* * *
Герольды и гонцы разошлись по улицам города, во все углы и закоулки. Будет турнир: одиночный поединок, а потом - общая схватка. Воины хлынули из Расписного Чертога во двор, спеша облачиться в доспехи. Предстоит оседлать коней и наточить оружие. Для людей Ламорика настал момент замешательства: у кого из них был хотя бы осел?
Когда зал опустел, Ламорик ухватил Дьюранда за сюрко.
- У моего брата много коней. Помню, был один серый. Здоровенный жеребец. Думаю, как раз мне подойдет. И ты с остальными тоже выбирайте себе по вкусу.
Да какое это сейчас имело значение? Ведь им предстояло участвовать в общей схватке уже после того, как Ламорик сойдется с Радомором один на один.
Конзар велел бойцам поторапливаться и отрядил Гутреда на поиски всего необходимого. Одни вытряхивали позаимствованные в оружейной ржавые кольчуги, другие рыскали среди старых друзей и знакомых, надеясь одолжить хоть какое-нибудь пригодное к бою оружие. Дьюранд отправился на поиски конюшни, Гермунд вприпрыжку увязался за ним.
- Прям в воздухе чувствуется, - сказал скальд. - Нынче великие силы склонятся сюда, дабы посмотреть, как Радомор станет разыгрывать эти земли. Все произойдет сегодня.
Коридор повернул. Запахло лошадьми. Гермунд шагнул к двери во двор.
- Смотри в оба, - посоветовал он на прощание. - Я буду среди зрителей.
По всем дорогам, ведущим в Акконель, сегодня будут кишеть лазутчики - ведь нынче открытие великой, роковой игры, что напомнит десяткам тысячам людей об их клятвах. Буря разразится, непременно разразится.
Дьюранд и остальные люди Ламорика - что дети пред лицом этой бури.
Он толкнул дверь в огромную темную конюшню.
- А я тебя знаю, - произнес чей-то тоненький голосок.
Когда глаза молодого рыцаря начали привыкать к темноте, он разглядел подле одного стойла очертания хрупкой женской фигурки - и даже в темноте узнал Дорвен. Около ее бедра маячило чье-то маленькое личико. Ах да, Альмора любит лошадей!.. Вот и сейчас крошка обеими руками держала ведерко с овсом. Мудрые женщины сейчас омывали тело той, которая была для нее матерью. Дорвен встретилась с Дьюрандом взглядом.
- Я решила, что нам стоит найти какое-нибудь занятие, пока он готовится.
Дьюранд кивнул. По крайней мере девочке это и впрямь было необходимо.
- Так говоришь, ты меня знаешь? - спросил он у малышки.
- Ты жил в моем доме. В замке. Ты был одним из мальчиков, - ответила Альмора.
- Да, был. Я тебя тоже помню. Мне очень жаль, что все так получилось.
Губы девочки сжались в тонкую прямую линию. Она покрепче обхватила руками ведро.
- Да. А ты будешь сражаться за моего брата?
Дорвен положила руки на плечи Альморе.
- Твой брат очень храбр, - промолвил Дьюранд. Ламорику предстояло биться с Радомором в одиночку - и Дьюранд никак не мог это предотвратить. - Я сделаю для него все, что смогу.
В ближнем к ним стойле высился здоровенный вороной жеребец. Он глядел на Дьюранда сверху вниз из теплого сумрака.
- Это Бледный, - сообщила Альмора.
Огромные темные глаза великана мерцали откуда-то из-под стропил.
- Очень красив, - отозвался Дьюранд.
- Сэр Геридон говорил, это смешно, назвать его Бледным, - сказала Альмора. - Потому что он такой черный. Вот эта полоска на носу - только и есть на нем светлая, как столб в заборе. Сэр Геридон сам на нем и ездит. - Она прикусила губу. - А мне не разрешают. Сэр Геридон говорит - был бы Бледный таким ручным, чтобы катать девчонок, какой же из него тогда боевой конь, да?
Скрипнула дверь. В конюшню вошли Оуэн, Берхард и Бейден. Мгновенно оглядевшись, они сняли со стен упряжь и тихо вышли.
Дьюранд сглотнул и кивнул девочке.
- Тогда отойди-ка в сторонку, сейчас я буду его выводить.
- Он же сэра Геридона, - запротестовала Альмора, но Дорвен повела ее прочь из конюшни.
- Я о нем позабочусь, - пообещал Дьюранд.
- Я буду смотреть. Папа обещал. Мы все должны смотреть - каждый год.
И малышка вприпрыжку помчалась вперед. Дорвен кивнула - когда будет сражаться брат Альморы, девочку и близко нельзя подпускать к ристалищу.
На миг они остались вдвоем.
Дорвен поцеловала его - глубоким, бездыханным поцелуем, закрыв глаза, - а потом оторвалась от возлюбленного и поспешила за своей подопечной.
Дьюранд с бешено бьющимся сердцем пошел прочь.
* * *
- Кра!
Дьюранд застыл у выхода во внешний двор. А потом увидел. По обеим сторонам сидели на стенах иссиня-черные птицы. Падальщики. Многие сотни. Они занимали каждый свободный кусочек стены, каждую амбразуру над беспокойной толпой.
