4. "ВЫПЬ"
Когда Ламорик уходил от ворот Баррстон-Уоллса, размокшая земля застыла. Горстка рыцарей, зевая и спотыкаясь, шагала за ним вслед, и под ногами хрустел иней. Ламорик спешил; бедному Одви пришлось произнести молитву Первой Заре прежде, чем в тумане завиднелся хотя бы слабый проблеск света. Каждый листик, каждая травинка ощетинились ледяными иголками.
- Хорошо морозным утром! - Изо рта Ламорика вырывались облачка пара. - Все равно что сотворенное нами самими мироздание: игрушка в наших руках. Как будто мы на острове, а весь Древний Эррест ушел под воду.
Лысый Бейден, оскалив оставшиеся зубы, зарычал из глубин лохматого пледа. Он был похож на притворяющегося бабушкой волка из детской сказки.
Берхард подмигнул здоровым глазом.
- Скажете нам, когда придет утро, чтобы мы невзначай не пропустили? Вы вообще спали?
Ламорик нервно улыбнулся.
- Вы спали? - настаивал Берхард. Взгляд Конзара был подобен блеску меча. Эта безумная спешка свиту Ламорика отнюдь не радовала.
- Ребята, - произнес молодой лорд, - призыв не мог бы прийти в более подходящее время. Не успеет сойти на убыль эта луна, как сезон турниров уже обернулся бы против нас. И вы разлетелись бы на все четыре стороны, не отрицайте. Нам привалила удача. Не стоит жаловаться, это не окупается.
Рослый Оуэн изогнулся сразу обеими руками почесать блошиный укус меж лопаток. Руки у него были, как у обезьяны. Во рту блеснул золотой зуб.
- В последнее время вообще мало что окупается.
- Мы предстанем пред Троном Орехового дерева, - предвкушал Ламорик. - Я преклоню колени и вложу руки в ладони Рагнала. Будет пир. Люди вас вспомнят. Оуэн, Бейден, Конзар, Дьюранд - надеюсь, у вас у всех есть приличные сюрко.
Нестройная процессия двигалась по извилистой тропе, что вела от вершины утеса Баррстон-Уоллс к лачугам Баррстонской гавани. Скот еще не выгнали из хлевов на пастбище, но путники миновали жерновые мельницы. Из тысяч каменных глыб, вырезанных из копей в древности, небольшие осколки каждый год рассыпались по дорогам. И теперь на обочинах лежал и груды камней, похожих на головки плесневелого сыра. Иные растрескались, иные побились, иные поросли мхом. Это и был Баррстон.
- На кого - на кого, а на меня вина в промедлении не падет. Надо бы нам как следует рассмотреть корабль. "Выпь". Одрик? Одмунд? Как там его? Он сказал, корабль готов. И река свободна ото льда.
Кое-кто в отряде обменялся неспокойными взглядами. Ламорик выглядел еще более изнуренным, чем обычно.
У пирса ждал довольно просторный корабль, бело-синий на ровном зеркале воды. Дьюранд прикинул, что от высокого, загнутого носа до кормы не меньше сорока футов. Утесы Баррстон-Уоллса отрезали от Майденсбира ровную бухту, хотя и сами они, и стоящая на них твердыня с пирса казались лишь темными сгустками в облаках.
Ламорик выступил вперед. Сваи пирса задрожали, по воде разошлись зыбкие круги.
- Вы все знаете, как славно мы потрудились прошлым летом. Знаете, чего нам это стоило. Мы спасли короля Аттии. - Спутники Ламорика настороженно закивали в ответ - от железного Конзара до похожего на волка Бейдена. К планширу "Выпи" тянулись узенькие мостки. Ламорик ступил на них. - А теперь мы везем ему послание.
Он собрался уже шагнуть на корабль.
И словно очутился в центре бури.
Огромная стая скворцов вылетела из пустого трюма "Выпи", заполнив небо трепетом крыльев и пронзительными криками. Ламорик пошатнулся - и упал в стылую неподвижную воду.
Дьюранд и Конзар, как один, прыгнули на пирс, потянулись вниз, к облаку брызг. Пластины тонкого льда трещали и крошились. Дьюранд ухватил неистово бьющую по льду руку за кисть - и в несколько решительных рывков они с капитаном высвободили своего дрожащего господина из ледяной западни.
- Ничего, без лишних пассажиров легче пойдет, - сплюнул Ламорик и, подтянувшись на руках, вылез. В глазах его сверкал настороженный, пугливый огонек, точно у дикого зверя.
- Кон, - окликнул Ламорик, - я тут разберусь, а ты давай действуй. Найди капитана, убедись, что у него хватает гребцов. Бейлиф должен снабдить нас провизией - один Владыка знает, что он имеет в виду. Может, лягушек. - Дьюранд попытался накинуть ему на плечи свой плащ, но Ламорик усмехнулся: - Оставь. Хотя бы один из нас заслужил сухой плащ.
Они повернулись - и обнаружили толпу словно примерзших к земле крестьян. Ряды мужчин и женщин стояли, сжав руки в кулаки и выставив пальцы, сложенные знаком Небесного Ока. Они лицезрели знамение на знамении. Ламорик прошелся меж них, картинно махая и улыбаясь.
