Щелчок тетивы отстал от него на долю секунды. Стрела смачно долбанула в стену. Быстрый, сволочь. Санек прижался к бревнам у дверного проема, вытянул меч, приготовился. Пусть только сунется, сволочь скальпированная!
– А тебя убью, Два Гарнца! – пробасил снаружи бородач. – А бабу твою костлявую себе возьму. Откормлю малёхо, так, глядишь, и на бабу похожа станет. А пока и так сойдет. Давненько я своей корягой в мягоньком не шуровал. Соскучилась коряга-то.
– Помечтай пока! – крикнула Алёна. – Пока я твою морковку тебе же в жопу не засунула!
– Морковку! Га-га! – Бородач развеселился. – А мы с тобой, девка, поладим! Я задорных люблю!
– Эй! – вмешался в беседу Санёк. – Я жив покуда, лысый, ты не заметил? Не хочешь войти и меня убить?
– Не! – отказался бородач. – Я б тебя сразу подстрелил, да в избе гадить не хочется. Выдь и умри как муж! Все одно не жить тебе, Два Гарнца, это ясно!
– А что так? – Санёк медленно сдвинулся от двери к окошку. Выглянуть осторожно, глянуть, что это образина затевает? А то, может, и ответ ему послать. Не у одного этого урода лук имеется…
– А потому ясно, что не воин ты, а неумеха. Из торговых небось? Меч нацепил и возмечтал, будто хирдманом сделался.
– Это почему ж я не воин? – поинтересовался Санёк, осторожно пододвигаясь к узкому оконцу.
– А был бы воин, я б тебя так врасплох не взял бы! – поведал бородач. – Так что не прикидывайся. Выйди да прими смерть как подобает. Всё ж свободным умрешь, не рабом. Глядишь, возьмут тебя в Ирий за храбрость. И уж я подмогну: предам тебя огню со всем уважением и пламя кровью покроплю. Олешка я нынче добыл. От с него и пожертвую.
Санёк не мог заставить себя выглянуть в окошко. Ощущение – как с высоты прыгнуть. Кажется, просто. Шаг – и летишь. А не шагнуть. И тут так же. Даже проще. Подвинуть голову на несколько сантиметров.
А никак. Со всей отчетливостью представилось. Вот он выглядывает – и получает стрелу прямо в глаз.
Шапку, что ли, какую-нибудь высунуть, как когда-то Фёдрыч учил проверять "на снайпера"?
Нет шапки. Зато есть кое-что получше. Меч. Отполированный до блеска клинок. Чем не зеркало заднего вида?
И Санёк аккуратно поднял меч, повернул так, чтобы…
Стрела ударила с такой силой, что едва не вырвала оружие из пальцев. Взвизгнула, срикошетив, к счастью, не в Санька, а выше, в потолок. Вернее, в крышу, потому что потолка в избе не предусматривалось. Зато имелся продух…
Снаружи помянули лешего. В непотребном контексте.
Санёк не отреагировал. Крыша… А на крыше – кустики. Есть надежда, что прикроют от лысо-бородатого. Рискнуть? Заметит ворог – сшибет как белку. Но адреналин уже хлынул.
– Алёнка, давай ко мне, только аккуратнее. Значит, идея такая… Держи меч! Я сейчас полезу на крышу. С луком…
– Дурная идея! Он тебя…
– Дослушай сначала, – раздраженно перебил Санёк. – Там кусты на крыше. Надеюсь, прикроют. А ты мечом в окошко посверкай… Стрелять он больше не будет, но отвлечется. А я вниз спущусь и попробую обойти его с фланга.
– Убьёт он тебя, – тоскливо проговорила девушка.
– Не факт. Других вариантов его достать я не вижу. А что он не уйдет, это тоже факт. От своего-то дома.
Возразить было нечего.
И Санёк полез в продух.
Когда он уже был наверху, Алёна, как и было уговорено, посверкала в окошко мечом.
Бородач не повелся. Даже высказался насчет умственных способностей Санька.
Санёк распластался на скате, держась за привязанную изнутри к стропилу веревку. На сей раз встать даже не пытался.
И остался незамеченным. Кустики-таки выручили.
Бородач продолжал болтать, то суля Саньку быструю и почетную смерть в случае добровольной сдачи, то обещая разные нехорошие последствия в случае отказа. Видать, хотелось лысому-бородатому поговорить. Ну и ладушки.
Санек соскользнул вдоль стены, благо невысоко, метра полтора, и оказался на склоне. Огибать избу он, естественно, не стал. Нырнул в кустарник выше по склону, продрался кое-как и, пригибаясь, двинул в обход. Был риск, что враг сумеет почуять нехорошее: по птицам или еще по каким лесным приметам…
Не почуял. Продолжал орать угрозы.
Санек уже мог его углядеть сквозь редкие стволы, но пристально не смотрел, потому что помнил слова Фёдрыча о том, что опытный воин взгляд чувствует. Жопой, затылком, мошонкой или еще каким уязвимым органом, но – факт. А это в данном случае лишнее. Санёк знал: выстрел у него будет только один. И очень желательно – с близкого расстояния, чтоб между спуском тетивы и поражением цели время было минимальное – не среагировать.
А бородач не умолкал. Живописал варианты насильственной смерти. С большим знанием предмета. Причем стоял прямо перед дверьми, надо полагать абсолютно уверенный, что сумеет опередить любую атаку осажденных.
