Ветер забивал глаза пылью и песком. Взобравшись на стену, молодой рыцарь начал озираться в поисках Ламорика. Право, лучше бы он его ненавидел, все было бы гораздо проще! Они миновали группку стражников, пригнувшихся, чтобы уберечься от стучащих по укреплениям камней. Ламорик стоял рядом.
Он улыбнулся Дьюранду.
- "Взглянуть ему в глаза"?.. Да мне чертовски повезет, если я хоть издали его увижу! Радомор посиживает себе в каком-нибудь шатре с флягой вина, а два бесенка при нем примостились с обеих сторон, как верные псы. Подлая, недостойная настоящего рыцаря манера биться! Тут ничего нет, лишь страх и нищета.
- А толпа - стадо свиней, - добавил Бейден. - Кто бы ни победил, замок отмывать придется еще сто лет.
- У вас мягкое сердце, сэр Бейден. Никто не скажет иначе.
Бейден что-то пробурчал в ответ. Дьюранд услышал басовитый стон и свист - одна из радоморовых катапульт взметнула к небесам огромный кусок каменной кладки.
Ламорик повернулся и посмотрел на двор, на колышущуюся под стенами массу людей.
- Толпища почище, чем в ярмарочный день, только разносчиков с пирожками…
Здоровенный камень ударился о внутреннюю стену и отскочил к ристалищу. Он просвистел между двумя людьми, чудом не задев ни одного, и прочертил полосу в грязи за ними. Другим повезло меньше. Тут и там во дворе лежали тела убитых.
- Мерзавцы размолотят ваш замок в крошево, - проговорил Бейден, откидывая с лица прядь гладких рыжих волос.
Простонал очередной требушет.
- Все равно что драться в какой-нибудь сточной канаве, - посетовал Ламорик. - Кровь да переломанные кости. Он убивает сыновей Аттии!
- Ваша светлость… - начал Дьюранд, когда стена между ними словно взорвалась. Каменный пол ушел из-под ног. Ламорик зашатался и встал на открытом месте - так, что голова у него высовывалась из-за укреплений. Дьюранд видел на улицах целые отряды лучников Радомора.
- Ваша светлость!
Дьюранд прыгнул к своему господину в тот самый миг, как целый ливень стрел обрушился на стену. В прыжке Дьюранд сшиб Бейдена с ног, зато успел втащить Ламорика в крытый переход, целым и невредимым.
- Готов биться об заклад, у них назначена немалая награда первому лучнику, что подстрелит такую знатную персону, как вы.
Они отцепились друг от друга. Ламорик замазал пылью голову Гиретского быка у себя на сюрко.
- Нечего сказать - стреляют в бычий глаз, как в яблочко.
Дьюранд сел спиной к стене и расхохотался.
Бейдан, брызгая слюной от злости, склонился над ним. Рука его лежала на эфесе меча.
- Ах ты, сукин сын! Да я из-за тебя чуть шею не сломал! Попробуй еще раз меня хоть пальцем тронуть - я тебе кишки выпущу! Ты не так уж ловок, как тебе кажется. Я смотрю в оба и сплю не так крепко, как иные, понял?
Дьюранд похолодел. Кровь в жилах превратилась в лед.
Бейден подчеркнул угрозу, с силой ткнув поднимающегося на ноги Дьюранда кулаком в грудь. Дьюранд мог лишь молча глядеть в ответ. Он уже убил человека в Тернгире за такие намеки.
Но Ламорик качал головой, все еще посмеиваясь.
- Душа общества! Знаешь, не поворачивайся к нему спиной лишний раз.
- Пожалуй, - согласился Дьюранд.
Ламорик уже глядел в амбразуру.
- Эти сукины дети видели-то меня всего один миг - и бац! Выжидают малейшего проявления слабости. Каждый так и рад наброситься.
Дьюранд глянул в ту же бойницу и увидел, как воины Радомора загружают ковш камнемета. Стоит им отпустить пружину - и смертоносный груз полетит на улицы города.
Повернувшись, он заметил, что Ламорик отирает слезы с глаз. Поймав на себе взгляд Дьюранда, молодой лорд неловко усмехнулся:
- Не следовало мне так напускаться на Берхарда и всех остальных. Настанет миг, когда люди дрогнут. Это вам не какая-нибудь священная война. Радомор - негодяй. Рагнал - предатель. Мы в западне между ними. Я приносил присягу Рагналу. Пять лет назад я вложил руки в его ладони и вместе со всеми лордами Эрреста поклялся служить ему.
Дьюранд вспомнил, как сам он преклонил колени в грязи перед Ламориком на берегу реки Гласс - и как поднялся рыцарем. Рыцарем Ламорика.
- Патриарх возложил на него корону, - продолжал Ламорик. - Я поклялся защищать его - и отец с братом тоже. - Он выдавил из себя судорожную улыбку. - Я стоял рядом с ним с чистым взором. Кто поверит человеку, нарушившему торжественную клятву?
