– Хорошо, давайте встретимся в полшестого в удобном для вас месте.
Молодой человек пожал плечами.
– Кафе "Белая роза" недалеко отсюда. Знаете?
Я кивнул. Место, которое он назвал, находилось в паре сотен шагов от здания прокуратуры. За годы службы я много раз бывал там, поедая пирожки с картошкой и сосиски в тесте в обеденные перерывы и попивая пиво с сослуживцами перед выходными.
– Тогда в полшестого, – сказал парень, после чего развернулся и, не попрощавшись, вышел из кабинета.
"Белая роза" была неплохим кафе, с приятным, хоть и немного грубоватым интерьером в стиле старой Англии, с красивыми официантками и общительной, улыбчивой девушкой-барменом. Одиннадцать небольших столиков расположились в уютном сумраке зала по левую сторону стойки бара.
Парень, навещавший меня днём, сидел за самым дальним столиком лицом к двери и курил. Перед ним стояла полупустая кружка пива и полная окурков пепельница. Я подошел к нему, отодвинул свободный стул и сел напротив, бросив взгляд на пачку сигарет "Петр I", на которой лежала дешевая зажигалка.
– Ну что ж, молодой человек, надеюсь, вам действительно есть что сказать.
Он неотрывно смотрел на меня большими зелеными глазами, в которых можно было разглядеть при желании боль, тоску и усталость, но и некую твердость характера тоже.
– Как вам и говорил, я знаю его.
– И кто же это?
– Мой друг.
Я склонил голову набок и надул губы – так я делал всегда, когда кто-то пытался подсунуть мне взятку. Указав на пачку, я взглядом спросил, можно ли взять сигаретку, и, получив утвердительный кивок, закурил.
– И как зовут твоего друга? – На "ты" я перешел совершенно случайно; видимо, сказалась непринужденная атмосфера кафе и разница в возрасте.
– Саня. Александр Миронов.
– Ты уверен, что это был твой друг?
– Да.
– У тебя есть доказательства?
– Да.
С виду парень казался спокойным, лишь немного уставшим, но я готов поспорить, что в тот момент он боролся с чем-то внутри себя. Возможно, ему не хотелось закладывать своего приятеля, а может быть, он боялся мести с его стороны.
– А почему ты хочешь сдать друга?
– Потому что он хочет меня убить.
В яблочко, можно сказать. И всё равно мне ещё ничего не было понятно. Пустив пару дымных колец в потолок, я вздохнул и приготовился слушать чушь, которую наговорит сейчас этот юнец.
– Ну, рассказывай.
Парень залез рукой за полу своей куртки и вытащил запечатанный конверт и видеокассету, сопроводив свои движения словами:
– Это на тот случай, если вы мне не поверите.
– Что это?
– Вещественные доказательства, как вы говорите. Фото и видеоматериалы.
Парень сделал солидный глоток пива, задумчиво посмотрел на бокал и начал свой рассказ. В процессе повествования я незаметно включил миниатюрный диктофон, спрятанный в кармане моего пиджака, и записал основную часть, которая почти дословно пересказана ниже. Впрочем, диктофон оказался лишним: практически всё находилось на видеокассете, которую выложил на стол паренек. Всё было на чертовой видеокассете.
ГЛАВА 2
Как вы уже знаете, меня зовут Игорь. Я живу в этом районе, в доме номер сорок пять по улице Сиракуз. Именно там, где и произошло основное представление… У меня есть (или правильнее будет сказать, что был) друг по имени Саня. Это ничем не примечательный, в общем-то, пацан моего возраста, со светлыми волосами, тихим голосом, довольно приятной внешности.
Знаем мы друг друга уже семь лет, с восьмого класса, когда я перешел из одной школы в другую. Знакомство завязалось у нас сразу, незаметно перейдя из обычного внутришкольного общения в настоящую дружбу.
Саня всегда был способным учеником, хоть и нередко получал плохие оценки. Правда, нужно оговориться, что двойки-тройки он получал исключительно из-за безалаберности и лени, которые преследовали его всю жизнь. Но стоило немного напрячься, и как результат – ни одной плохой отметки в четвертных оценках.
В общем, школьная жизнь наша была веселой, не хуже чем у других. Мы влюблялись в девчонок – часто в одних и тех же, – ссорились, мирились, иногда дрались. Если я в школе слыл драчуном, то Саня предпочитал разрешать конфликты мирным путем и редко дрался.
В девятом классе мы впервые попробовали спиртное. Сначала это были коктейли типа джин-тоника, затем дешевые настойки и портвейны, продававшиеся в каждом ларьке, водка, наконец. Тогда же мы и закурили.
Знаете, чувствуешь себя неимоверно взрослым, когда приходишь на школьную дискотеку с пачкой "элэма" в кармане, предварительно выпив пару бутылок ядовитого разбавленного спирта, гордо именовавшегося "элитным настоем на лечебных травах".
