В одно из мартовских воскресений, ближе к концу месяца, у Коррогли состоялась беседа с пожилой дамой по имени Кирин, которая незадолго до убийства жреца покинула Храм Дракона. Ее прошлое было покрыто мраком, она как будто и не жила на свете до своего появления в храме, а с уходом оттуда стала вести жизнь затворницы, ограничиваясь лишь писанием писем, которые рассылала по газетам и в которых разделывала драконий культ в пух и прах. У двери адвоката встретила неряшливо одетая девка, по всей видимости, служанка Кирин. Она провела его в комнату, которая с первого взгляда зачаровывала посетителя магией зеленой листвы - прозрачный потолок, резные деревянные перегородки, сплошь увитые виноградом и эпифитами, многочисленные растения вдоль перегородок, столь пышные, что за их листвой не было видно горшков, в которых они росли. Солнечные лучи высвечивали разнообразные оттенки зеленого - салатовый, голубоватый, изумрудный, желтоватый, лазурный. Пол украшали причудливые тени, стебли папоротника раскачивались под дуновением ветерка, подобно усикам громадных насекомых. Коррогли пробродил по игрушечным джунглям что-то около получаса, нетерпение его нарастало, когда наконец женский голос попросил его откликнуться, поскольку за растениями ничего не видно. Он повиновался, и мгновение спустя к нему вышла высокая седовласая женщина в платье из серебристого шелка до пят. Лицо ее было цвета старой слоновой кости, все в морщинах, и выражение его, как решил Коррогли, свидетельствовало о твердом и подозрительном характере. Руки Кирин не знали покоя - она обрывала листья, до которых могла дотянуться, с таким видом, словно перебирала четки. Несмотря на свой возраст, она прямо-таки излучала жизненную силу, и Коррогли подумалось, что если зажмурить глаза, то вполне простительно будет предположить, будто стоишь рядом с молоденькой девушкой. Кирин усадила его на скамейку в углу комнаты и села рядом, глядя на буйство растительности вокруг и продолжая обрывать листья.
- Я не доверяю адвокатам, мистер Коррогли, - сказала она. - Так что не стройте на этот счет иллюзий.
- Не буду, мэм, - проговорил он, надеясь, что женщина улыбнется, однако она лишь поджала губы.
- Я бы ни за что вас не приняла, если бы не ваш подзащитный. Человек, который избавил мир от Мардо Земейля, заслуживает всяческой помощи, хотя я и не уверена, что смогу чем-либо помочь.
- Я рассчитываю, что вы сообщите мне кое-что о Земейле, в частности - о его отношениях с Мириэль Лемос.
- А, вот оно что.
- От самой Мириэль нельзя ничего добиться, а все остальные попрятались.
- Они боятся.
- Чего?
- Всего, мистер Коррогли, - ответила Кирин со смешком. - Мардо приучил их бояться. Естественно, когда он ушел, покинул их, оставил один на один со страхом, они разбежались кто куда. Храм погиб… - Она оторвала листок папоротника. - В чем Мардо был прав, так это в том, что страх, в подходящих условиях, может быть использован для обеспечения средств к существованию. Эта истина лежит в основе многих религий. Мириэль хорошо усвоила урок.
- Расскажите мне о ней.
- Ее не назовешь плохой, - произнесла женщина, ощупывая побег бамбука. - По крайней мере она таковой не была. Ее испортил Мардо. Он испортил всех, всех до единого, он сломал их и заполнил их души своей черной желчью. Когда мы впервые столкнулись с ней пять лет назад, я приняла ее за обычную послушницу. Новенькие, они всегда волнуются, суетятся, вот и она тоже бегала туда-сюда, постоянно вертелась в храме, настоящая егоза. Я решила, что Мардо овладеет ею - он не пропускал ни одной симпатичной мордашки, - а потом забудет, но я недооценила Мириэль. В ней было что-то такое, что очаровало Мардо. Сперва я подумала, что она привлекла его ненасытностью, ибо мне было известно, что она, - Кирин засмеялась, подыскивая нужное выражение, - весьма сластолюбива. Быть может, так оно и было. Но важнее всего мне кажется то, что ее тянуло туда же, куда и его. А значит, она, как и Мардо, насквозь лжива.
- Тянуло? Что вы имеете в виду?
- Это довольно трудно объяснить человеку, не знакомому с Мардо, промолвила Кирин, глядя в пол, - а тому, кто его знал, объяснений не требуется. Стоило вникнуть в смысл его речей, как выяснялось, что за гладкими фразами не скрывалось попросту ничего - он всего лишь упражнялся в цветистом пустословии. Однако у того, кто его слушал, оставалось впечатление, что Мардо что-то знает, что он ступил на тропу, которая приведет его к великой цели. Я говорю не о пресловутом даре божьем… Нет, но выглядел он так, словно им движут некие силы, природы которых он сам не может постичь.
- И Мириэль тоже так выглядела?
- Да, да, как будто ее что-то влекло. Опять же, я не знаю, понимала ли она природу этого влечения. Но Мардо… Он разглядел в ней родственную душу, вот почему она пользовалась его доверием.
