- Несколько минут назад вы с такой же уверенностью говорили о своих служителях и их способности засечь шулера.
- Вы сумели проникнуть в мое хранилище так же, как обманули моих служителей, мастер Коста? Вам хоть что-нибудь удалось?
- Мне нужно только время, - ответил Локки. - Дайте мне его, и рано или поздно способ найдется. Я сдаюсь не потому, что это слишком трудно; я сдаюсь, потому что мне так хочется. Но я не прошу верить мне на слово. Присмотритесь к нашей с Джеромом деятельности. Расспросите, чем мы занимались в городе в последние два года. Наши достижения могут открыть вам глаза.
- Не премину, - сказал Реквин. - А пока - что мне делать с вами, мастер Коста?
- Ничего особенного, - ответил Локк. - Расспрашивайте. Не спускайте глаз с меня и Джерома. Позвольте нам играть в вашем Шпиле - обещаю играть честно, по крайней мере в ближайшие дни. Позвольте мне поразмыслить над планами и обдумать то, что мне известно об анонимном нанимателе.
- Выпустить вас отсюда невредимым? А может, лучше подержать вас взаперти, пока я удовлетворяю любопытство относительно вашего прошлого?
- Если вы собираетесь серьезно обдумать мое предложение, - сказал Локки, - то должны серьезно отнестись и к возможной угрозе со стороны моего нанимателя. Любой намек на то, что мы с Джеромом задержаны, и мы для вас потеряны. И ваш шанс - тоже.
- Вы хотите сказать, я утрачу возможность извлечь из вас пользу. То есть я должен поверить человеку, который предлагает предательство и убийство партнера.
- Вы держите мой кошелек так же крепко, как ваш стол держал мою руку. Все свои деньги в Тал-Верраре я разместил в Солнечном Шпиле. Можете поискать мое имя в любом счетном доме города. Не найдете. Я добровольно отдаю вам этот рычаг воздействия.
- Человек, затаивший зло - настоящее зло, мастер Коста, - может плюнуть на все белое золото в мире, чтобы достичь своей цели. Я слишком часто бывал такой целью, чтобы забыть об этом.
- Я не совершенство, - сказал Локки, забирая со стола одну из своих колод. Он несколько раз, не глядя, перетасовал ее. - Джером без всякой причины оскорбил меня. Платите мне и обращайтесь со мной хорошо, и я никогда не дам вам повод для недовольства.
Локки снял со стола верхнюю карту, перевернул и положил картинкой вверх рядом с остатками ужина Реквина. Это был "Повелитель копий".
- Если вы согласны, я добровольно и сознательно принимаю вашу сторону. Делайте ставку, мастер Реквин. Шансы на выигрыш хорошие.
Реквин достал из кармана очки и снова надел их. Он задумчиво смотрел на карту; какое-то время все молчали. Локки спокойно отхлебывал вино из своего бокала; вино стало светло-голубым и приобрело вкус можжевельника.
- Почему, - спросил наконец Реквин, - если отбросить в сторону все прочие соображения, я должен позволить вам нарушить главное правило моего заведения и оставить это безнаказанным?
- Потому что других мошенников ваши служащие обнаруживают на глазах гостей, - ответил Локки, стараясь говорить искренне и виновато. - За пределами этого кабинета никто не знает о моем признании. Селендри не сказала служителям, зачем ведет меня к вам.
Реквин вздохнул, достал из кармана золотой солари и положил поверх карты Локки.
- Пока ограничусь небольшой ставкой, - сказал он. - Сделаете что-нибудь необычное или подозрительное - и не доживете до того, чтобы передумать. При малейшем намеке на то, что ваши слова ложь, я прикажу залить вам в горло расплавленное стекло.
- М-м-м… справедливо.
- Сколько ваших денег в моем гроссбухе?
- Больше трех тысяч солари.
- Две тысячи отныне не ваши. Они останутся на счете, чтобы мастер де Ферра ничего не заподозрил, но я распоряжусь вам их не выдавать. Считайте это напоминанием о том, что мои правила можно нарушать только с моего согласия.
- Хм… Полагаю, я должен быть благодарен. То есть я благодарен. Спасибо.
- Отныне вы ходите по яичной скорлупе, мастер Коста. Ступайте осторожно.
- Значит, я могу идти? И считать, что поступил в ваше распоряжение?
- Можете идти. Считайте, что пока я вас терплю. Поговорим снова, когда я больше буду знать о вашем прошлом. Селендри проводит вас на пятый этаж. Убирайтесь.
Селендри с выражением легкого разочарования сложила медные пальцы своей искусственной руки, так что она снова стала цельной, а лезвия скрылись. Этой рукой она показала в сторону лестницы. Ее здоровый глаз свидетельствовал, что стоит только терпению Реквина иссякнуть, как ее терпение тоже испарится.
4
Жеан Теннан читал в небольшом закрытом помещении Золотой Галереи - клуба на втором ярусе Савролы, в нескольких кварталах от Виллы Кандессы. Галерея представляла собой лабиринт ниш из темного дерева, обитых кожей и хорошо звукоизолированных на случай, если обедающий хочет остаться в одиночестве. Официантам в кожаных передниках и красных шапках запрещено разговаривать, и на все пожелания посетителей они отвечают вежливыми отрицательными или утвердительными кивками.
