- Мы поднялись примерно на две трети, - сказал Калдрис. - Эта рея держит главный курс. - К этому времени Локки уже знал, что Калдрис имеет в виду прямой парус, а вовсе не навигационное понятие. - Еще выше топсель и брам-стеньга. Но на сегодня достаточно. Боже, по-вашему, сегодня вам было трудно? Как же вы будете карабкаться на реи, когда корабль под вами раскачивается, как бык, делающий телят? Ха!
- Бывает и хуже, - шепнул Жеан, - если какой-нибудь идиот сорвется сверху и прямо на тебя.
- От меня ждут, что я часто буду сюда подниматься? - спросил Локки.
- У вас необычно острое зрение?
- Не думаю.
- Тогда к дьяволу. Нечего вам тут делать. Место капитана - на палубе. Если хотите увидеть что-то на расстоянии, смотрите в подзорную трубу. А впередсмотрящий на мачте увидит все раньше вас.
Несколько минут они разглядывали окрестности, но вот над головой загремело, дождь усилился.
- Думаю, пора вниз. - Калдрис встал и собрался спускаться. - И так искушаешь богов, и эдак.
Локки и Жеан без труда достигли палубы, но когда с линя соскочил Калдрис, он тяжело дышал. Потом с кряхтением растер левое предплечье.
- Черт побери! Я слишком стар для верхолаза. Слава богам, место капитана на палубе. - Гром подчеркнул его слова. - Пошли. Займем большую каюту. Сегодня никаких плаваний: только книги и карты. Я знаю, вы это любите.
10
К концу третьей недели с Калдрисом Локки и Жеан начали осторожно надеяться, что встреча на пристани с двумя убийцами не повторится. Каждое утро их по-прежнему сопровождала Меррейн, но по вечерам им предоставляли некоторую свободу - с условием, что они ходят вооруженными и не слишком удаляются от района Арсенат. Здесь все таверны забиты солдатами и моряками архонта, и устроить тут засаду затруднительно.
В десятом часу вечера Дня Герцога (конечно, поправился Жеан, в Тал-Верраре этот день называется Днем Совета) Жеан обнаружил Локки в "Знаке тысячи дней"; Локки сидел в глубине за столиком и смотрел на бутылку крепленого вина. В просторном, хорошо освещенном зале было полно посетителей. Ресторан морской, все лучшие столики под репродукциями изображений старых веррарских боевых кораблей заняты морскими офицерами; их статус очевиден, не важно, в мундире они со знаками различия или нет. Рядовые моряки пили и вели игры за столиками в полутьме вокруг столов офицеров, а немногие посторонние собирались за маленькими столиками вокруг Локки.
- Так и думал, что найду тебя здесь, - сказал Жеан, усаживаясь напротив Локки. - Как по-твоему, что ты делаешь?
- Работаю. Разве не ясно? - Локки схватил бутылку за горлышко и показал Жеану. - Вот мой молот. - Потом постучал пальцами по деревянной столешнице. - А вот наковальня. Я придаю своему мозгу более приятную форму.
- По какому случаю?
- Просто захотелось хотя бы часть ночи побыть кем-то другим, а не капитаном призрачной морской экспедиции, черт ее дери. - Говорил он осторожным шепотом, и Жеану стало ясно, что Локки совсем не пьян, скорее одержим желанием напиться. - Моя голова полна маленькими кораблями; все они ходят по кругу и радостно называют свои части и предметы на палубе! - Он умолк, отпил вина и предложил бутылку Жеану. Тот отрицательно покачал головой. - А ты небось прилежно изучал лексикон.
- И это тоже. - Жеан чуть повернулся и придвинул стул к стене, чтобы незаметно наблюдать за большей частью таверны. - И еще вежливо лгал Дюренне и Корвалье; они шлют записки на Виллу Кандесса: когда же мы вернемся к игорным столам, чтобы они могли взять реванш.
- Не хочется разочаровывать дам, - сказал Локки, - но сегодня я в увольнительной. Ни Шпиля, ни архонта, ни Дюренны, ни лексикона, ни навигационных таблиц. Простая арифметика. Выпивка плюс выпивка равно пьяному. Присоединяйся. Всего на час-другой. Ты ведь знаешь, тебе это полезно.
- Конечно, знаю. Но Калдрис с каждым днем становится все требовательней; боюсь, трезвые головы завтра утром понадобятся нам больше, чем затуманенные сегодня.
- Уроки Калдриса не прочищают нам головы. Как раз наоборот. Пять лет обучения мы втискиваем в месяц. У меня все перепуталось. Знаешь, перед тем как прийти сюда, я купил половину перченой дыни. Продавщица спрашивает, какую дыню для меня разрезать: справа от нее или слева. А я отвечаю: "С левого борта". Мое собственное горло предательски становится морским.
- Похоже на личный язык какого-нибудь сумасшедшего, верно? - Жеан достал из кармана очки и надел на нос, чтобы рассмотреть этикетку на винной бутылке. Посредственный анскаланский розлив, тупой инструмент среди вин. - Очень любопытные последствия. Предположим, на палубе лежит веревка. В День Покаяния это просто веревка, лежащая на палубе; после третьего часа Дня Бездельника это часть незаконченной виселицы, а в полночь Тронного дня она снова становится веревкой, если, конечно, не идет дождь.
