Наверное, самыми волнующими для Де'Уннеро были моменты, когда он в облике тигра мчался по лесу, издавая громкое, устрашающее рычание. Он знал: этот грозный звук разнесется на многие мили окрест и непременно долетит до какой-нибудь близлежащей деревушки. Он представлял, как задрожат, услышав его, испуганные обитатели здешних мест. Возможно, отыщутся смельчаки, которые рискнут охотиться на него, тем хуже для них! Такие убийства Де'Уннеро вполне оправдывал.
В один из теплых вечеров поздней весны восемьсот сорок первого года Господня ветер донес рык тигра-оборотня до небольшой деревни. Его слышали все, в том числе и юный рейнджер, незадолго до этого оказавшийся в здешних краях.
Эйдриан мгновенно вскочил с постели. Он сел, широко раскрыв глаза. Сердце юноши бешено заколотилось. Ему понадобилось несколько минут, чтобы одеться, взять мешочек с самоцветами, меч и выйти из хижины, которую местные жители отвели ему под жилье.
На лужайке, заменявшей деревенскую площадь, толпились возбужденные и испуганные обитатели деревни.
- Это и есть твой зверь? - спросил кто-то у подошедшего Эйдриана.
Воздух сотрясло новое рычание. Юный рейнджер увидел, как дети испуганно вцепились в своих родителей. Это зрелище почему-то глубоко его взволновало, однако он напомнил себе, что трусость, пусть даже в таком нежном возрасте, мешает человеку вырасти настоящим воином. Если бы он провел детство, цепляясь за юбку матери или даже госпожи Дасслеронд, ему бы сейчас не хватило смелости отправиться в темный лес навстречу опасности.
- Обожди до утра, тогда хоть следы увидишь, - пытались уговорить рейнджера местные жители.
- Прежде чем рассветет, я успею содрать с этого зверя шкуру, - ответил Ночной Ястреб, решительно кладя ладонь на рукоятку меча.
Другая рука, как всегда, была погружена в мешочек с самоцветами, и это придавало Эйдриану уверенности. Он вышел из деревни и скрылся в темноте. Чтобы не заблудиться в темном и незнакомом лесу, он использовал все навыки, которым научили его эльфы. Дар эльфов помогал ему сохранять ясность мышления и держать все мышцы тела в боевой готовности.
Их встреча произошла в самой чаще леса, далеко от деревушки, которую покинул рейнджер. То ли он нашел тигра, то ли тигр учуял его - теперь это уже не имело значения. Громадный зверь внезапно выскочил на него из темноты, но едва Эйдриан занял надлежащую оборонительную позицию, приготовившись к столкновению лоб в лоб, тигр метнулся в сторону, пытаясь обойти его.
Подозрения юноши полностью подтвердились: его противник не был обыкновенным лесным зверем. В глазах тигра отражался разум; злобный, но явно человеческий. С какой беспощадной ясностью зверь-оборотень показал это юному рейнджеру! И только через несколько минут, в течение которых Эйдриану пришлось медленно поворачиваться, чтобы все время держаться лицом к противнику, он вспомнил про гематит. Левая рука по-прежнему сжимала камень. Значит, сам того не ведая, он направлял в гематит свои мысли, а магический самоцвет помогал ему лучше понять природу этого необычного зверя.
Эйдриан не успел обдумать, как лучше воспользоваться новой возможностью, - тигр прыгнул на него.
Юный рейнджер метнулся вбок и нанес удар плашмя. Меч лишь слегка задел полосатый бок зверя. В ответ тигр отпихнул его задней лапой, когти которой проехались Эйдриану по предплечью.
Он поспешно отступил и быстро осмотрел рану. К счастью, та оказалась неглубокой. Осознав, что такой противник не прощает ни малейшей неточности, Эйдриан настроился на более серьезные и решительные действия.
Тигр развернулся и снова изготовился к прыжку. Рейнджер быстро занял оборонительную позицию, вытащил из мешочка и зажал в кулаке другой самоцвет. Едва он начал входить в магию камня, как тигр с неистовой силой рванулся вперед. Эйдриан нанес колющий удар, однако он не остановил тигра-оборотня. Передняя лапа зверя задела плечо рейнджера, повалив его на землю.
Когти уже почти касались лица Эйдриана, оскаленная пасть тигра, уворачиваясь от меча, тянулась к горлу юноши. Если бы не сотворенная им молния, жизнь рейнджера оборвалась бы через считанные секунды… Вспышка, сопровождаемая громким треском, на мгновение озарила лес. Ее удар поднял тигра в воздух и отшвырнул в сторону.
Эйдриан мгновенно вскочил на ноги и понял: молния не причинила быстрому и сильному зверю почти никакого вреда. Рейнджер выпустил в него вторую молнию, но тигр с невероятной легкостью отскочил в сторону.
Усилием воли юноша заставил себя успокоиться и вновь взялся за гематит, передавая камню души энергию своих мыслей.
