время разговор возобновился, и Рувато постарался навести его на предмет, который более всего его занимал.
- Вы можете сказать мне, дюк, где я могу найти дюка Ива Арну? Мне очень нужно его видеть.
- Но… - снова засомневался дюк Стилл.
Видимо, сообщение насчет Синнексии снова возбудило в нем какие-то подозрения. Рувато прекрасно его понял и улыбнулся.
- Вы можете выделить мне… ну, назовем это охраной. Ваши люди доставят меня к дюку Арну, и если он не узнает меня, тогда… тогда можете делать со мной, что хотите.
- Вы храбрый человек, князь, - сказал дюк Стилл не без восхищения.
- Нет, - возразил Рувато. - Я просто не в своем уме.
Ив Арну смотрел на него круглыми глазами и изо всех сил старался сдержать изумление.
- Что с вашими волосами, Рувато?
- Я их обрезал.
В черных глазах Ива мелькнул ужас пополам с жалостью. Он даже представить не мог, как можно добровольно подвергнуть себя подобному унижению, и Рувато невольно улыбнулся. Ив, при всех своих достоинствах, слишком уж заботился о своей дворянской чести, дворянском достоинстве и прочем, а потому был чересчур спесив. Гибкости ему не хватало.
Когда к нему в шатер привели Рувато, в первую минуту он не смог сдержать гневного изумления, не узнав пленника, и Рувато даже мысленно распрощался с жизнью. В самом деле, в нынешнем виде узнать его было трудно, особенно тому, кто привык видеть его в роскошном придворном платье. Ив начал гневно говорить что-то, но вдруг осекся, присмотрелся к пленнику повнимательнее и переменился в лице…
- …Я так понимаю, - снова заговорил Ив, - что раз вы появились здесь, да еще в таком виде, значит, что-то у вас стряслось.
- Стряслось, - подтвердил Рувато хладнокровно. - Я засыпался.
- То есть?
Рувато принялся рассказывать, в процессе наблюдая, как меняется выражение лица Ива. Услышанное ему явно не нравилось.
- То есть, вернуться в Касот вы не можете? - уточнил он, когда Рувато умолк.
- Пока это невозможно. Ив, вы, наверное, не перестаете задаваться вопросом, зачем я явился к вам.
- Угадали, - не слишком любезно отозвался Ив. Его красивое смуглое лицо приняло такое мрачное выражение, какое бывает у людей, которым сообщают о смерти возлюбленного брата. Видимо, он просчитывал про себя, как на нем отразятся неприятности касотского гостя. А может, искренне сопереживал… хотя на это Рувато не слишком рассчитывал.
В этот момент колыхнулся полог, прикрывающий вход, и в шатер, чуть нагнувшись, шагнул высокий черноволосый молодой человек, широкоплечий, смуглый, с узким, страстным и угрюмым лицом. На нем были легкие кожаные доспехи и военный плащ, как на Иве.
- Прошу прощения, я, кажется, помешал вашему разговору, - проговорил он, останавливаясь у входа.
- Вовсе нет, - возразил Ив. - В какой-то мере он касается и тебя. Позволь представить - князь Рувато Слоок. Рувато, перед вами его высочество наследный принц Медеи, Дэмьен Кириан.
- Без церемоний, пожалуйста, - сказал Дэмьен и пристально посмотрел на касотского гостя, который тем временем поднялся и поклонился низко и почтительно. - Тем более, что вам, князь, я в какой-то мере обязан жизнью.
- Вы верно заметили - "в какой-то мере", - отозвался Рувато. - Причем, осмелюсь заметить, в мере весьма малой. Я всего лишь указал Иву возможный источник информации.
- Не скромничайте. Даже если оставить в стороне мою персону, мы обязаны вам очень многим. Вы рисковали жизнью, играя на нашей стороне.
- И князь, разумеется, доигрался, - немедленно вставил Ив. - Барден раскрыл всю его деятельность и объявил на него охоту.
- Не всю, - сказал Рувато. - Далеко не всю. Полагаю, ему в руки попало лишь одно мое письмо.
- Вам нужна помощь? - прямо спросил Дэмьен, и Рувато почувствовал к нему уважение: вместо того, чтобы абстрактно рассуждать, обсасывать подробности и выражать соболезнования, принц перешел сразу к главному.
- Нужна, - так же прямо ответил Рувато. - Мне нужно место, где бы я мог переждать несколько недель… или, может быть, месяцев. Видите ли, ваше высочество, я оказался в неприятном положении, лишившись в один миг всего своего состояния.
- То есть?
- То есть, Барден арестовал все мое движимое и недвижимое имущество, экспроприировав в пользу короны.
- Ах вот как, - тихо сказал Дэмьен, сверкнув черными глазами, и жестом предложил всем присутствующим сесть. - Давайте обсудим, что мы можем для вас сделать, князь.
* * *
Ночи разгульного веселья в обществе воров, карточных шулеров, бродяг, сутенеров и различного рода мошенников давно уже стали такими же привычными, как дневные советы с участием министров, командующих армий, мастеров ремесленных гильдий и глав храмов Двенадцати. Это были два диаметрально противоположных мира, и Барден до сих пор, как мальчишка, упивался сознанием того, что в обоих мирах его принимают как своего. Ночной сброд понятия не имел, кто пьет с ними за одним столом; высокопоставленные вельможи в страшном сне не могли вообразить своего императора в грязном портовом кабаке, в компании с висельниками и жуликами. О ночных загулах правителя империи знали только Альберт, мастер Илескар и мастер Ахенар, но они держали язык за зубами. Все остальные, кому когда-либо удавалось прознать об отнюдь не благородных пристрастиях императора, лишались головы прежде, чем успевали посвятить в эту тайну кого-либо еще. Барден не стыдился своих ночных приключений; ничего постыдного он не совершал; и если любопытные так быстро расставались с жизнью, то лишь потому, что он не любил, чтобы в его дела совали нос посторонние.
Альберт очень нервничал, когда император уходил на поиски ночных приключений. Понять эту болезненную, как ему казалось, темную и нечистую страсть своего повелителя он никак не мог; не мог и сопровождать его, так как Барден категорически запрещал это. Поэтому в те ночи, когда император отсутствовал во дворце, удовлетворяя свою страсть к низким удовольствиям, Альберт до рассвета (или же до возвращения императора) без сна просиживал в маленькой комнатушке, примыкающей к спальне Бардена. Возвращаясь, Барден не мог не заметить своего верного охранника, и, конечно, замечал его, но проходил мимо в молчании, едва удостоив его мимолетным взглядом. Тогда Альберт так же молча вставал и уходил, чтобы, наконец, лечь спать с успокоенным сердцем: сегодня император вернулся благополучно.
Эти ночи, бессонные, безмолвные, наполненные тревожными мыслями, повторялись из недели в неделю - все время, которое император проводил в том или ином городе.