Остальные, даже Аливия, глянули на него удивленно, но Володя, не обращая ни на кого внимания, закопался в рюкзак, достал упаковку какого-то порошка и начал рассыпать его по комнате, особенно обильно досталось кровати.
- Ну вот, к вечеру никаких посторонних тут не останется. Если не хотите кормить этих мелких тварей, давайте и вашу комнату обработаем.
- Э-э… а что это, милорд? - Филипп с сомнением прикоснулся к порошку на полу.
- Средство от блох и клопов. Терпеть не могу их, потому всегда ношу с собой нечто подобное.
Филипп с сомнением глянул на мальчика, тот готов был поклясться, что солдат сейчас мысленно не очень лестно отзывается о неженке-господине, но высказаться вслух не рискует. Володю по большому счету мало интересовало, что остальные думают о нем, главное, чтобы ему и Аливии было удобно. Изображать же перед кем-то бывалого путешественника, не боящегося бытовых неудобств только для того, чтобы произвести впечатление он не собирался.
Володя проводил Джерома и задумался, что делать дальше. Сидеть в душной комнате и ждать возвращения слуги совершенно не хотелось. Выйти прогуляться? А вещи? Оставить тут с Филиппом как-то нечестно по отношению к нему. В конце концов, сам Филипп разрешил сомнения, предложив пройтись по городу.
- А вещи? - с сомнением поинтересовался Володя.
- Хозяин получает часть платы еще за то, чтобы здесь не пропадали вещи постояльцев, - пояснил Филипп. - Вряд ли ему захочется объясняться по поводу кражи на его постоялом дворе - это плохо отражается на репутации. - Солдат несколько удивленно глянул на Володю, словно удивляясь, что тот не знает очевидных вещей. - Ну еще на всякий случай их можно сложить вон в тот сундук, он специально там стоит. Замок должен быть внутри.
Володя приподнял крышку и действительно обнаружил внутри весьма солидного вида замок… который он смог бы открыть обычной проволокой за две-три секунды. Остается надеяться, что такие умельцы тут редкость, а для остальных он и в самом деле окажется непреодолимым препятствием. Сам сундук оказался крепко привинчен к полу. Мальчик подергал его, открыл и закрыл массивную, оббитую железом крышку, глянул на петли и на запор. Да уж, о том, чтобы сломать сам сундук, не может быть и речи: толстые доски дуба крепились железными полосами на заклепках, петли, на которых сидела крышка, представляли собой толстые изогнутые штыри, причем, когда крышка закрыта этих петель совершенно не видно.
- Впечатляет. - Мальчик сложил туда рюкзаки, закрыл крышку и навесил замок, а ключ повесил с обратной стороны накидки, прицепив его ремешком. Потом проверил, как он там висит, не болтается ли, так же привычно проверил оружие, ногой подкинул прислоненный к кровати боевой посох и поймал на лету.
- Милорд, а зачем вам в городе посох?
- Ну… скажем так, это не совсем обычный посох.
- Точно-точно, - влезла Аливия, но под суровым взглядом мальчика стушевалась и замолчала.
- Короче, не помешает. - Володя видел, что свое копье Филипп оставил под кроватью и брать его с собой не собирался. Конечно, копье не особо ценная вещь, а в городе мотаться с ним неудобно. Но посох не копье и второй такой можно достать только на базе в лесу, куда возвращаться в ближайшее время Володя не собирался, так что терять его не хотелось.
Покрепче ухватив Аливию за руку, чтобы не потерялась, Володя на миг замер у входа на постоялый двор, потом уверенно зашагал в сторону гула голосов, раздававшихся откуда-то спереди. Как он и предполагал, гул этот шел с базарной площади, которая в средневековье служила своеобразным местом сосредоточия всей городской жизни. Здесь можно что-нибудь купить для себя, предварительно поторговавшись, просто провести досуг, наблюдая за выступлениями заезжих комедиантов, договориться о встрече, узнать новости. Как раз сейчас все активно обсуждали последние, не слишком обнадеживающие известия о войне. Однако несмотря на это люди вовсю веселились или занимались своими делами, словно ничего не произошло. Володя бегло просматривал прилавки, в основном интересуясь разговорами людей, чем товарами, а вот Аливию привлекли красивые безделушки на прилавках, и она надолго зависла перед каким-то лотком, восхищенно разглядывая разные побрякушки. Володя со скучающим видом стоял рядом и глазел по сторонам, дожидаясь, когда девочке надоест. Тут он почувствовал чье-то неуловимое касание на поясе и чуть скосил глаза, разглядев вихрастого мальчишку лет тринадцати, уже давно крутящегося у прилавка. Володя на миг задумался о своих дальнейших действиях. Схватить за руку? Поднять тревогу? Тут наверняка его друзья ошиваются. Связываться с благородным не рискнут, но шума будет… А оно надо? В кошельке на поясе ничего ценного нет, золото и серебро в карманах и в поясе, но и с медяками расставаться не хотелось. Не из жадности - из принципа.
