* * *
- И где же голова Гренделя? - с непонятной интонацией вопросила Вальхтеов, когда Беовульф с соратниками, грязные, уставшие и продрогшие, предстали перед конунгин по возвращению в Хеорот. В посёлке сильно пахло гарью, огромные пожарища на вершине холма всё ещё тлели, полоса сизого дыма растянулась над равниной на тысячи шагов. - Ты обещал принести добрые вести, вождь Беовульф.
- Ни Хеорот, ни новый бург, который ты собираешься поставить, ни твоих сородичей Грендель и его мать более не побеспокоят, - твёрдо ответил гаут. - В том моё нерушимое слово. Если ты ему не веришь, выбери воина, который будет биться со мной на хольмганге - суде богов. Пусть асы дадут знать, лгу я или нет.
- У меня осталось слишком мало воинов, - проронила конунгин. - Я верю тебе… Кто… Кем она была?
- Я этого не знаю, Вальхтеов. Пускай Ремигий-годи скажет. Он старше и мудрее.
- Не ревнуй больше Хродгара, госпожа, - сказал епископ. Вальхтеов выпрямилась и сверкнула глазами: такие слова были вопиюще неучтивы. Ремигий невозмутимо продолжил: - Хродгару не хватило мужества и верности, чтобы отказаться от искушения, но он был всего лишь человеком. А она - существом, нашему миру не принадлежащим. Гораздо более хитрым, коварным и жестоким. Всё в прошлом, конунгин Вальхтеов. Правь своим народом достойно и помни: опасность, приходящая с болот, сгинула. Благодари Беовульфа и Людей Тумана, которые остановили это нескончаемое безумство. Они не испугались выйти против зла, которое принёс в Хеорот твой покойный супруг.
- Смело говоришь, жрец, - процедила Вальхтеов. Помолчала, уняла раздражение. Сказала без лишней злости: - …Люди не любят, когда им говорят правду в лицо, годи. Я должна отблагодарить вас, пусть так и случится. Хродульф! Ты знаешь, что нужно делать, - ты конунг.
Четверо данов принесли деревянный короб, обшитый полосками проржавевшего железа, - короб старинный, сразу видно. Поставили его у ног Хродульфа, откинули крышку. Замерцало золото: кольца, гривны, тяжёлые римские и константинопольские монеты. Часть несметных богатств Хеорота - причём немалая часть. Хватило бы на пять кольчуг, шлемов и щитов да ещё на несколько лошадей в полной сбруе.
Богатый подарок. Конунг должен быть щедр, это тоже обязательная часть варварского этикета - окажись ты доблестен, как Доннар, и мудр, будто сам Вотан, тебе никогда не простят скупости или жадности, это самый непростительный порок после трусости, а то и равноценный ему.
Беовульф принял подарок как должное. Часть этих богатств вскоре пополнит кладовую дракона Фафнира: конунг дал куда больше, чем нужно нескольким воинам для безбедной жизни!
Вальхтеов пригласила остаться - погостить и отдохнуть. Кроме того, вскоре Хродульф поедет на большое капище, в Сканнерборг, принимать посвящение военного вождя. Он был бы счастлив, если рядом с ним окажется такой прославленный воин, как Беовульф и его дружинные. Пришлось отказаться - вежливо, но непреклонно. Холмы и болота Даннмёрка за несколько коротких дней успели смертно надоесть. Да и в самом Хеороте всё ещё не выветрился запах крови - пройдёт ещё много времени, прежде чем это место навсегда очистится от призрака Проклятия Хродгара.
Важный разговор состоялся тем же вечером - решали, как возвращаться. Ладьёй вдоль берегов до устья великой реки? Очень сложно, гребцов осталось мало, в Германском море сейчас постоянный встречный ветер. Ладью можно подарить данам.
Остаётся сухопутная дорога: через Фризию и земли ютов, к Альбису, а оттуда к Бонне, столице саксов. Семь вооружённых мужчин, один из которых жрец, вряд ли станут добычей вергов-разбойников, да на побережье такие и не водятся, в отличие от разорённых непрестанными войнами владений бургундов или франков. В поморье люди живут основательные, бесчинств возле своих бургов не терпят. А уж в Бонне каждый отправится своей дорогой.
Тут Северин жалобно посмотрел на дядюшку, и Беовульф его взгляд приметил:
- Скильд, если ты не хочешь оставаться с нами - не оставайся. Тебя никто не неволит, пускай ты и избранник богов. Вместо тебя возьмём Экзарха-лангобарда, он согласился принять клятву Народа Тумана.
- Эрзарих? - укоризненно вздохнул епископ.
- Я воин и всегда им был. Воин без рода, без семьи и без дома. У франков хорошо, сытно, но я лучше буду ходить с Беовульфом. Это достояно мужчины и свободного человека.
- Возражать не стану, - кивнул Ремигий. - Ты выбрал. Северин, чего молчишь? Теперь твоя очередь решать.
- Я… Я лучше с вами, дядя. Беовульф, прости. У меня другая вера, я родом не вар… В смысле… Эта клятва не для меня. Мои предки никогда не были в Скандзе и не заключали уговор с твоими богами, Беовульф.