- Да, если не идет дождь; а если он идет, раздеваешься и нагишом пляшешь вокруг бизань-мачты. Боги, да. Клянусь, Же… Джером, всякому, кто скажет мне что-нибудь вроде "Поднять правую хлопушку для мух с правого борта вместе с кливером", я всажу нож в горло. Даже если это Калдрис. Сегодня больше никаких морских терминов.
- У тебя словно паруса по ветру.
- О! Ты подписал себе смертный приговор, четырехглазый. - Локки заглянул в бутылку, как ястреб, высматривающий далеко внизу, на поле, мышь. - Еще слишком много не во мне. Бери стакан и присоединяйся. Я хочу как можно скорей стать оскорблением для публики.
От двери послышался шум, сопровождавшийся прекращением разговоров и негромким говором, что - Жеан это знал из своего богатого опыта - было очень и очень опасно. Он поднял голову и увидел группу из полудюжины человек, только что вошедших в таверну. Двое под плащами были в мундирах констеблей, но без обычного оружия. Их спутники пришли в штатском, но их фигуры и манеры подсказали Жеану, что они тоже из городской стражи.
Один из них, либо бесстрашный, либо обладающий чувствительностью камня, подошел к стойке и громко потребовал обслужить его. Его спутники, более умные и потому более настороженные, начали негромко переговариваться. Теперь в таверне все взгляды были устремлены на них.
Послышался резкий скрежет: женщина в офицерском мундире встала из-за столика, отодвинув стул. Секунду спустя все ее спутники, в мундирах и без, тоже стояли. Это движение, как волна, распространилось по залу; вначале вставали офицеры, затем рядовые моряки, которые поняли, что соотношение сил восемь к одному в их пользу. Вскоре стояли и молча смотрели на шестерых у входа сорок человек. Небольшая группа вокруг Локки и Жеана осталась сидеть; если остаться на местах, то по крайней мере не сразу попадешь под раздачу.
- Господа, - сказал старший бармен; два его младших товарища незаметно опустили руки под прилавок: несомненно, к оружию. - Вы ведь издалека?
- О чем ты? - Если констебль у прилавка даже не удивился, подумал Жеан, он тупее задутой свечи. - Пришли с Золотых Ступеней, только и всего. С дежурства. Хотим пить, а в карманах хватает монет.
- Может быть, сегодня вечером вам больше понравится в другой таверне? - сказал бармен.
- Что? - До констебля наконец начало доходить, что он в фокусе всеобщего внимания. Как всегда, подумал Жеан, городские стражники делятся на два основных типа: у одних глаза на затылке, и они всегда чуют неприятности, а другие используют головы как склад опилок.
- Я сказал… - снова начал бармен, явно теряя терпение.
- Подожди, - сказал констебль. Он протянул обе руки к посетителям заведения. - Я понимаю. Успел тяпнуть сегодня, вы уж извините, я ничего не имел в виду. Разве все мы здесь не веррарцы? Мы просто хотим выпить, вот и все.
- Выпить можно во многих местах, - сказал бармен. - Вам они больше подходят.
- Мы не хотим неприятностей.
- Для нас это не неприятности, - сказал крепкий мужчина в морской форме. Его товарищи за столиком зло усмехнулись. - Ищите дверь, будь она неладна.
- Псы Совета, - сказал другой офицер. - Лживые ищейки золота.
- Подождите, - сказал констебль, вырываясь из рук товарищей, которые пытались оттащить его к выходу. - Подождите, я же сказал, что мы ничего не имеем против. Черт побери, я серьезно! Мир. Мы уходим. Выпейте за мой счет. Все! - Он дрожащими руками потряс кошелек. На прилавок со звоном упали медные и серебряные монеты. - Бармен, порцию доброго веррарского вина всем желающим, а что останется, возьмите себе.
Бармен перевел взгляд с невезучего констебля на крепкого морского офицера, говорившего раньше. Жеан предположил, что это старший среди присутствующих и бармен ждет от него указаний.
- Подхалимаж тебе к лицу, - с кривой усмешкой сказал офицер. - Мы не притронемся к твоей выпивке, но готовы потратить твои деньги, когда ты закроешь за собой дверь.
- Конечно. Мир, друзья, мы ничего не имели в виду. - Констебль как будто хотел что-то добавить, но товарищи подхватили его под руки и уволокли за дверь. Когда исчезли последние два констебля, все засмеялись и захлопали.
- Вот как флот пополняет свой бюджет, - сказал крепкий офицер. Товарищи рассмеялись, а он взял свой стакан и поднял его, обращаясь ко всем в таверне: - За архонта! И за смятение среди недругов на суше и на море!
- За архонта! - подхватили остальные офицеры и моряки. Вскоре все в хорошем настроении снова уселись за столики. Старший бармен считал деньги констебля, а его помощники наливали в кружки из бочки темный эль. Жеан нахмурился, подсчитывая. По кружке даже простого эля на пятьдесят человек - констебль лишился четверти месячного жалованья. Жеан знавал многих, кто убегал или терпел побои, лишь бы не расстаться с такой суммой.