Пока мальчик размышлял, его кошелек уже аккуратно срезали и передали неприметному молодому человеку, лет двадцати. Тот немедленно отвернулся и стал пробираться к выходу, проталкиваясь сквозь толпу. Володя как бы ненароком попятился и столкнулся с ним.
- Извините, милорд, - молодой человек склонился в глубоком поклоне.
- Ничего-ничего, - Володя ободряюще похлопал его по спине. - Я сам виноват.
Юноша быстро взглянул на мальчика, но тот уже равнодушно отвернулся, продолжая изучать окрестности. Выбравшись из толпы, он облегченно вздохнул и быстро скрылся за ближайшим поворотом, где полез под плащ, чтобы пересчитать добычу. Нахмурился и быстро-быстро зашарил у себя на поясе. Выругавшись вполголоса, он еще яростней принялся за поиски, но ничего так и не нашел - весь его сегодняшний заработок кто-то весьма ловко увел. И ведь не расскажешь никому, что у самого ловкого вора на базаре украли всю дневную добычу! Интересно, кто осмелился на такое? Наверняка кто-то залетный, из-за войны в город столько новых людей прибыло. Когда он забирал кошелек, срезанный его помощником у какого-то молодого благородного остолопа, кошельки еще были на месте, он как раз подумал, что пора относить добычу в надежное место, а вот когда выбрался из толпы… Значит украли в толпе, но кто? Вор задумался, вспоминая свои шаги. На всех он думал, все попали под его подозрения, кроме молодого остолопа-рыцаря, как он его называл. В конце концов, он решил внимательней понаблюдать за базаром - раз здесь объявился настолько ловкий вор, что сумел обчистить даже его, то наверняка скоро продолжит кражи и тогда точно попадется. И вот тут с ним поговорят, и объяснят где и у кого стоит воровать.
А Володя, купив что-то типа походной котомки для покупок, незаметно сгрузил туда свою добычу, подивившись, сколько, оказывается, зарабатывают карманники, и немного поразмышлял: не стоит ли ему завязать с игрой в дворянство и не пойти ли воровать… повесил сумку на плечо, отказавшись от услуг Филиппа, и двинулся дальше, заодно купив какие-то заколки, на которые уж слишком жалобно смотрела Аливия. Просить она не решалась, но взгляд был настолько красноречив, что Володя не выдержал, тем более нежданно и деньги появились.
- Смотри! Смотри! - Аливия ухватила Володю за руку и потащила куда-то в сторону.
- Эй, осторожнее! Да осторожнее же… ну иду-иду!
Девочка подтащила Володю к собравшейся толпе и начала ввинчиваться в неё. Один из крестьян сердито обернулся, чтобы отругать девочку, но наткнулся взглядом на Володю в доспехах и поспешно посторонился, пропуская их. Выскочив в первый ряд, Аливия замерла, наблюдая, как девочка лет двенадцати выделывает разные акробатические упражнения. С точки зрения человека двадцатого века, видевшего состязания в спортивной гимнастике, ничего такого особого она не делала: кувырок, сальто, прыжки… с таким набором её даже до областных соревнований не допустили бы, однако для местных жителей это действительно непревзойденно. В полном восторге они наблюдали за гибким ребенком, который сейчас крутил колесо вокруг собравшихся зрителей. Мужчина с короткой бородкой, скорее всего её отец, подыгрывал дочери на дудке, а мать девочки плясала в центре. Володя глянул на Аливию. Та в полном восторге наблюдала за девочкой, даже рот приоткрыла и при каждом её удачном прыжке разражалась бурей апплодисментов. Володя глянул на Филиппа, тот тоже одобрительно кивал головой. Мальчик вздохнул: всё-таки правду говорят, что во многих знаниях много печалей. Воспоминания о выступлениях гимнасток в родном мире мешали ему наслаждаться представлением здесь, заставляя подмечать ошибки, неточности, слабую отработку движений. Однако девочка выступала настолько задорно, что вскоре он и забыл о её погрешностях.
Тут женщина вышла вперед, поймала брошенную ей шляпу и передала её девочке. Та сделала кувырок вперед и замерла с протянутой к зрителям шляпой. В общем, понятно. Люди стали расходиться, предварительно бросая монеты, некоторые просто уходили.
- Я тоже так хочу научиться! - с горящими глазами выдохнула Аливия, когда девочка остановилась напротив них.
Она вдруг улыбнулась и подмигнула Аливии.
- Надо заниматься и научишься.
Звякнула сумка на плече. Володя вздохнул и сунул в нее руку, достал первый попавшийся кошелек, развязал и, не считая, целиком высыпал в шляпу, блеснуло золото, немного, но…
- Господин, вы, наверное, ошиблись, - испугалась юная артистка.
- Нет, всё правильно. Что легко достается - то не ценится, - непонятно добавил он. - Пойдем, Аливия, и так времени много потеряли.
Аливия кивнула, но перед уходом еще раз оглянулась на юную гимнастку, ошарашено глядевшую в шапку. Подошедший отец тоже заглянул, охнул и поспешно убрал её подальше, благоразумно решив не считать выручку на виду у всех.
- Вы очень щедры, господин, - неодобрительно отозвался Филипп.