- Разумные слова. Так и порешим: из Бонны ты уедешь с Ремигием-годи домой, к риксу Хловису.
- Вы всегда будете желанными гостями у нас, в Суасоне, - сказал епископ. - И всегда найдёте пристанище в моём доме и любую помощь, какая будет в моих силах.
- Рано об этом говорить. До Бонны долгий путь, а Суасон и Хловис находятся ещё дальше. В лошадях и припасах Вальхтеов нам не откажет, завтра к закату я хотел бы оставить Даннмёрк за спиной и заночевать у фризов. Ложитесь спать.
* * *
Полторы седмицы спустя преподобный Ремигий и Северин воспользовались гостеприимством Никодима из Адрианополя. Долгий путь через междуречье Рейна и Альбиса был окончен, Тевтобургскии лес остался позади - теперь оставалось пересечь Арденнский хребет, за которым расположилось молодое королевство Хловиса Меровинга.
Серьёзных опасностей по дороге не встретилось, разве что голодные медведи в чащобах, однако на некоторые странности - на первый взгляд неприметные - Беовульф обратил внимание и рассказал остальным.
Почему за отрядом постоянно следуют два громадных чёрных ворона? Примета известная, равно известно и то, кому именно принадлежат эти священные птицы - Хугин и Мунин, вороны из свиты Вотана, надзирающие за событиями в Митгарде и сообщающие хозяину новости.
Далее: вечерами, на привалах, в отдалении от костра замечался силуэт облачённой в зелёное платье прекрасной девы с золотыми косами. При попытке подойти к ней дева мгновенно исчезала, но поутру в той стороне, где стояла незнакомка, вдруг обнаруживалась нахоженная тропа среди бурелома и зарослей - тропа, аккуратно обходящая болотины и тёмные распадки, где наверняка могли обитать твари, с которыми даже Людям Тумана лучше не сталкиваться.
- Нас оберегают боги, - уверенно сказал Хенгест. - Один и Фрейя указывают нам самый короткий и безопасный путь. Выходит, мы нужны где-то ещё…
- Может быть, асы и ваны решили попросту отблагодарить нас? - предположил Алатей.
- За что? - усмехнулся Беовульф. - За исполнение клятвы не благодарят. Подумаешь, убили галиурунна!
- По моему убеждению, мать Гренделя всё-таки не являлась галиурунном, ведьмой, порождённой семенем Локи, - заметил Ремигий. - Беовульф, ты рассказывал о том, как по пути в Хеорот на капище батавов тебе было видение Вальхаллы, ты говорил с богами… Повтори, что тогда сказал Локи?
- "Берегитесь", - вспомнил гаут.
- Это была угроза или предостережение, как полагаешь?
- Не знаю. Любое слово, произнесённое Отцом Лжи, может иметь сотню толкований!
- Хорошо. Асы вроде бы упомянули только Гренделя?
- Да. Вотан сказал: "Однажды вкусив крови, он не остановится…" Постойте-ка! Про мать Гренделя не было ни слова!
- Вот! - торжествующе воскликнул Ремигий. - Предостерёг только Локи! Другие асы или не знали, с чем вам придётся столкнуться, или… Или боялись.
- Чего могут бояться владыки Асгарда?
- Того, что не принадлежит их миру. Неизвестного. Чуждого. Разве Вотан или Доннар испугались бы обычного чудовища, великанши Хель или огненного Сурта? В матери Гренделя была заключена древняя и пугающая сила - более древняя, чем Скандза и все ваши легенды. Пойми, Беовульф, девять миров, о которых повествуют саги людей, вышедших из Скандзы, - это ещё не вся Вселенная, объединяющая в себе бесчисленное многообразие Творения.
- Сейчас он начнёт говорить о своём Белом Боге, - вздохнул Эрзарих.
- Не начну, - отмахнулся епископ. - Вы и так знаете о Нём достаточно. С вашей точки зрения, до времени, когда боги создали мир из тела великана Имира, не было ничего и никого. Я думаю иначе: было. Были существа, о которых не знает никто из смертных и духов, которых вы почитаете как богов. Проныра Локи, вероятно, однажды столкнулся с этой тварью или что-то слышал о ней, поэтому и предупредил - мол, поберегитесь, это слишком опасно… Асы не могли сами справиться с ней, их сила не могла противостоять её силе только потому, что мать Гренделя была существом чуждым, потерявшимся во времени… Ведьма Арегунда предупреждала меня и Эрзариха - не верьте асам, слушайте ванов. Очередное иносказание: "не верьте" - это не "не доверяйте", а "будьте внимательны к их словам, асы могут ошибаться". Ваны повелевают морем, чудовище, по нашему умозаключению, тоже было родственно океану. Погубил мать Гренделя меч, некогда принадлежащий Фрейру, - клинок, напитанный силой водной стихии. Отыскалась точка соприкосновения, нечто объединившее незнаемую древность и наше время! Сила человека и сила океана уничтожили колдовство или заставили его отступить… Ясно?
- Слишком мудрёно, - покачал головой Хенгест.
- Дядя, вы рассуждаете как язычник, - заметил Северин.