Ветер ласково перебирал травинки. Небесная синева отражалась в тонком ручейке, а упавший в воду кузнечик отчаянно пытался доплыть до берега. Мошенник подхватил на ладонь тонущее насекомое, выплеснул через плечо и ускорил шаг: менестрель уже ушел вперед.
От табора они отошли быстро. Казалось, прошло всего несколько минут, а цветастые кибитки уже едва видны на горизонте. Менестрель молчал, задумавшись о чем-то своем. Джокер никак не мог оправиться после предсказания о грозящем ему воспитания молодежи, а потому к разговору особо расположен не был. Так что из размышлений его вывел неожиданный вопрос менестреля:
- Рен, слушай, а что бы ты сделал, если бы вдруг узнал, что у тебя есть дочь или сын?
- Ты все еще после разговора с трактирщицей отойти не можешь? Забудь! - отмахнулся шулер.
- Да при чем здесь она? - вспыхнул Найрид, совершенно не ожидавший подобного поворота. - Я вообще говорю, в общегьертском масштабе.
Мошенник остановился, бросил на музыканта заинтересованный взгляд:
- И сколько у тебя таких… В общегьертском масштабе?
- Да иди ты, я серьезно, а он ерничает, - обиделся Найрид и до самого города не разговаривал.
Корель раскинулась на берегу полноводного Кнаса. Некогда река протекала по Тангерским джунглям, но сейчас половину лесов вырубили.
Гьерт славится многорасовостью. Такой дикой смеси всех народностей не найдешь ни в Дикой степи, ни в Островной империи. В Корели же большинство жителей были либо гоблинами, либо полукровками. Поговаривали, что в венах местного герцога текла толика крови коренного обитателя джунглей.
В любом случае обсуждать в Гьерте вопрос предков крайне неразумно: даже самый чистокровный эльф может на поверку оказаться фавном. Так что ни мошенник, ни все еще не позабывший обиду менестрель задавать подобные вопросы не собирались.
Мрачный Найрид ткнул пальцем в сторону вывески "Дочь саламандры" и обронил:
- Остановимся там. Иди снимай комнаты, а я пройдусь по городу, может, заработаю.
- Так есть же деньги, - растерянно протянул джокер. Менестрель только отмахнулся. Настроение у него было хуже некуда. Казалось бы, короткий разговор с приятелем. И вспоминать-то нечего. Но, увы, музыкант был очень расстроен. Он присел на бортик общественного фонтана и провел ладонью по деке гитары.
- Господин Лингур? - Мягкий голос вывел его из задумчивости. Палец соскользнул со струны, вызвав фальшивую ноту.
Менестрель вскинул голову: перед ним стоял, перекатываясь с носка на пятку и обратно, юноша лет двадцати. Чуть раскосые глаза выдавали в нем потомка коблинаев, а тонкие музыкальные пальцы - творческую натуру.
За спиной парня застыли огр и горгулья.
- Чем могу помочь? - вежливо поинтересовался менестрель, приглушив ладонью недовольное ворчание басовой струны.
- Я не ошибся? - на всякий случай уточнил нежданный собеседник.
Музыкант пожал плечами:
- Нет, но, боюсь, я не знаю, чем вызван такой интерес к моей скромной персоне.
Юноша улыбнулся:
- Господин Лингур, я вам все расскажу, но прежде пройдемте со мной.
- А если я откажусь?
Новая улыбка:
- Боюсь, моим сопровождающим это не понравится.
- А если я позову городскую стражу? - Беседа проходила в столь спокойных тонах, что несведущий мог решить, что это двое приятелей обсуждают свою недавнюю встречу. И лишь побелевшие костяшки пальцев, сомкнувшихся на тонком гитарном грифе, выдавали напряжение.
- Боюсь, господин Лингур, городская стража с радостью выполнит приказ эмиссара герцога Корелийского и доставит вас по назначению. Может, вы пойдете со мной по собственной воле?
Вести то ли пленника, то ли гостя в особняк герцога Артаир (а это был, разумеется, именно он) не стал. Менестрель не жилец - это ясно даже идиоту, а потому заводить знаменитого музыканта на глазах у всего честного народа в герцогский дом было бы равносильно самоубийству.
Для обстоятельного разговора самым подходящим местом оказался крохотный домик на окраине Корели: стены заплетены плющом, окна занавешены, входные двери укреплены полусотней заклинаний. Никто не знал, кому принадлежит это полузаброшенное жилище. Даже подчиняющиеся Артаиру огр и горгулья не могли показать тех, на кого они работают: общаясь с наемниками, юноша всегда предусмотрительно пользовался недавно появившимся заклятием личины.
Руки менестрелю связали, едва странная компания переступила порог дома. Правда, присесть на стул все-таки позволили. Сам пленитель разместился на небольшой софе напротив:
- Господин Лингур, прошу прощения за столь суровые меры, но вы же понимаете…
- Ничего я не понимаю, - отрезал менестрель, косо поглядывая на небрежно брошенную в углу комнаты гитару - не дай Скхрон, тот же огр наступит.
