- Так какие новости в мире? - спросил он, принимаясь за еду. - Ко мне редко заглядывают гости. В последние лет пять даже в Благую неделю никто не приходил.
- Ничего нового, - сказал Аргус, расправляясь с картошкой. - Люди всё так же любят песни, и это главное. А уж что там мелется на жерновах верхов, нам неведомо. А отчего же к вам никто не заходит? Мои друзья так восхищались вашим домом. Будь я зрячим, пришёл бы сюда хоть из любопытства.
- Видите ли, я проклят, - хмыкнул господин.
Все, кроме Аргуса, перестали жевать.
- И что за проклятие на вас лежит? - бесцеремонно поинтересовался он.
- Проклятие грязных языков. Мы с женой заболели, и она ушла в мир иной, а я выжил, но ослеп. Теперь все вокруг думают, что это порча. Бездарные врачи предпочитают считать проделками колдунов любую неизвестную болезнь.
Все замолчали. Слышался только стук вилок и ножей по тарелкам.
После ужина была готова купальня. Фэйми отправили туда первой, и Эрри поскакала за ней. Следом мылись мальчики, и Инто рассказал Аргусу о странном цвете глаз хозяина.
- Надо спросить Лури, - сказал Аргус, намыливая голову. - Эй, обезьяна, потри мне спинку!
- М-м-м! - радостно закивал Макао.
Лис дремал в одной из гостевых, но проснулся, услышав скрип двери.
- Лично я поначалу грешил на порчу, - зевая, сказал он. - Такое раньше часто бывало. Тёмные волшебники подселяли в глаза врагам мелких духов, которые пожирали свет и не давали ничего увидеть. Но тьму я бы учуял сразу. А ещё он ничем не пахнет. Это настораживает. У человека много запахов. Пот воняет страхом, слюна и дыхание - болезнями. От него веет только глиной, воском и прогорклым маслом.
- А может, это правда порча, но какая-то другая? Маргари сказала - он ослеп, когда работал королевским художником. Ему наверняка многие завидовали, - предположила Фэйми, усевшись на край чёрного сундука с потрясающей золотой росписью.
Помимо него здесь имелся пыльный старый ковёр, мутная масляная лампа и кровать, на которой без труда могли разместиться все шестеро. Комната не отличалась роскошью и размерами, да и картин здесь не было, но мрачноватую обстановку рассеивали окна во всю стену, украшенные узорчатой решёткой. За стёклами белел месяц, кутавшийся в блёстки звёзд. Он походил на бледное пёрышко, случайно выпавшее из подушки ночи. Тёмные холмы - застывшие волны необъятного моря, а одинокий дуб вдалеке - маяк.
Фэйми задумчиво разглядывала пейзаж, пока остальные негромко беседовали, и заметила движение в саду. Она пригляделась и увидела призрачный силуэт, скрывшийся за деревьями. Всё бы ничего, но это шагала скульптура с огромными ножницами в руках. Девочка спрыгнула с сундука и прильнула к решётке. Изваяния оживали одно за другим. Неуклюжая сова слетела с акации и тяжело плюхнулась в самшитовый куст. Одно крыло у неё было короче другого, поэтому, когда птица поднималась в воздух во второй раз, ей пришлось махать обрубком гораздо чаще.
- Смотрите! - сказала Фэйми, отвлекая остальных.
Все припали к окнам.
- А мы точно ели правильные грибы? - на всякий случай уточнил Лури.
- В блюдах не было грибов, - отрезал Аргус.
- Они нас убить не захотят, если увидят? - со страхом спросил Инто.
- После тех оскорблений, которыми мы их потчевали, пока шли через сад - вполне могут, - подумав, сообщил Аргус. - Давайте-ка не будем на них пялиться.
Все уселись обратно на кровать. Лури поморщился от боли и начал рассуждать вслух:
- Эти скульптуры либо живые, либо их кто-то оживил. Насколько я знаю, такое могут сотворить только волшебники.
- Это плохая новость, - вставил Аргус.
- Но белые маги не способны приводить в движение то, что изначально мертво, а мрамор и глина к живому не относятся, - закончил Лури.
- Так нам уже надо отсюда сбегать или нет? - пропищала Эрри, пристраиваясь к лису.
Тот отодвигал её хвостом, но выхухоль упорно лезла обратно, плывя через волны синих одеял и минуя айсберги белых подушек.
- Я ничего не понимаю! Ты бы почуял магию, Лури. Да и остальные тоже. В чём тогда дело? Они знают обо мне или нет? Что это вообще за дом такой? Вдруг по нашу душу уже волшебников отправили?
- Гонцу надо дня три, чтобы о нас сообщить.
- Это если он человек. Чего эта сова там кружит? Подслушивает? Или она почтовая? Наверняка отнесёт послание и выдаст нас.
Аргус взъерошил волосы. После мытья они блестели, как мёд на солнце. Фэйми на миг залюбовалась.
* * *
Наутро Маргари обнаружила всех шестерых спящих вповалку на кровати в гостевой. Выхухоль подлезла под лапу лиса и довольно улыбалась. Из раскрытой пасти Лури стекала слюна. Макао посасывал большой палец, согнувшись в позе младенца. Аргус сопел в плечо Инто, спящего на животе. Фэйми дремала, обнимая подушку. Слышалось похрапывание, попискивание, чмоканье, но никому это не мешало. Маргари постучала половником по бронзовой маске, висевшей на стене.