- Однако, судя по всему, он собирался убить ее.
- Причина, по которой я ушла… - Женщина вздохнула. - Пожалуй, сначала я расскажу вам, что меня туда привело. Я воображала себя ищущей просветления, но даже в те мгновения, когда я наполовину принимала самообольщение за чистую монету, мне было скучно. Я скучала и ощущала себя старой - слишком старой, чтобы искать лучшего развлечения. Храм был для меня книгой, готическим романом, персонажи которого постоянно менялись, а сюжет захватывал с первых страниц. И потом, я всегда чувствовала близость Гриауля, близость чего-то огромного и невероятно могущественного. - Она словно бы вздрогнула. - Так или иначе, два года назад мне начало казаться, что то великое дело, о котором столько вещал Мардо, вот-вот свершится. Я испугалась, а испуг открыл мне глаза на ложь, которой насыщен культ.
- Вам известно, что это за великое дело?
- Нет, - проговорила она с запинкой.
Коррогли пристально поглядел на нее: похоже, она о чем-то умалчивает.
- Мне больше не к кому обратиться, - повторил он. - Остальные попрятались.
- Хотя они и попрятались, некоторые из них, я уверена, сейчас наблюдают за нами. Если я выдам вам какую-нибудь тайну храма, они убьют меня.
- Я могу вызвать вас в суд.
- Можете, - согласилась она, - но там я повторю все то, что уже сказала. К тому же свидетель из меня не очень надежный. Прокурор примется расспрашивать о моем прошлом, а я ему не отвечу.
- По-моему, великое дело было как-то связано с Гриаулем.
- С ним связано все, - заметила Кирин и пожала плечами.
- Ну хоть намекните! Дайте мне зацепку!
- Ладно, слушайте. Вам нужно уяснить себе, что такое культ. Они не столько поклонялись Гриаулю, сколько обожествляли свой страх перед ним. Мардо считал, что состоит с Гриаулем в определенном родстве. Он мнил себя духовным потомком того чародея, который обездвижил дракона, кем-то вроде ритуального противника, одновременно врагом и служителем Гриауля. Эта двойственность приводила его в восторг, он полагал ее верхом коварства.
Коррогли попытался выжать из Кирин еще что-нибудь о культе, но безрезультатно и в итоге вынужден был отступиться.
- А Мириэль знала что-нибудь?
- Вряд ли. Мардо доверял ей в том, что касалось материального мира, но не в волшебстве. Да, он замыслил что-то серьезное, и я забеспокоилась, поскольку предпочитаю не сталкиваться ни с чем серьезным. Мне стало страшно. Вокруг меня бесследно пропадали люди, разговоры велись исключительно шепотом, тьма выползала из углов и заполняла весь храм. Наконец я не выдержала и понемногу начала замечать то, что прежде как-то не бросалось мне в глаза. Я осознала, насколько опасной была моя скука, как низко я пала, стараясь ни о чем не задумываться. Я поняла, что Мардо Земейль отнюдь не безобидный краснобай, а злой человек - злой в худшем смысле слова. Он стремился познать секреты колдовства, которое умерло из-за того, что не нашлось людей, достаточно испорченных, чтобы рыться в той грязи, где спрятаны его корни.
- И что же вы заметили?
- Пытки… Жертвоприношения…
- Человеческие?
- Быть может, точно не скажу. Однако Мардо был на такое способен.
- И вы думаете, он хотел принести в жертву Мириэль?
- Пожалуй, да, хотя и не чаял в ней души. Вполне возможно, его посетила шальная мысль, что для завершения своего великого дела он должен пожертвовать самым для себя дорогим. А ее он, я думаю, держал в неведении.
Коррогли следил за дрожанием теней, что отбрасывали на пол листья растений. Он чувствовал себя до смерти уставшим. "Что я тут делаю, подумал он. - Беседую с приятной пожилой дамой о природе зла, пытаясь установить, мог ли дракон совершить убийство?"
- Вы упоминали о доверии…
- Да. Мардо ясно дал понять, что, если с ним что-нибудь случится, его место должна занять Мириэль. Они…
- Что?
- Я всегда подозревала, что их связывает нечто личное, и в этом еще одна причина доверия Мардо. Доказательств у меня нет, только ощущения, а они вам вряд ли помогут. Во всяком случае, если я поделюсь с вами своими догадками, вреда никому не будет. По-моему, Мардо подготовил документы, по которым Мириэль причиталось какое-то наследство. В таких вещах на него можно было положиться. - Кирин наклонила голову, словно старалась как можно лучше разглядеть выражение лица Коррогли. - Я вижу, вы удивлены. Знаете, никогда в жизни я не встречала адвоката, который не умеет скрывать своих чувств.
"Ну вот, - подумалось Коррогли, - даже мое лицо против меня".
- Я и не подозревал, что они скрепили свой союз таким образом, заметил он.
- Быть может, и не скрепили. Я же предупредила вас, что наверняка не знаю. Но если я права и документы существуют, вы легко найдете их. Мардо, разумеется, не отдавал их никому. По всей видимости, они находятся в храме.
- Понятно.
- О чем вы думаете?