- Все просто, милая, я ведь маг и вижу все-все-все. Такова моя природа. А ты - моя девушка, и в определенные моменты, довольно часто, - тут волшебник чуть-чуть покраснел, - ты получаешь часть моей сущности и с нею - часть моих способностей, скажем так…
- Спасибо за столь милое объяснение, лапушка, - ответила Моника и положила свою теплую и мягкую ладошку на колено чародея.
- Еще меня видят кошки. Иногда - собаки. От собак мне частенько достается, - жаловался Себастьян, весьма выразительно глядя на руку девушки, которая пару минут назад успокоительно гладила его по голове, а теперь перекочевала к ноге Иллариона. - И потом, вот где ужас-то: меня видят всякие полоумные старушки. А когда они меня видят, то хватают за руку, волокут к себе в дом и тычут мне в глаз фотографиями тех, кого желают сглазить. Они думают, что сглаз - это я и есть. А эти фотографии… особенно глянцевые… у меня из-за них жестокий конъюнктивит бывает! Не то, что бывает - он и не проходит никогда…
- Ах ты, несчастное создание, - посочувствовала Моника и вновь погладила гостя по голове.
Себастьян воодушевился и продолжил:
- Но самое ужасное! Самое ужасное - то, что, мне кажется, их манипуляции с фотографиями имеют силу! Я навещал потом тех, чьим портретом в меня тыкали. И у них все шло наперекосяк! О, как это ужасно: знать, что ты - причина многих бедствий!
Тут он разрыдался, да так, что его слезы хлынули потоком из глаза, вымочили его рубашку, штаны, ботинки и образовали под его креслом приличную лужу, глянув на которую, Илларион невольно хмыкнул, совершенно несострадательно.
Моника же принялась обнимать и успокаивать бедняжку, дергая из коробки одноразовые платки и ими собирая влагу, обильно лившуюся из единственного ока Себастьяна.
- Надо что-то делать, милый, - сказала она чародею. - Надо как-то помочь бедолаге.
- Вернуть его в его мир? - спросил Илларион, подливая себе чаю. - Но мы не знаем, откуда он. Миров - тысячи, миллионы, какой из них Себастьянов будет сложно выяснить.
- Разве ты не крут? Не всемогущ, милый?
- Всемогущ? О, нет. Я всего лишь чрезвычайно крут. Всемогущ - не я, - вздохнул волшебник.
- Но мы должны что-то сделать. В меру своих сил! - уверенно заявила Моника.
- Для начала, я думаю: мы отвезем Себастьяна в ближайшую клинику, где добрые эскулапы избавят его от хвори.
Себастьян подпрыгнул в кресле:
- Эскулапы? Кто это?
- Врачи, друг мой, врачи, - объяснил Илларион. - Я бы сам мог щелкнуть пальцами, но тут, думаю, надо дать слово профессионалам. Волшебство иногда странные сбои дает. Особенно когда суешься в сферу, ранее не изученную. А глазом, тем более единственным, рисковать не стоит…
Доктор Миопино долго смотрелся в глаз Себастьяна, держась одной рукой за его толстые ресницы, а другой - за свое сердце. Он не знал, что видит сие удивительное существо только благодаря чарам молодого голубоглазого господина в безупречном летнем костюме, сидящего на диванчике у стенки.
Отражение доктора расползалось и дробилось, а потом стягивалось и сливалось в одно целое, как в кривых зеркалах.
- Нда, - произнес, наконец, Миопино, поворачиваясь к Иллариону. - И давно это у него?
- Пару дней назад началось, - улыбаясь, ответствовал волшебник. - Вот уж не скажу от чего, но причин для болезни много: он и в море плавал, когда было довольно прохладно, и на ветру бегал - за воздушным змеем. Такой он у нас забавник…
- Бывает же на свете такое, - покачал головой доктор, с опаской глядя на Себастьяна. - На прошлой неделе мне как-то розовую горгулью приносили. Тоже весьма редкий экземпляр, но ваш циклопообразный шимпанзе - это уникум! Совершеннейший уникум! И знаете, в его глазу я вижу проблески ума.
Бровь Себастьяна возмущенно взметнулась вверх, рот открылся, чтоб сказать пару умных слов в адрес доктора, но Илларион незаметно дернул указательным пальцев, и связки "шимпанзе" выдали обычное для обезьян междометие "у-у-у".
- Что ж, выпишу вам раствор для промывания и мазь. Все это должно помочь. И берегите своего питомца от ветра и холода, - произнес доктор, садясь за свой стол. - Правда, насчет доз - тут вопрос. Для такого глаза нужно целое ведро раствора и ящик мази…
- Так и выписывайте, - кивнул Илларион, снимая Себастьяна со смотрового стола и усаживая его на диванчик.
- Ну, так и выпишу, - тряхнул лысеющей головой Миопино и начал писать рецепт.
Себастьян, имея весьма мрачный вид, косился то на Иллариона, который рассматривал плакаты, развешенные там-сям на стенах кабинета, то на доктора, который хмурил брови, морщил лоб и писал-писал что-то в свой журнал.
- Вот и все, - сказал, наконец, Миопино, вставая из-за стола и протягивая рецепты Иллариону. - Желаю вам и вашему чудесному любимцу здравствовать.