Обед Жеана, копченый скальный угорь в соусе из коньячной карамели, лежал, разрубленный на кусочки, словно останки после битвы. Жеан медленно доедал десерт - марципановых стрекоз, чьи крылья из кристаллизованного сахара блестели в спокойном свете лампы. Он был поглощен чтением переплетенной в кожу трагедии Лукарно "Десять честных предателей" и не замечал Локки, пока тот не сел напротив него.
- Леоканто! Ты меня напугал.
- Джером. - Оба говорили почти шепотом. - Ты на самом деле нервничаешь? Уткнулся носом в книгу, чтобы не сходить с ума. Некоторые вещи никогда не меняются.
- Я не нервничаю. Просто сосредоточился на чтении.
- Не нужно.
- Значит, получилось? Ты успешно меня предал?
- Полностью. Предал и продал. Ты теперь ходячий мертвец.
- Замечательно! И как он к этому отнесся?
- Осторожно. Идеально, я бы сказал. Прояви он слишком большой энтузиазм, я бы встревожился. А не прояви вообще, что ж… - Локки сделал жест, словно несколько раз вонзил нож себе в грудь и повернул. - Это копченый угорь?
- Ешь. Он фарширован абрикосами и мягким желтым луком. Мне не очень понравилось.
Локки взял вилку Жеана и съел несколько кусочков угря; к начинке он отнесся терпимее.
- Похоже, мы потеряли две трети нашего счета, - сказал он, поев. - Налог на мошенничество - плюс предупреждение не испытывать больше терпение Реквина.
- Что ж, мы ведь не собирались уйти из города с этими деньгами. Было бы неплохо еще немного ими попользоваться.
- Верно. Но мне кажется, альтернативой была хирургия, хоть моя рука и не нуждается в ампутации. Что читаешь?
Жеан показал название, и Локки сделал вид, будто подавился.
- Почему ты всегда читаешь Лукарно? Всюду, куда бы мы ни поехали, тащишь с собой его глупые романы. Этот вздор размягчит тебе мозг. Кончится тем, что из мошенника ты превратишься в цветовода.
- Что ж, - ответил Жеан, - я бы тоже с удовольствием покритиковал твои любимые книги, мастер Коста, если бы хоть раз застал тебя за чтением.
- Я много читал!
- В основном историю и биографии - то, что приказывал читать Цепп.
- А что плохого в таком чтении?
- Что касается истории, мы живем на ее развалинах. А биографии - нам достались последствия того, что делали эти люди. Мне неинтересно читать это для удовольствия. Зачем разглядывать карту, когда уже добрался до места назначения?
- Но ведь романы - выдумка и никогда не имели ничего общего с жизнью; в них говорится о том, чего не было. Разве это не лишает их вкуса?
- Любопытный подбор слов: "выдумка и никогда не имели ничего общего с жизнью". Разве может быть лучшее чтение для людей нашей профессии? Почему ты всегда так враждебно настроен к выдумке, когда это наш хлеб насущный?
- Я живу в реальном мире, - сказал Локки, - и мои методы принадлежат этому миру. Ты сам сказал, это профессия. Практика, а не романтичный каприз.
Жеан положил книгу перед собой и постучал по переплету.
- Вот куда мы с тобой направляемся. По крайней мере ты. Поищи нас в исторических книгах - и найдешь в примечаниях. Поищи в легендах - и увидишь, что нас помнят.
- Найдешь преувеличения, хочешь ты сказать. О нас лгут. Топчут. Правда о нас умрет вместе с нами, и никто ее не откроет.
- Но это лучше забвения! Помнится, когда-то ты любил драматичность. Любил пьесы.
- Да. - Локки сложил руки на столе и еще больше понизил голос. - И ты знаешь, к чему это привело.
- Прости, - со вздохом сказал Жеан. - Мне не следовало вспоминать именно эту рыжеволосую тему.
У входа появился официант и вопросительно взглянул на Локки.
- Нет, нет, - сказал Локки и положил вилку Жеана на тарелку. - Боюсь, мне ничего не нужно. Просто жду, когда мой друг прикончит этих сахарных ос.
- Стрекоз. - Жеан положил в рот последнюю стрекозу, проглотил почти не жуя и сунул книгу в карман. - Принесите счет, я расплачусь.
Официант кивнул, убрал тарелки и оставил небольшой листок, прикрепленный к деревянной дощечке.
- Прекрасно, - сказал Жеан. - Почему бы нам не погулять? Может, возьмем лодку и отправимся к Изумрудной Галерее? Там есть отличные кофейни и музыка. Разве не пристало Лео и Джерому немного развлечься и потанцевать?
- Джером может выпить столько эля, сколько захочет, и приставать к танцовщицам из таверн, пока солнце не прогонит нас в постель. А Лео посидит и посмотрит на эти развлечения.
- Может, поиграем в прятки с людьми Реквина?
- Возможно. Черт возьми, как бы мне хотелось, чтобы где-нибудь на крыше над нами сидел Жук. Пара глаз наверху нам бы пригодилась: в этом проклятом городе никому нельзя доверять.