В отличие от огнестрельного оружия, выстрел из лука желательно производить стоя. В крайнем случае – с колена, но точность снижается. Да и кустики…
Один выстрел… Звонко щелкнула тетива. Целил Санёк в широкую спину, но бородач всё же успел отреагировать и начал разворот. Если бы он просто упал на землю, то, возможно, стрела прошла бы выше цели. Санёк этот вариант учитывал. Выстрелить, бросить лук – и с ножами в ближний бой. А там – как фишка ляжет.
Бородач не упал. И стрела ему в спину не попала, поскольку он с поразительной для такой комплекции скоростью (он вообще оказался очень быстрым) развернулся, одновременно натягивая лук… Ну, если бы он просто развернулся, всё могло выйти иначе. Стрела могла угодить в плечо, а плечищи у лысого-бородатого толщиной с Санькину ногу. Рана неприятная, но не смертельная. Вот только рука, держащая древко в миг выстрела, ничего прикрыть уже не может, так что стрела угодила в бок немного ниже подмышки. Хорошо так угодила, почти по оперение. Еще бы – с десяти шагов-то.
Бородач будто окаменел. Тенькнула тетива, стрела-срез бессильно упала наземь.
– Как… тут… два… – выдохнул бородач. Но не закончил. Рухнул как подрубленный.
Отличный получился выстрел. Прямо в сердце.
Новичкам везет.
А солнце на небосклоне так и не появилось.
Глава 19
Игровая зона "Мидгард". Трофеи
– Не уверен, что это правильно, – сказал Санёк. Пока он занимался приготовлением шашлыка из добытого покойным хозяином избы "олешка", Алёна мародерствовала. То бишь системно обшаривала избушку, складывая в кучку всё, что, по ее мнению, представляет ценность. Металлическую утварь, одежду, меховые шкурки, наконечники стрел, запасы лекарственного "сена" и малоаппетитных снадобий. Она даже ухитрилась найти две заначки с приличным количеством серебра.
– Почему неправильно? – удивилась Алёна, изучавшая очередную баночку. – Это, между прочим, барсучий жир. От кучи болезней помогает.
– Да я не о жире, – возразил Санёк. – Я в принципе. Как-то нехорошо мертвого грабить. И вот это зачем? – Он выдернул из кучи желтого цвета рубаху. – Нам с тобой она однозначно не по размеру. Зачем нам чужое?
– Если хочешь знать, лысому она тоже не по размеру была! – парировала Алёна. – А вот денег за нее дадут нормально. Ты глянь, как классно обереги вышиты? – Она сунула Саньку под нос затейливую вышивку из значков и стилизованных зверушек. – Знаешь, сколько времени надо, чтоб такое изобразить? Месяц работы, не меньше! И вообще, что за постановка вопроса? – сердито поинтересовалась девушка. – Почему – чужое?
– Ну не наше же! – заявил Санёк.
– Как раз наше! Есть такое слово – трофеи! То есть лук его ты взял без вопросов, а рубаху тебе зазорно?
– Лук – это оружие, – попытался обозначить позицию Санёк. – Лук, кстати, классный. Лучше моего, только туговат немного, привыкнуть надо.
– Вот и привыкай, – отрезала Алёна. – И за мясом следи, сгорит.
– Можешь и сама едой заняться, а не указания давать! – огрызнулся Санёк. – Ты, кажется, женщина, а не я.
– Ого! – Алёна выпрямилась, уперла кулаки в бедра. – Это у нас никак мужской шовинист проснулся! Не желаете еще разок над девушкой сексуально надругаться?
– Да ну тебя, – буркнул Санёк и занялся мясом.
Может, и права Алёна: это не мародерство, а собирание трофеев. Покойник небось тоже ободрал бы Санька до нитки, обернись всё в его пользу. А то и самого Санька в собственность превратил бы. Здесь, блин, голимое средневековье. Никаких прав человека. Вернее, у человеков как раз права есть, но право считаться человеком, свободным человеком, нужно еще доказать. Одно только наличие меча не делает человека свободным, как верно заметил один покойный викинг. Хотя, когда у тебя есть меч, настоящий, твой собственный, это уже первый шаг к свободе. Следующий – уметь им пользоваться.
Вспомнилось, как Фёдрыч осадил парня, который при нем заявил, что, хоть мы и сырьевая держава, зато у нас есть ядерное оружие.
"Твое оружие, салабон, это поменьше дерьма в голове! Тоже ракетчик нашелся! Таких мудаков, как ты, за сто километров от пусковой шахты держать надо!"
"Это почему?" – обиделся парень.
"Да потому, что ты – мудак! – дал исчерпывающее объяснение Фёдрыч. А для остальных добавил: – Хочешь гордиться своей страной, стань таким, чтоб страна тоже тобой гордилась. А то сам Родине служить не хочешь, а с чего вдруг Родина будет служить тебе?"
"Я ж не про себя – я про ракеты…" – пробормотал униженный парень.
"А я про то, что не хрен примазываться к чужому. Сначала – "наши ракеты", потом "наша нефть", "наш газ"…"
"А разве не наш, не российский?" – спросил кто-то.
"Российский, да не твой, – отрезал Фёдрыч. – Ты его разведывал? Ты его добывал? Ни хрена ты для этого газа не сделал, даже не украл. Так что свободен!"