- Живым не дамся! - закричал Аргус, вскакивая и отмахиваясь от невидимого врага.
Его вопль разбудил остальных. Спросонья Эрри чуть не заговорила, но Лури закрыл её мордочку лапой.
- М-м-м, - гудел Макао, потирая заспанные глаза.
- Вы так сладко спали, но уже обед, - как бы извиняясь, сказала кухарка. - Сразу понятно, что артисты. Наверное, привыкли спать в одном фургоне все вместе. А я вас обыскалась с утра. Сюда зайду - нету. Там посмотрю - тоже пусто. Думала, вы уже убежали спозаранку.
Ребята не сразу сообразили, где оказались. Вчера они так ничего и не решили. Сытный ужин и горячая купальня после тяжёлой дороги разморили и детей, и зверей. Даже страх оказаться в плену у белых магов не смог столкнуть с глаз телегу сновидений.
- Стало быть, уже рассвело, прекрасная дама? - спросил Аргус, опять притворяясь слепым.
- Так уж полдень! Второй завтрак на столе остывает. Давайте-ка, умывайтесь, а то я столько всего наготовила! Вдруг и юная госпожа сегодня спустится. Я ей вчера много про вас рассказывала.
- А тут ещё кто-то есть кроме вас с господином и дворецкого? - спросила Фэйми.
- Ой, ну какой из моего муженька дворецкий? Дрова колет, да мусор носит. Вся работа на мне, сама справляюсь, - Она гордо подбоченилась.
- А юная госпожа, это кто? - напомнил Аргус.
- Дочка господина. Она незнакомых людей сторонится. Тут редко кто бывает, а она такая скромница. Что же вы сидите до сих пор? - Маргари всплеснула пухлыми руками.
Все отправились умываться. Соблазн позавтракать перед дорогой был слишком велик, поэтому побег прямо из купальни планировать не стали. Хозяин спустился в столовую, ведя за руку девочку лет десяти в накрахмаленном платье цвета охры. Юная госпожа была тихая и бледная. Она совсем не улыбалась и села в самый конец стола, аккуратно расправив складки одежды, повязав салфетку и выпрямившись в ожидании своей порции каши. Волосы - золотисто-коричневые, как гречишный мёд, спадали на плечи ровными мелкими локонами. Чёлку зачесали набок и закрепили заколкой-бабочкой. Глаза у девочки были серо-синие и холодные, словно горные озёра в тумане. Инто пялился на неё до тех пор, пока Фэйми не пихнула его, шепнув, что это неприлично. Он смутился.
При виде юной госпожи Лури в углу заёрзал, и ребята невольно напряглись. Юнону назвали в честь любимого цветка матери. Это была разновидность жёлтых ирисов, цветущих в середине весны, когда родилась девочка.
Лури подошёл к столу, запрыгнул на свободный табурет напротив Юноны и стал пристально смотреть на неё. Маргари как раз подошла с супницей и застыла, зачерпнув половником кашу. Девочка посмотрела на лиса. Она сидела очень прямо, сложив руки на коленях, как послушный школяр.
- Кажется, у вас не такие уж воспитанные животные, - холодно заметил художник.
- А у вас, как я погляжу, дочь - тёмная магиня, - ехидно сказал Лури.
Маргари выронила супницу. Художник не донёс ложку до рта. Все уставились на лиса.
- Лури! Бестолковый негодник! Ты что, не мог промолчать? - вспылил Аргус, открывая глаза.
Ещё не оправившаяся от потрясения Маргари охнула, увидев их насыщенный фиолетовый цвет, и рухнула без памяти. Пол дрогнул, подскочили столовые приборы, Фэйми выронила хлебец.
- Ох! - воскликнула она, поспешно выбираясь из-за стола.
- Не стоит. Она не живая, - остановил её Лури.
- Я не тёмная магиня!
Юнона встала, ровная, как стрела, и одарила присутствующих холодным взглядом.
- А какая же тогда? - спросил лис.
- Моя мама была белой волшебницей. Я не тёмная магиня, и я не позволю называть себя так. Следите за словами, раз уж оказались за моим столом, уважаемый лис.
Она снова села, расправив складки, отпила немного какао, изящно держа чашку двумя пальцами, и поставила обратно на блюдечко.
- Лури, марш в угол! - скомандовал Аргус. - Что за невоспитанное животное! Простите его дерзость, юная леди, но позвольте всё же узнать. Это ваш талант заставляет фигуры бродить по ночам?
- Как вы смеете задавать подобные вопросы моей дочери?! - вспылил художник.
- Восковых кукол не спрашивали, - забрехал Лури, грызя кость.
- Он не кукла, - Юнона поджала губы. - Это мой отец. И он настоящий.
- Какая его часть? - поинтересовался бесцеремонный лис.
- Голова, - без тени сомнения сказала девочка и принялась за фруктовое парфе с черникой и малиной.
Все недоумённо перевели взгляд с юной госпожи на художника. Тот преспокойно жевал хлебец с абрикосовым вареньем.
- О, муки предков, - сказал Аргус, еле подобравший челюсть. - Как это понимать?