- Зимой? - удивилась Илирия.
- Да. На самом деле мы ненамного опередили войска родезцев. Если сведения верны, то они как раз прошли перевалы и направляются к Ветогу.
- Но ведь это…
- Правильно. Потому мы так и спешили. Промедли еще день-два и, вполне возможно, выбраться из города уже не удалось бы.
Управляющий досадливо подергал себя за бороду - такие планы и все псу под хвост из-за этих родезцев, бездна их поглоти. Если бы эта экспедиция завершилась удачно, господин Осторн наверняка доверил бы ему самостоятельную работу в какой-нибудь из своих торговых контор, разбросанных по всему побережью Алайского моря. Вместо этого приходится спешно бежать, сбыв практически весь товар по дешевке. Такие убытки… такие убытки… Господам хорошо, они знай себе воюют, а что купцам делать? Еще и охрану толковую найти не удалось - семь человек, курей смешить. Может, удастся по дороге нанять кого еще, сейчас много наемников шляется, чуя надвигающуюся войну. По правде говоря, войну ждали давно, но никто не предполагал, что Эрих начнет ее посреди зимы. Родезец славился своими непредсказуемыми поступками, но этот вообще ни в какие ворота не лез. Управляющий вздохнул и отправился торопить возниц, оставив встревоженную госпожу. По правде говоря, не хотелось ему пугать ее, но другого выхода не видел кроме как сказать правду, слишком уж взволновал ее этот быстрый отъезд, похожий на бегство.
Первые три дня они ехали очень быстро, но потом повалил снег, заметя практически всю дорогу, да еще и телеги, собранные с бору по сосенке, начали ломаться, а ремонт - это время. За четвертый день они проехали столько, сколько в предыдущие дни проезжали за три часа.
- Вы были правы, госпожа, - тревожно прошептал управляющий, искоса поглядывая на играющую за спиной матери девочку. - Из-за снега мы потеряли много времени. На всякий случай держитесь поближе к юной госпоже… мало ли…
- Вы полагаете? - Илирия встревожено огляделась.
- Мало ли… нынче неспокойно на дорогах. Разбойники словно обезумели, кидаются на каждый караван. Да еще вооружены в последнее время они очень хорошо.
Предположение Осторна о том, что оружием разбойников снабжает Эрих Второй, король Родезии, управляющий решил не озвучивать. Раньше он полагал, что его господин малость не прав, поскольку не видел смысла в таких действиях короля, но сейчас он уже не был так уверен в неправоте господина. Если вторжение начнется зимой, а разбойники перекроют все дороги, то они могут сильно задержать курьеров с границ в столицу и Его Величество узнает о войне, когда все пограничные города и крепости уже падут.
Управляющий покачал головой. Как же не вовремя умер старый король. Будь он жив, Эрих ни за что не решился бы воевать, но сейчас престол занял семнадцатилетний мальчишка, по слухам взбалмошный и никого не слушающий юнец, ничем не похожий на своего рассудительного отца. За неполные полгода он успел поссориться со всеми союзниками, с купечеством и оскорбить некоторых бывших сановников отца. Ничего хорошего при таком короле Локхер не ждало. Вот доберемся до цели, и надо будет уезжать. Господин Осторн уже намекал на это.
Один из охранников подъехал к управляющему и осторожно тронул за рукав. Управляющий раздраженно поднял на него взгляд, но раздражение мигом сменилось испугом, когда он посмотрел в ту сторону, куда плетью указывал солдат. Следы. Совсем свежие, которые еще не успело занести снегом. Скорее всего, их караван из семи повозок все-таки двигался быстрее, чем рассчитывали те, кто прятался в кустах. Управляющий пригляделся, пытаясь хоть что-то рассмотреть в лесу, но тщетно - это твари хорошо умели маскироваться, даже в зимнем лесу. Хотя, казалось бы, где можно спрятаться среди голых деревьев?
Управляющий подъехал к телеге.
- Госпожа, - прошептал он, - забирайте дочь и бегите.
- Что?
- Тихо. Берите дочь и бегите. Мы постараемся задержать татей, но… сами понимаете.
Взор женщины посуровел. Она отрывисто кивнула и подозвала дочь. Та растерянно оторвалась от своих дел и послушно подползла к матери.
- Разбойники здесь надолго не задержатся и уйдут, потому отсидитесь денек в лесу и возвращайтесь на дорогу. Этого, - управляющий кинул кошелек, - вам хватит добраться до дома. Возьмите теплые вещи и еду.
Управляющий подозвал одного из охранников и отдал ему короткое распоряжение. Тот кивнул и поравнялся с телегой, на которой ехала Илирия с дочерью. Оставшиеся всадники встали так, что бы скрыть их от разбойников. Воспользовавшись этим, Илирия подхватила дочь на руку и бросилась в лес, охранник следом.