Артаир печально вздохнул:
- Господин Лингур, вам не следует считать меня за идиота. Я знаю, что вы старший сын оркского барона. Я знаю, что по этой линии передается определенный дар. В вашем случае этот дар - способность убивать без оружия либо магии. Поверьте, пришлось искать очень долго, но у нас получилось. А потому, будьте так любезны, - из голоса исчез всякий намек на доброту, - расскажите, как это делается.
Менестрель небрежно закинул ногу на ногу и, зацепив о колено связанные руки, рассмеялся:
- Боюсь, вы что-то путаете. Ничего подобного я не умею. Я музыкант, не более того.
В глазах Артаира промелькнул гнев.
- Господин Лингур, не стоит пытаться меня обмануть. Я знаю, что вы - это именно вы…
- Господин - не знаю, как вас по имени, - грубо оборвал его Найрид, - смею заверить, что вас обманываю не я, а те, кто рассказал вам подобный бред. Я - музыкант. Я отродясь не держал в руках оружия
- Я и не говорю про оружие.
- Я никогда не убивал и не умею этого делать, - резко сказал менестрель. - И если вам кто-то наплел подобную чушь, то идите и выясняйте, какого черта меня решили оболгать.
- Но вы ведь сын барона Лингура?
- Сын.
- И?..
- У орков нет и никогда не было никаких особых даров, - отрубил менестрель.
- Вы уверены?
- Мне поклясться?
Юноша вздохнул, встал и медленно и четко начал:
- Господин Лингур, я хотел бы сказать вам следующее. Я неоднократно слышал ваши произведения. Я всегда почитал ваш талант. Я благоговею перед вашей музыкой. Я считаю, что с вашей смертью Гьерт потеряет очень многое.
- Благодарю за комплимент, - усмехнулся менестрель. Артаир на мгновение склонил голову в поклоне - и вышел из комнаты.
Плотно закрыв за собой дверь, он бросил замершим у входа огру и горгулье:
- Он слишком много знает. Убить. - И растаял в зеленоватом облаке портала.
Наемники переглянулись, горгулья взвесила в руке тяжелый кинжал…
До выбранного заговорщиками дня оставалось не более двух суток. Артаир принес неутешительные вести: дар оркского барона - всего лишь миф. От идеи пришлось отказаться.
Да черт с нею, с этой идеей, решил герцог Корелийский. Среди быдла уже давно посеяны ростки гнева. Ненависть к троллям колосится буйными травами. Кинь лучину - и на сухом хворосте разгорится костер. А пока стоило заглянуть в Пиковую гильдию: герцог еще вчера оставил заказ - следовало выяснить, будет ли он принят.
С фавном, работающим связующим звеном между заказчиками и пиковым тузом, герцог должен был встретиться у входа в Императорскую библиотеку. Господин Доран (герцог, как ни старался, не смог выяснить, какую ступень в криминальной иерархии он занимает) стоял, опершись рукой о гриву каменного льва, лежащего на широких перилах близ входа.
- День добрый, - поприветствовал он герцога.
Герцог выдавил улыбку:
- И вам того же, господин Доран. Заказ принят?
Фавн вздохнул и, переступив с копыта на копыто, покачал головой:
- Увы, в течение ближайшей недели заказы не принимаются. Таково решение пикового туза. - Перед лапами каменного льва, словно по волшебству, появился небольшой кошелек - возвращаемый убийцами аванс.
Такой подножки герцог Корелийский попросту не ожидал. Черт с ним, с баронским даром, но отказ Пиковой гильдии - это уже чересчур. И ведь надо-то всего ничего: ровно через два дня, ночью, перерезать глотку главе гильдии купцов. Задаток был внесен хороший - и пики отказываются от работы?
Герцог сам не заметил, как озвучил вопрос. Фавн только вздохнул:
- Таково решение пикового туза. Кстати, обращаться к гастролерам не советую.
Герцог сплюнул под ноги, чувствуя, как стягивается на шее удавка. Хотя остается ведь еще один вариант. Но фавн словно прочел мысли заказчика:
- Трефы тоже не возьмутся. У них тот же мораторий. Кровь Та-Лиэрна! Что делать?
Герцог окинул фавна задумчивым взглядом. И медленно пододвинул к его ладони, лежащей на каменных перилах, тяжелую золотую монету: крупную, идущую из расчета даже не десять сребреников, а сто.
- Пиковый туз запретил, - заискивающе начал он, - но мы же с вами разумные существа. Вы ведь могли принять этот заказ и до запрета, не так ли?
Доран скользнул пальцами по блестящей поверхности злотого и вкрадчиво поинтересовался:
- Вы сообщали кому-нибудь о нашей встрече?
Что-то жуткое было в голосе неприметного фавна, отчего герцог поежился и поспешно соврал:
- Конечно.
- Только поэтому вы не умрете сейчас. Это произойдет… Когда должен быть выполнен заказ? Правильно, через два дня, - мягко сообщил ему фавн. - Смерть в результате несчастного случая. В нашей гильдии не принято решать вопросы через голову пикового туза.