Дьюранд не мог открыть рта. Надо, надо рассказать Ламорику - не то, что он стал рогоносцем, но что жене его очень одиноко. Надо как-то упомянуть о ночных кошмарах Дорвен.
Над стеной пролетела ворона. Крылья ее разрезали воздух совсем рядом с ними.
- Мы уже голодаем, - проговорил Ламорик. - Вряд ли госпожа моя жена хоть на мгновение сомкнула глаза с тех пор, как закрылись ворота. Люди болеют. Мне пришлось приказать, чтобы трупы выкидывали прямо за стену, в озеро.
Мимо промчалась еще одна птица-падальщик. Расправив крылья, она устремилась к вершине башни Гандерика.
Ламорик передернулся.
- Я не заставлю их цепляться за…
- Милорд! - выкрикнул чей-то голос.
На ристалище, как раз там, куда приземлялись камни, стояла Дорвен.
- Ваш отец пошел на крышу.
Ламорик и Дорвен подняли головы. Башня Гандерика поднималась на добрых двадцать фатомов над двором. Дьюранд увидел вырисовывавшуюся на фоне неба хрупкую фигурку Абраваналя, кружащие вокруг черные крылатые тени. Герцог нес что-то - точнее, кого-то.
Ламорик остолбенел, но Дьюранд дернул его за плечо.
- Идемте!
Они сбежали со стены, промчались под аркой ворот и ринулись вверх по забитым народом лестницам. Наконец, спотыкаясь, вылетели на крышу, где уже собралась группка людей.
Абраваналь стоял в амбразуре между двумя каменными зубцами, почти вывешиваясь наружу, над отвесной стеной. Вокруг укреплений бешеным вихрем кружили вороны, галки и грачи. Старый герцог крепко, как младенца, прижимал к груди маленькую Альмору. Вороны издевательски хохотали.
Едва Ламорик выбежал на крышу, его встретил Кирен.
- Хвала Небесам! Мы говорили ему, что для такого поступка нет никаких оснований. Что деяния Радомора этого не оправдывают.
Ламорик поморщился.
Разведя руки в стороны, он шагнул к отцу.
- Отец, - промолвил он, - еще слишком рано для таких решений.
- Они умирают там, внизу, - отозвался Абраваналь. - Гибнут из-за меня. Моего дома. Моего рода. Я должен защитить свой народ.
Ламорик шагнул ближе.
- Они сами выбрали этот путь, отец.
- Я не стану цепляться за жизнь, пока моим людям не придется вышвырнуть меня за ворота замка моих отцов, бросить к ногам человека, который убил мою дочь и моего сына. - Синие глаза старика выпучились из орбит. - Каким трусом был бы я, если бы принуждал их к подобному! Я сам должен выбрать свой час.
- И Альморин? - спросил Ламорик.
Герцог напряг шею, вглядываясь вверх - в небеса, где вились черные птицы.
- Как я могу отдать ее в лапы чудовища?
- А вашего сына?
Пальцы старика подергивались, точно лапки краба, в черных локонах его маленькой дочки.
- Ты поступишь так, как должно.
- Да, - согласился Ламорик. Опустив руки, он сделал еще шаг вперед - прочь от товарищей по оружию, почти к самому краю.
Дьюранд опоздал. Никто не смел даже шевельнуться.
- Прости, - тем временем говорил Абраваналь. - Не такую судьбу замышлял я для нас всех.
Ламорик был уже совсем близко.
- Нет, не такую…
- Слишком много смертей.
И тут с ошеломляющей внезапностью Ламорик ударил отца прямо в зубы.
Старик пошатнулся и начал было опрокидываться назад, но Ламорик схватил сестру за волосы и с силой потянул на себя.
- Ах ты, ублюдок! - прорычал он.
Старик бесформенной грудой рухнул на крышу. Для человека столь преклонных лет падение это было чревато не одной сломанной костью.
Дорвен рванулась вперед, а Ламорик вырвал отчаянно визжащую Альмору из рук отца. Он склонился над ним, точно намеревался ударить снова. Вороны пронзительно каркали, носясь над головой.
- Обо мне ты и вовсе не думал, верно? Хотел сдаться? Швырнуть мою сестру на камни - напрочь забыв, что я-то еще жив! Да тут, внизу, тысячи людей, которые клялись и божились бы, что она умерла - если бы Радомор начал спрашивать. Нет же, надо швырнуть ее с крыши! Ты бы погубил нас всех! Всех, рыцарей, давших тебе клятву верности… Как по-твоему, что бы сделал с ними Радомор, когда ворота открылись бы?
Грудь Ламорика бешено вздымалась.
- Ты слишком долго спал, отец!
Он выпрямился, озирая опустошенные лица друзей и родных.