Дьюранд глядел своему господину вслед, гадая, что у того на уме.
* * *
Когда сгрузили поклажу, деревенские женщины принялись носить на борт железные амулеты и молча втирать жир в длинный изгиб форштевня. Грузчики потащили в брюхо "Выпи" припасы.
Один из жителей Баррстона, в завязанной под пышной бородой шапке из овчины, играл роль надсмотрщика. Капитан Одемар. Был он такой же квадратный и приземистый, как вся его родня, с такими же неправдоподобно огромными кулаками.
- Что это они делают на носу? - спросил Ламорик. Крестьянки как раз ринулись туда с дока.
Похоже, Одемар не на шутку удивился тому, что его будущий груз вообще умеет разговаривать.
- Жир девяти крапивников… ваша светлость.
Голос его напоминал скрежет камней.
Берхард широко улыбнулся и почесал косматую бороду.
- Они ж не тонут, крапивники-то. Да, говорят, оно так, но ведь крапивников убивать нельзя, ни за что, разве только…
- Бабские дела, - пророкотал Одемар.
- Наверное, - согласился Берхард. - Но обычно их не видать…
- Не след пускаться в плаванье очертя голову.
- Воинство Преисподней! Разве река не освободилась ото льда? - спросил Ламорик. - Или разве в кошельке серебра мало?
Губы Одемара скривились.
- Ну… да, - вымолвил он.
Не успел Ламорик больше ничего добавить, как заговорил Конзар, поглаживая большим пальцем рукоять меча.
- Значит, первым грузом твоей "Выпи" будут люди, а не мельничные жернова, мастер Одемар. И поплывем мы в Эльдинор, а не в Йестрин вниз по реке.
Он не сводил глаз с корабля.
Одемар что-то буркнул в знак согласия и умолк. Вскоре четверо грузчиков, кое-как свалив кладь на корабле, засеменили вдоль планшира обратно.
- Ну что, мы готовы? - осведомился Ламорик. Борода Одемара встопорщилась.
- Думаю, самая пора.
Без дальнейших разговоров капитан зашагал по сходням и банкам на корму "Выпи". Дьюранд и остальные осторожно последовали за ним, хватаясь за снасти, чтобы не упасть. Лошадей при них не было, слуг тоже - один Гутред в роли общего оруженосца. Дьюранд уселся позади Конзара, задев его меч своим. Пока Луна Объягнившейся Овцы останется в небесах, весь отряд должен будет жить на открытом суденышке: сорок футов в длину и дюжина в ширину.
Дьюранд сдвинул свой дорожный сундучок к поперечине, высвобождая место для ног. Ламорик все еще расхаживал по палубе, то смеясь, то сыпя проклятиями.
Когда Дьюранд поднял голову, Дорвен стояла над стылой водой, бледная и прекрасная, точно луна. Дьюранд уставился на нее, как баран на новые ворота. Они с отцом Одви и рыжеволосым служкой спустились из замка вместе. Старый Гутред обхватил Дорвен за талию, чтобы перенести ее на корабль, и молодая женщина заняла место подле Ламорика.
- Пора, отец, - проворчал Одемар.
За синим Мейденсбиром Небесное Око прорезалось в дымке над берегом.
- Когда это я не знал, мастер Одемар, пора уже или нет? - сварливо вопросил священник и с размаху опустил массивную "Книгу Лун" на грудь служки - как на кафедру. Раскрыв широкий том, он принялся искать нужную страницу.
Пока священник читал первые слова рассветного благодарения тех, кто странствует под этой луной, Берхард повернулся к хозяину корабля.
- Моряки, каких я знал, терпеть не могли священников перед началом плавания.
- Может, морские их и не жалуют. А речные - дело другое. Небесного Владыку еще можно просить придержать речную нечисть, а вот Морского Хозяина умолять бесполезно, только пуще разгневаешь, ваша светлость.
Священник вскарабкался на борт и засеменил от носа к корме. Несчастный служка старался не отставать, поднося священную книгу. От помазка в тумане исходил аромат благовоний.
Закончив молитву, священник поднял помазок.
- Давай, мальчик, теперь масло, - поторопил он, и служка, едва не роняя книгу, принялся рыться под плащом. Наконец он извлек оттуда стеклянный флакончик.
Моряки, даже сам капитан, стянули шапки.
- А теперь? - спросил Берхард.
- Масло пред водой под Оком, ваша светлость, - пробормотал Одемар, и священник изобразил сверкающее Небесное Око на лбу каждого моряка.
Ламорик изогнулся на скамье.
- Мы ведь не в Землю Грез отправляемся.
Но Берхард сам развязал шапку, чтобы и ему начертали Око, пока священник не сошел на берег.
- Отплываем? - спросил Ламорик.
- Да, ваша светлость.
Матросы подняли весла, а капитан Одемар встал за румпель.
- Эй, вы там, на пристани, оттолкните-ка нас!
Когда корабль баграми оттолкнули от берега туда, где хватало места развернуться, Дьюранд увидел, как Одемар кивает горстке гребцов - все они сидели лицом к корме, в то время как их капитан и пассажиры глядели вперед.
- Давайте!
Гребцы навалились на весла, и маленькое суденышко заскользило через бухту. Набрав скорость, корабль двинулся вверх по течению.