- Мерси боку, доктор, - лучезарно улыбнулся волшебник…
Полчаса спустя они были в аптеке.
Себастьян, которого на этот раз никто не видел, уселся на широкий подоконник, чтоб оттуда наблюдать за размеренной жизнью маленького итальянского городка, а Илларион пошел общаться с фармацевтом.
Пока маг согласовывал дату и время поставки нужных медикаментов в свое поместье, Себастьян любовался девочками, которые прыгали на скакалках во дворике напротив аптеки. Он не заметил того, что за ним тоже наблюдают: некая пожилая леди в белой блузе, розовом сарафане и соломенной шляпке. Она стояла у кондитерской лавки на другой стороне улицы и, водрузив на нос очки с толстыми линзами, удивленно смотрела на одноглазое существо, моргавшее в витрине аптеки. Мозги у леди были явно не в порядке.
Пару минут понаблюдав за Себастьяном, она решительно вошла в аптеку и замерла на входе.
Диспозиция получилась такая: маг Илларион стоял, опираясь локтями на прилавок, лицом в маленький торговый зал, и наблюдал, как под потолком медленно крутится вентилятор; Себастьян по-прежнему сидел на подоконнике, но теперь он смотрел на вошедшую; пожилая леди заслоняла выход своим высоким и толстым телом, которое казалось еще больше из-за розового облачения; а аптекаря не было - он удалился в подсобку, чтоб пересмотреть запасы требуемой глазной мази.
Илларион с добродушной улыбкой перевел взгляд с вентилятора на посетительницу и чуть встревожился, сообразив, что дама видит Себастьяна.
- Боже мой! - прошептала леди, делая шаг к одноглазому. - Подумать только!
Себастьян испуганно захлопал веком, сжался в комок и с мольбой глянул на чародея.
Тот тоже сделал шаг к витрине.
- Нет-нет, я его не обижу, - поспешила объясниться дама. - Я давно ищу его. Очень давно. По стольким мирам прошвырнулась - и не сосчитать. Кто бы мог подумать, что найду его во время своего отпуска!
- Да? Вы его искали? - удивился Илларион. - А вы кто?
Тут он увидел глаза дамы, и все вопросы исчерпались сами собой: глаза пожилой леди были ярко-голубыми с золотистыми крапинами. Только у магов земного мира бывают такие глаза. И не у простых магов, а у магов-кочевников.
Они колдуют мало и неэффективно, но зато умеют со скоростью света носиться по мирам, и это не вредит их ауре. Поэтому маги-кочевники часто промышляют межмировыми поисками. Дама Варвара была именно такой чародейкой.
- Его родители наняли меня, когда их сын пропал, вот и уведомление, - рассказывала и показывала свои документы Варвара, когда они стояли на улице, возле белого "Пежо" Иллариона. - Я долго искала бедолагу. Он перенесся из своего мира в этот из-за сильного колебания магических потоков, вызванных резкой активностью тамошнего светила. Такое бывает нечасто - примерно раз в тысячу лет. Так что, можно сказать, наш Себастьян, в каком-то смысле, везунчик…
Илларион понимающе кивал, с улыбкой глядя на Себастьяна, а тот растерянно хлопал веками и жался к ногам чародея.
- Твои родители ждут тебя, малыш, - улыбнулась Варвара и протянула руку бедняге. - Пойдем. Через минуты две ты будешь дома - обещаю.
Себастьян наконец-то улыбнулся и вложил свои пальцы в пухлую ладонь чародейки-кочевницы…
Вечером Илларион и Моника пили вишневый ликер на террасе, слушали, как шелестит ветвями старый дуб, украшенный разноцветными лентами, и считали звезды.
- Как славно все вышло, - улыбалась девушка. - Подумать только, все само собой разрешилось. Хорошо, что ты не использовал магию, а повез Себастьяна к доктору. Иначе вы не встретили бы Варвару…
- Да. Ты права, - кивал Илларион, носом зарываясь в огненные волосы своей красавицы. - Магия ведь не всегда к месту. Вот когда мы вместе, я ею совершенно не пользуюсь, - и он обвил руками талию девушки…
Март 2009 года
Коварный Самхэйн
Бывают такие дни в году, когда лучше бы вообще глаз не открывать и с постели не подниматься. Дни, когда у тебя все идёт наперекосяк, как бы ты ни упирался, какие бы таланты ни проявлял. Даже солнце в этот день светит не туда и не так, как надо.
Одним не совсем ясным и не совсем теплым ноябрьским утром чародей Илларион проснулся, потер глаза пальцами и понял, что сегодня именно такой нехороший день. День, когда все непременно будет валиться из рук, вызывать нудную головную боль и трепать нервы.
Самхэйн.
День, который еще называют Днем Всех святых или Хеллоуином, который по нраву людям, но не по нраву волшебникам.
- Что-то нынче будет? - простонал Илларион и потянулся руками на другую половину кровати - к Монике, чтоб хоть на часок отвлечься от мрачных мыслей.
Любимой в постели не оказалось. Её льняные подушка и покрывало были холодными, стало быть, девушка покинула ложе уже давно.
Судя по всему, неприятные сюрпризы начались.
Зеркало подтвердило опасения мага.