- По звуку, сказал Арус, которому были знакомы все шумы улицы, я могу сказать, что она остановилась напротив дома Промеро, как раз на другой стороне улицы, напротив магазина торговца шелком.
- Кто такой Промеро? спросил Деметрио.
- Главный управляющий Каллиана Публико.
- Приведите его сюда вместе с возницей, сказал Деметрио.
Два охранника выбежали. Деметрио все еще осматривал тело, Дионус и оставшиеся полицейские охраняли Конана, который стоял с мечом в руке, как бронзовая фигура воплощение угрозы. Вскоре снаружи послышался шум ног, обутых в сандалии и два полицейских ввели темнокожего мужчину крепкого сложения в кожаном шлеме и длинной тунике возницы с хлыстом в руке, и маленького робкого на вид типичного представителя того класса, который, поднявшись из рядов ремесленников, становятся правой рукой купцов и промышленников. Маленький человечек с криком отпрянул от туши, растянувшейся на полу.
- О, я знал, что это повлечет за собой зло! запричитал он.
Деметрио сказал:
- Ты, я полагаю, Промеро, главный управляющий. А ты?
- Энаро, Возница Каллиана Публико.
- Кажется, тебя не очень трогает вид этого трупа, заметил Деметрио.
Черные глаза Энаро блеснули огнем.
- А почему это должно меня трогать? Кто-то сделал то, что я хотел, но не осмеливался.
- А, так, пробормотал инквизитор. Ты свободный человек?
В глазах Энаро была горечь, когда он приподнял тунику и показал клеймо раба-должника на своем плече.
- Ты знал, что твой хозяин пришел сюда сегодня вечером?
- Нет. Я привел колесницу к Замку как всегда вечером. Он сел в нее, и я повез его на виллу. Однако, перед тем, как мы выехали на Паллиан Вэй, он приказал мне повернуть и везти его назад. Он казался очень взволнованным.
- И ты привез его назад в Замок?
- Нет. Он приказал мне остановиться у дома Промеро. Там он отпустил меня, приказав вернуться вскоре после полуночи.
- Сколько было тогда времени?
- Вскоре после сумерек. Улицы были почти пустынны.
- Что ты делал после этого?
- Я вернулся в квартиры, где живут рабы, там я и оставался до тех пор, пока не пришло время ехать к дому Промеро. Я подъехал прямо туда, и ваши люди схватили меня, когда я говорил с Промеро у его двери.
- Ты знаешь, почему Каллиан пошел в дом Промеро?
- Он не говорит о делах с рабами.
Деметрио повернулся к Промеро.
- Что ты об этом знаешь?
- Ничего, когда управляющий говорил, его зубы стучали.
- Заходил к тебе Каллиан Публико, как говорил возница?
- Да, господин.
- Как долго он оставался?
- Совсем немного. А потом ушел.
- Он ушел из твоего дома в Замок?
- Я не знаю! голос управляющего задрожал.
- Зачем он приходил в твой дом?
- Поговорить... поговорить со мной о делах.
- Ты лжешь, сказал Деметрио. Зачем он приходил в твой дом?
- Я не знаю! Я ничего не знаю! голос Промеро стал истерическим. Я ничего не сделал...
- Заставь его говорить, Дионус, бросил Деметрио. Дионус что-то проворчал и кивнул одному из своих людей, который, свирепо ухмыляясь двинулся к двум пленникам.
- Ты знаешь, кто я? прорычал он, выставив вперед голову и пристально глядя на съежившуюся добычу.
- Ты Постюмо, ответил угрюмо управляющий. Ты выдавил глаз девушке в суде за то, что она не захотела выдать своего любовника.
- Я всегда получаю то, за чем пришел, прорычал охранник. Вены на его толстой шее вздулись, лицо сделалось багровым, когда он схватил несчастного управляющего за воротник туники и затряс его так, что тот почти висел.
- Говори, крыса! зарычал он. Отвечай инквизитору!
- О, Митра, пощади! завопил несчастный. Клянусь...
Постюмо дал ему ужасную пощечину сначала по одной щеке, потом по другой, потом швырнул его на пол и злобно лягнул.
- Пощады! простонала жертва. Я скажу... Я все скажу...
- Тогда вставай, трусливая душонка! ревел Постюмо. Не скули!
Дионус бросил короткий взгляд на Конана посмотреть, произвело ли все это на него впечатление.
- Ты видишь, что бывает с теми, кто перечит полиции, сказал он.
Конан ответил презрительной усмешкой.
- Он слабое существо и дурак к тому же, проворчал он. Пусть хоть один из вас тронет меня я вытрясу все его внутренности наружу.
- Ты готов говорить? спросил Деметрио.
- Все, что я знаю, начал всхлипывать управляющий, когда поднялся на ноги, подвывая как побитая собака, это то, что Каллиан пришел в мой дом вскоре после того, как я появился, а я ушел из замка вместе с ним, и отослал колесницу. Он грозил мне увольнением, если я когда-нибудь заговорю об этом. Я бедный человек, господа, у меня нет влиятельных друзей. Если я потеряю свое место, я буду голодать.