Караван медленно подъезжал к засаде…
Охрон со злостью пнул валявшегося на земле охранника небольшого каравана и полоснул того мечом, хотя этого уже и не требовалось. В этот день все пошло не так: слишком поздно заметили караван и не успели замести следы, а охрана оказалась слишком глазастой; эти охранники неожиданно дали сильный отпор, и его люди понесли потери. Особенно защищался один мужик с топором, успел троих зарубить прежде, чем его достали. И тут выяснилось, что в караване никаких ценных вещей нет. Еда, какие-то вещи, немного никчемного товара. Охрон изрубил все тюки в хлам, но ценнее вещи от этого не стали. Главарь повернулся к одному из своих людей.
- Говоришь, тут еще женщина была?
- Вроде бы с ребенком.
- Значит эти, - он еще раз пнул охранника, - прикрывали их отход. Скорее всего, жена и дочь купчишки. Если удастся их догнать, можно будет неплохо потрясти купца.
- Но…
- Вперед, я сказал, пока следы снегом не замело!!! - теперь пинок достался разбойнику.
Все-таки в этот день Охрону действительно не везло - ну кто мог подумать, что один из охранников каравана отправился сопровождать госпожу? Поняв, что их преследуют, он затаился, а когда разбойники прошли мимо напал. Погибло еще двое из шайки, а Охрона ранили в руку. Преследовать беглецов без атамана никто не стал.
Илирия, отчаянно таща за собой перепуганную дочь, бежала, практически ничего не видя перед собой. Отчаяние гнало ее вперед и она бежала… бежала… бежала… Пару раз налетела на деревья, раз семь упала, зацепившись за ветки. Когда последний солдат остался прикрывать их бегство и они с Аливией остались одни, то она практически ничего не почувствовала - страшно ей стало только спустя некоторое время. Аливии передался испуг матери, и она тихонько хныкала, но не жаловалась. Илирия, плохо понимая, что делает и зачем, подхватила дочь на руки и бросилась бежать, совершенно не разбирая дороги. Однако долго нести девочку не смогла и вскоре снова тащила её за руку в лес, подальше от разбойников. Только много позже она поняла, что заблудилась. Тут ей стало по-настоящему страшно, хотя и старалась не показывать этого, чтобы не пугать дочь. Попыталась вернуться по следам, но снег пошел гуще и их быстро заметало. Илирия в отчаянии прислонилась к стволу дуба и наблюдала, как следы медленно скрываются под слоем снега. Рядом в голос ревела Аливия.
Однако сидеть бесконечно на снегу нельзя. С трудом взяв себя в руки, Илирия только сейчас с ужасом поняла, что натворила. Вместо того чтобы просто отойти с дороги, а потом двигаться параллельно ей, она углубилась в лес и теперь совершенно не представляла, где находится. И то, что она была до смерти напугана, ничуть её не оправдывало - своим страхом она только что погубила и себя, и дочь.
- Аливия, доченька, вставай, надо идти, - с трудом сдерживая слезы и стараясь казаться бодрой, прошептала она.
- Я не могу, - захныкала девочка. - Я устала, мама!
- Я знаю. Я тоже устала, моё золотце, но надо идти. Надо идти…
Девочка с трудом поднялась и, пошатываясь, двинулась за матерью, которая вела её, как она думала, к дороге. Однако через некоторое время Аливия просто села в снег и больше никакие уговоры не смогли заставить её подняться. Начало темнеть. Илирия с отчаянием огляделась и, к счастью, нашла вроде бы подходящее дерево, к которому и принесла девочку.
- Я есть хочу, мама, - захныкала та, пытаясь прижаться к матери, чтобы согреться.
Илирия усадила ее под могучий дуб, стала собирать ветки и только тут сообразила, что ей нечем разжечь огонь. От отчаяния хотелось выть и сдержалась она только из-за дочери.
- Надо было хоть немного собрать с телеги вещей, - мысленно корила она себя. - Ну что стоило захватить трут и огниво? Что стоило послушать управляющего и положить немного еды? Нет, решила, что некогда, что спешить надо… только золото захватила… Илирия при виде кошелька, выпавшего из сумочки, которую она лихорадочно перетряхивала в поисках хоть чего-то полезного, рассмеялась, но смех уже через минуту перешел во всхлипывания. Золото! Кому оно тут нужно? Разве с его помощью можно развести костер? Можно накормить голодного ребенка? Оно спасет от зверей? Зверей?!
Подумав о зверях, Илирия поспешно поднялась и стала подсаживать дочь на дуб. К счастью до развилки было невысоко и вскоре они уже обе устроились на дубе. Убедившись, что Аливия не упадет, Илирия снова зарылась в сумку и наконец нашла небольшой кусок хлеба, непонятно как попавшего туда. Аливия перестала хныкать и принялась жадно есть.
В лесу темнота всегда наступает много раньше, чем сядет солнце. Прижав к себе и укутав девочку своей шубой, Илирия с тоской смотрела на небо, затянутое тучами, с которых не переставая шел снег.
Как они пережили эту ночь лучше не вспоминать, но к утру Илирия с трудом могла пошевелиться. Всю ночь она не сомкнула глаз, вслушиваясь в ночные звуки и каждый раз вздрагивая, когда откуда-то издалека доносился волчий вой. Попытавшись слезть, она не удержалась и упала, подвернув ногу и едва не взвыв… не от боли, от понимания, что теперь им отсюда не выбраться никогда.