В девятом классе к Сане пришла настоящая любовь. Я имею ввиду то чувство, которое приходит один раз и на всю жизнь, а не пошлое гормональное влечение к индивиду противоположного пола. Лена – так звали его любовь – была, да и сейчас остается очень красивой, умной и верной девчонкой. В этом плане Саня опередил всех своих друзей – у большинства из нас до сих пор не было подружек дольше чем на пару месяцев, а он дружил с Леной до прошлой весны, то есть пять лет.
После школы судьба разбросала нас в разные институты: я пошел в политех, а Саня попал в педагогический. Этот период жизни тоже наполнен приятными воспоминаниями, которые есть у каждого, кто был студентом вуза. Лишь одно событие является здесь печальным. Дело в том, что Саню однажды чуть не запинали до смерти какие-то обдолбанные ублюдки, когда он возвращался с очередного праздника домой.
Но это всё предыстория; может быть она лишняя, может быть – нужная. Сама история началась осенью позапрошлого года…
Дело было в самом начале октября, буквально за день до дня рождения Лены.
У Сани, да и у всех нас есть привычка отмечать праздники ровно две недели: неделя – до, и неделя – после. Естественно, что это "отмечание" не проходит без ударной дозы пива или других тонизирующих напитков, иногда крепче сибирских морозов.
И вот, подвыпивший, Саня гулял со своей подругой, мирно беседуя на различные темы, большинство из которых нас даже не интересуют.
Погода стояла прекрасная. Хоть солнце уже и зашло за горизонт, и последние лучи зари закрывали бетонные монолиты многоэтажек, но было очень тепло, безветренно и безоблачно.
Саня и Лена возвращались домой, и чтобы попасть в свой двор, им нужно было преодолеть чужой, который, сколько себя помню, обладал весьма дурной славой. Есть такие дворы, где большинство представителей подрастающего поколения уже нельзя отнести к виду homo sapiens, потому что половина из них – чахнущие и медленно умирающие наркоманы с душой не больше микроба; а другая половина – обычные беспредельщики, кои всегда ходят в спортивных костюмах от Найка, заплевывают и зассывают все окрестные подъезды и пытаются установить жалкое подобие диктатуры во всех окрестных домах. У этих индивидов гибнущей ветви homo душа ещё меньше.
Именно через такой двор и пошли наши герои.
Буквально через несколько шагов их попросили остановиться четыре парня. Троих Саня не знал, но четвертый раньше учился в его школе, к тому же жил в том же доме, что и мой друг, в доме номер сорок четыре.
Быки были то ли пьяные, то ли одуревшие от наркоты – сразу и не разберешь в темноте, – и, видимо, посчитали долгом чести докопаться до парня, гуляющего с девушкой. В общем, зуб да дело, началась перепалка между Саней и этими свиньями, которая тут же переросла в драку. Хочу сказать, что Саня никогда не был этаким уличным бойцом, одним ударом семерых кладущим. Нет, он был человеком худощавого телосложения, без феноменальных навыков рукопашного боя в его уличном варианте, поэтому сразу же был завален на землю. Четыре пары потных кроссовок принялись утрамбовывать пацана, стараясь вмять его лицо либо в пыльный и пахнущий резиной асфальт, либо в собственные подошвы.
Лена, естественно, не стояла в стороне, смотря, как её друга пинает стадо полоумных диких свиней. На свою беду (да и, наверное, на беду всех в то время там присутствовавших) она стала пытаться оттащить визжащих в животном экстазе подонков, но подонки, видимо, никогда не читали книг о доблестных мушкетерах, им не было известно понятие "джентльмен", поэтому Лена тоже попала под раздачу. И получила она на той раздаче не меньше, чем мой друг…
Саня в той драке потерял три зуба. Два ребра были сломаны. На теле, а особенно на лице красовались многочисленные гематомы и царапины.
Лену подонки лишили двух зубов, но кости к счастью уцелели. На лице девушки, на ногах и руках была целая россыпь синяков и ссадин.
В последствии было много вопросов, было заявление в милицию, были разборки и орущие друг на друга парни… Того, что жил с Саней в одном доме, мы нашли через два дня.
Сейчас он уже такой мертвый, что мертвее не бывает.
И так ему и надо. Кстати, звали этого подонка Женей Сыраковым, и кличку за свои бобровые верхние резцы он получил лично для меня неприятную – Зуба.
Только не думайте, что это мы его убили в качестве акта мести за своих друзей. Когда мы нашли его, то лишь хорошо потрепали, не больше.
Зуба тогда не раскололся, с кем избивал Саню. Он, кстати, был на деле поразительно трусливым тупицей, и лишь в компании себе подобных превращался в этакого распоясанного делаю-что-хочу. Трех других мерзавцев я так и не видел живыми, но успел увидеть, так сказать, мертвыми.
Другими словами, Саня через пять месяцев жестоко отомстил обидчикам, потому что поклялся – действительно поклялся, пустив кровь из ладоней – во что бы то ни стало наказать их.