- А мне что с этого? сказал Деметрио. Как долго он оставался у тебя в доме?
- До полуночи оставалось еще часа полтора, когда он ушел, сказав, что идет в Замок и вернется после того, как сделает то, что хочет сделать.
- Что он имел в виду?
Промеро заколебался, но один только взгляд на ухмыляющегося Постюмо раскрыл ему рот.
- В замке было что-то такое, что он хотел осмотреть.
- Но зачем ему было идти одному, в такой тайне?
- Потому что эта вещь не его собственность. Ее привезли на рассвете караваном с юга. Люди из каравана ничего не знали о ней кроме того, что ее привезли караваном из Стигии и она предназначалась для Карантеса из Ханумана, жреца Ибиса. Караванщику заплатили какие-то люди, чтобы он доставил ее прямо Карантесу, но этот негодяй захотел пройти в Аквилонию такой дорогой, которая не проходит через Хануман. И он спросил, может ли он оставить эту вещь в Замке, пока Карантес не сможет за ней послать.
Каллиан согласился и сказал ему, что сам пошлет слугу известить Карантеса. Но после того, как этот человек ушел и я заговорил о гонце, Каллиан запретил мне посылать его. Он сел размышлять о том, что оставил этот человек.
- И что это было?
- Что-то типа саркофага, какие находят в древних стигийских могилах. Но этот был круглым, как покрытая металлом чаша. Материал, из которого он был сделан, был как медь, но тверже, и весь покрыт иероглифами, такими, как на древних менгирах в южной Стигии. Крышка была крепко прикручена к чаше резными полосами из металла, похожего на медь.
- Что было внутри?
- Человек из каравана не знал. Он только сказал, что те, кто дал ему саркофаг, утверждали, что это бесценная реликвия, найденная среди могил глубоко под пирамидами и посланная Карантесу, "из-за любви, которую даритель испытывает к жрецу Ибиса". Каллиан Публико полагал, что саркофаг содержит диадему королей-гигантов, живших в тех землях до того, как предки стигийцев не появились там. Он показал мне рисунок, выгравированный на крышке, который, как он клялся, выполнен в форме диадемы, которую, в соответствии с легендой, носили короли-монстры.
Он решил открыть чашу и посмотреть, что в ней. Он просто сходил с ума, когда думал о легендарной диадеме, украшенной такими невиданными драгоценными камнями, известными только древним расам, что только один из них может быть оценен выше, чем все драгоценности современного мира.
Я предупреждал, чтоб он не делал этого. Но почти перед полуночью он пошел один в Замок, прячась в тени, пока сторож не прошел на другую сторону дома, а затем открыв дверь ключом, который он носил на поясе. Я наблюдал за ним из тени магазина шелков пока он не вошел, а затем я вернулся в свой дом. Если диадема или что-то другое большой ценности оказалось бы в чаше, он намеревался спрятать это где-нибудь в замке и снова незаметно исчезнуть. Затем на рассвете он хотел поднять большой крик, говоря, что воры забрались в его дом и украли собственность Карантеса. Никто не должен был знать о его ночных похождениях, кроме возницы и меня, и никто из нас не предал бы его.
- А сторож? спросил Деметрио.
- Каллиан не думал, что сторож его увидит, он собирался распять его как сообщника воров, ответил Промеро. Арус сглотнул комок и смертельно побледнел, когда понял все двуличие и коварство своего работодателя.
- Где этот саркофаг? спросил Деметрио. Промеро показал, и инквизитор хмыкнул:
- Так. Как раз та комната, в которой Каллиан и был атакован.
Промеро затряс тонкими руками.
- Зачем человек из Стигии будет посылать Карантесу подарок? Древние боги и подозрительные мумии прибывали раньше по караванным путям, но кто любит жрецов Ибиса в Стигии, где до сих пор поклоняются Сету, который свертывается кольцами среди могил в темноте. Бог Ибис сражается с Сетом с первого рассвета над землей, а Карантес борется со жрецами Сета всю свою жизнь. Здесь кроется что-то темное и странное.
- Покажи нам саркофаг, скомандовал Деметрио, и Промеро, колеблясь, показал дорогу. Все последовали за ним, за исключением Конана, который был явно не обращал внимания на настороженные взгляды охранников, следящих за ним, и казался просто любопытствующим. Все прошли через разорванные занавеси и вошли в комнату, которая была освещена еще тусклее, чем коридор. Двери на другой стороне комнаты вели в другие помещения, а стены были испещрены фантастическими образами, богами странных земель и далеких народов. Промеро резко вскрикнул.
- Смотрите! Чаша! Она открыта... и пуста!
В центре стоял странный черный цилиндр около четырех футов в высоту и почти три фута в диаметре в самой широкой его части, которая была посредине между верхом и низом. Тяжелая, гравированная крышка лежала на полу, а за ней валялись молоток и долото. Деметрио посмотрел внутри, замер на мгновение в недоумении над смутными иероглифами и повернулся к Конану.