Эйдриан ощутил магию, защищавшую тигра-оборотня; она тоже была магией самоцветов, очень похожей на ту, что применял он сам. Рейнджер почувствовал колоссальную силу воли зверя, и его уважение к противнику только возросло. Однако юноша не допускал мыслей о поражении и, ощущая бешеное противодействие тигра, обрушил на него всю силу своей магии, пытаясь прорваться сквозь звериные инстинкты к разуму этого существа.
Их духовное противостояние длилось несколько минут. И хотя оба противника оставались неподвижными, их схватка продолжалась с не меньшим напряжением. С решимостью, рожденной многими годами обучения у эльфов, унаследованной от родителей и вызванной еще чем-то непонятным, но невероятно сильным, Эйдриан обрушил на зверя поток энергии своих мыслей, пытаясь силой своей воли воздействовать на его сознание.
С таким же успехом он мог пытаться загнать дым обратно в очаг. Рейнджеру удалось пробить бреши в стене сопротивления зверя, но они вели в пустоту. За ними ничего не было.
Эйдриан ощутил страх. Это несколько ослабило его сосредоточенность, и тигр вновь обрел возможность двигаться. Первым побуждением юноши было занять оборонительную позицию, но вся его натура противилась пораженческой тактике ведения боя. Вместо этого юноша вновь углубился в гематит и, собрав всю свою силу, ударил тигра сгустком энергии мыслей, вынудив его, как и в первый раз, застыть на месте. Но теперь вместо того, чтобы посылать собственные мысли, он решил воспринять мысли своего противника. Возможно, в них он найдет подсказку для дальнейших действий. И действительно, Эйдриан уловил какую-то уязвимую сторону в этом грозном существе. Сожаление? Раскаяние? Определения этому чувству юный рейнджер не нашел: ему было достаточно того, что оно существует. Изменив тактику, он отправил зверю мысли, полные симпатии и сострадания, раздувая в его сознании искорку человечности, призывая биться против общего дикого и необузданного врага.
Маркало Де'Уннеро так и не понял, что пробудило его человеческую сущность. Он лишь полностью начал осознавать происходившее, хотя по-прежнему находился в облике тигра. Но он чувствовал сознанием чей-то зов, и этот зов нес ему уверенность: если он встанет на сторону неведомого голоса, они вдвоем совладают с тигром. Де'Уннеро понимал, что ведет смертельную схватку, и все же он не мог противиться искушению, исходившему от этого голоса, и позволял ему окутывать и завораживать себя.
Потом он услышал, как хрустнули кости, ощутил боль, сопровождавшую обратное превращение, и инстинкты зверя опять уступили место человеческим чувствам.
У него еще оставались силы, чтобы отпрыгнуть в сторону и держаться подальше от коварного меча своего противника. В моменты обратного превращения Маркало Де'Уннеро был практически беззащитен.
Вскоре Де'Уннеро в своем человеческом облике уже стоял возле дерева, внимательно вглядываясь в показавшееся ему чем-то знакомым лицо стоявшего перед ним юноши. По дерзкой, самоуверенной улыбке противника Де'Уннеро заключил, что неожиданно быстрое возвращение в человеческий облик произошло не без его помощи. Кто он? Явно не абеликанский монах. По возрасту - чересчур молод даже для вступления в орден. Тогда кто и где научил его владеть силой магических самоцветов?
- Кто ты? - спросил снедаемый любопытством Де'Уннеро.
Можно сказать, что Эйдриан заслужил право на эту торжествующую улыбку. Он прекрасно понимал, что тигр превосходил его по силе. Он признавал эту горькую правду, признавал, что хищник был намного массивнее, намного быстрее в своих движениях и лучше вооружен, если сравнивать могучие когтистые лапы тигра с этим убогим мечом. И все же он, Эйдриан, одолел тигра! Он заставил зверя исчезнуть, и теперь перед ним - всего-навсего обнаженный человек, причем намного старше его самого. Судя по всему, силы у его противника на исходе, раз он так тяжело дышит, привалившись к дереву.
- Я рассчитывал принести жителям деревни голову тигра, - холодно объявил вместо ответа Эйдриан. - Но им будет достаточно и твоей головы.
Он взмахнул мечом и двинулся на Де'Уннеро.
- Меня зовут Тай'маквиллок, - продолжал юный рейнджер. - Хорошо запомни это имя на весь остаток своей никчемной жизни, хотя победа над тобой едва ли что-то прибавит к моей известности!
Произнеся эти слова, Эйдриан крадучись стал обходить вокруг дерева, чтобы отрезать своему противнику путь к отступлению.
К его удивлению, тот вышел вперед, где уже ничто не могло его защитить, и остановился, глядя на рейнджера.
- Тай'маквиллок? - повторил Де'Уннеро, удивленный непривычно звучащим, явно эльфийским именем.
Имя Тай'маквиллок живо напомнило ему другое, очень похожее на это. Имя одного из самых грозных его противников.
Юноша приблизился к бывшему монаху вплотную и угрожающе навел на него меч.
- Если ты готов сдаться на милость жителей деревни, я отведу тебя к ним, - заявил он. - Если нет, убью прямо на месте.
- Не думаю, чтобы я нуждался в милости каких-то жалких крестьян, - спокойно отозвался Де'Уннеро. - В равной степени я не горю желанием умирать здесь.