Дьюранд вывел геридоновского Бледного во двор. Не только пернатые зрители спешили на турнир - чуть ли не все население Акконеля высыпало на улицы, что вели к ристалищу. Жители города, с посеревшими лицами, замерзшие, стояли на поросших травой склонах под стенами. В одном конце ристалища ждал герцог Радомор, на другом - застыл Ламорик, выжидая, пока Гутред подтягивал подпругу его коню.
Все, кроме старого оруженосца, не сводили глаз с Радомора. Герцог Ирлакский казался огромным, точно каменный идол. Лицо его тонуло в тени, однако никакая тень не могла скрыть, каким огнем горят черные глаза. На обоих плечах сидели, глядя на противника, грачи - ухмыляющиеся, самодовольные. Рядом возвышался и его паладин, рыцарь-поединщик: закованный в броню монстр вышиной с каменных королей на Орлиной горе. Сейчас он склонил голову в шлеме на сложенные чашей руки в тяжелых латных рукавицах.
- Эй! - Берхард протянул Дьюранду какой-то ржавый узел. - Оуэн нашел кольчугу тебе по размеру и гамбезон, из которого еще не вся набивка повыпадала… если потом мы будем участвовать в общей схватке.
- Отлично, - поблагодарил Дьюранд. Ржавчина слишком уж походила на старые пятна крови; надеясь, что под коростой найдется надежное колечко-другое, он принялся натягивать кольчугу.
С возвышения на толпу взирал герцог Абраваналь - и взгляд его был холоднее льда. Рядом с ним сидели Дорвен и маленькая Альмора - темные глаза малышки были куда серьезнее, чем пристало маленькой девочке.
- Вбивают вешки, - пробормотал Берхард. - Герольды сейчас на стороне Радо. Я с ними парой слов перемолвился. - Он показал на пространство перед стеной. - Первый шест из бузины.
У подножия откоса для публики рыжеволосый герольд покосился на пять тысяч пернатых наблюдателей перед тем, как передвинуть кол, отмечавший южный конец ристалища.
Конзар подошел к Ламорику. На голове у того были кольчужный капюшон и стеганый подшлемник на кожаных застежках.
- Постарайтесь выбить его из седла.
- Превосходная мысль! Хорошо, что у меня есть с собой копья, - саркастически усмехнулся Ламорик.
Гутред надел на плечи своего господина шит, проверяя длину лямок.
Дьюранд оглянулся на Берхарда.
- Бузина. Славное дерево, да?
- Ну, "проклятым" его называют чаще, чем "веселым": уж больно сильно пахнет, да и сердцевина слишком мягкая. Зато, слыхал я, эту самую сердцевину легко выдолбить, чтобы сделать свисток. Это уже вполне весело.
Герольд двумя быстрыми ударами вбил бузинный кол - черные крылатые наблюдатели ответили на стук хриплым зловещим карканьем.
- Старайтесь выжать все, что можно, из первой же сшибки, - продолжал Конзар. - Точный удар - и быть может, вы и ваше имя еще поживете на свете. Выбейте его из седла - кто знает, вдруг у него лопнет ремешок на плече или нога в стремени застрянет, тогда все кончится, почти не успев начаться.
Гутред водрузил одолженный из замковых запасов шлем поверх кольчужных колец и мягкой подстежки, с несчастным видом пытаясь стереть пальцем бурые пятна.
Ламорик сощурился.
- К черту, Гутред, ты уже шесть раз пробовал. Мне хочется пожить хотя бы до начала турнира.
Гутред уже проверял шпоры хозяина.
Герольд со своим подручным достигли восточного угла ристалища, прямо у ног Радомора. Два грача нагло смотрели на них, как всегда нахохлившись. Радомор буквально курился в еще остававшемся около него клочке тени. Герольд вытащил очередной кол.
- А это кладбищенское дерево, - заметил Берхард. - Тис.
- Владыка Судеб, - покачал головой Дьюранд.
- Роковой тис, так его называют.
Герольд как следует стукнул по верхушке шеста палицей. Шест не поддался. От второго удара кол расщепился - в притихшем дворе треск прозвучал особенно звонко, - но вошел глубоко в землю. Кони затрясли головами.
- Дерево смерти, вбитое быстро, - продолжал отсчет Берхард. - И треснувшее.
- И о чем это говорит? - спросил Дьюранд.
- Даже думать не хочу.
- Вы просто кучка вздорных старух! - в сердцах воскликнул Ламорик. - Долго еще?
Конзар гнул свое:
- Если дойдет до пешей схватки, Радомор сильнее вас. Он боец сильный и коварный, руки у него длинные, да к тому же сукин сын не знает колебаний.
- Пойти, что ли, поставить на него? - фыркнул Ламорик.
Гутред так дернул подпругу на скакуне Ламорика, что всадник чуть не потерял равновесие.
- Ваш противник увечен, ваша светлость, - пробурчал он.
- Ах да, - протянул Ламорик, припоминая. - Что-то с шеей. И?..
Герольды пересекли длинный двор и теперь собирались вбивать шесты со стороны Ламорика.
- С запада вроде как будет дуб, - сообщил Берхард.
- Сильное, славное дерево, - обрадовался Дьюранд.
- Но конкретно этот дуб был повален бурей.
- Ветром? - спросил Дьюранд, думая, что такое предзнаменование вполне могло бы - должно было бы! - означать удачу.
- Увы, его, беднягу, молнией небесной шарахнуло.