- Я непременно этим воспользуюсь, - ядовито произнёс он, всё ещё дуясь. - А также попрошу запомнить, что это был первый и последний раз, когда я попался на твою удочку. Больше я в таких фокусах не участвую. От них слишком сильно попахивает дьявольщиной.
Я не стал ему говорить, что и сам не горю желанием использовать свой дар подобным образом, так как увидел, что на краю поляны стоит уже знакомая мне девушка в голубом платье. Я сделал шаг в её сторону, и она поспешно отступила за деревья.
- Удивительно, - произнесла Гертруда, задумчиво разглядывая свою руку и осторожно шевеля пальцами. - Проповедник, ты меня поразил до глубины души.
- У ведьм не может быть души, - буркнул тот.
- Крайне философский вопрос, - улыбнулась она. - Не знаю, как у других, но поверь, моя душа находится при мне. Так вот, ты меня поразил, и я беру свои слова обратно. От тебя всё-таки есть толк.
Проповедник громко, презрительно фыркнул, но было видно, что он очень доволен этим неожиданным признанием.
Мы остановились на краткий отдых уже в сумерках, когда осенний лес засыпал, а ледяной ливень вытекал из низких облаков с неторопливой покорностью судьбе, заливая всё вокруг холодной безнадёгой. Свод волшебного купола, как и в прошлый вечер, защищал нас от влаги, земля нагрелась от колдовства, даря комфорт и уют. Единственное, чего не было, так это еды. Мы были голодны, и наши животы то и дело требовательно напоминали нам о себе.
Где-то далеко что-то ревело и трещало, ломая подлесок, а затем угомонилось, оставив лишь шелест бесконечного дождя по буро-жёлтым, опавшим листьям.
Рука у Гертруды зажила, хотя по её осунувшемуся лицу было видно, что заклинание лечения далось ей нелегко. Я сказал об этом, на что колдунья усмехнулась и заметила:
- По гримуару Марбаса , для лечения лучше использовать свежую кровь младенца и только что убитого с помощью удушения пожилого человека в пропорции два к трём. Желательно, чтобы она настоялась несколько ночей на перекрёстке, рядом с которым растёт таволга. Как ты помнишь, мне пришлось употребить для этого собственные силы. Ничего. Завтра всё будет в порядке. А уже сегодня я планирую ночевать в трактире.
- Мы пойдём ночью?
- До темноты почти час. Мы успеем. Тьма!
С неба, на плаще, словно на распахнутых крыльях, на нас упал человек. Я прыгнул к арбалету, но тот словно свинцом налился.
Гертруда сдула с ладони проклятие, оно окутало незнакомца и растаяло, не причинив ему вреда.
- Будем считать, что вы переволновались, и поэтому вашу встречу нельзя назвать гостеприимной, - сказал он, касаясь ногами земли.
Этого громилу я уже видел на балу - тот самый, что скакал на лохматой лошадке, а теперь прибыл налегке. Приметный плащ из жёлтого меха, шляпу и платок, закрывающий лицо, я узнал без труда.
- Чего тебе здесь понадобилось, Януш? - зло спросила Гертруда, вскакивая на ноги, и вокруг нас замерцал купол.
- Сядь и убери кинжал, страж, - велел колдун. - Я терпелив, но отнюдь не свят. Не стоит тебе делать глупости. Ты слишком ослабла, Гертруда, чтобы быть для меня опасной, и это меня не остановит. - Он ткнул пальцем в мерцание. - Вас было очень сложно найти, в Кайзервальде оказалось слишком много людей. Отдай то, что ты взяла, и я уйду.
- Не понимаю, о чём ты.
- Прекрасно ты всё понимаешь, - глухо сказал он. - Я прилетел в Кобнэк за тем же, за чем и вы, но ты меня опередила. Душа нужна мне.
- Скажи честнее - она нужна Ордену Праведности, которому ты служишь, - холодно отозвалась девушка.
- Пусть так, - не стал спорить мужчина. - Важно другое, сейчас я смогу справиться с вами. Ты перешла мне дорогу. Он - использовал дар для убийства людей, хотя стражам это запрещено. Я могу арестовать его и в цепях отвести в тюрьму Ордена. И даже Братство его не спасёт оттуда, Гертруда.
Во время этого разговора Тыква флегматично летала вокруг стоянки, изредка клацая челюстями, но когда Гера упомянула Орден, одушевлённый овощ остановился как вкопанный и недобро уставился на Януша. Человек заметил, что я смотрю в сторону, скосил глаза, но ничего не увидел. Слуга Ордена не обладал даром, он был всего лишь колдуном.
- Возможно, стоит отдать ему душу, Гертруда, - тихо сказал я.
Она удивлённо воззрилась на меня. Проповедник сдавленно кашлянул.
- Если он из орденцев, у нас могут быть неприятности, - уточнил я. - Но если мы заключим сделку, то Орден Праведности о нас забудет?
- Да, - тут же ответил Януш. - Вы отдаёте мне душу. Я оставляю вас в покое. Орден ничего не узнает.
Тыква понимающе хрюкнула и подлетела к нему сзади, буравя затылок колдуна взглядом.
Гертруда наконец тоже обратила на неё внимание, но пока не поняла, что происходит. Хотя догадалась, в каком направлении следует действовать.
- Ты скотина, Януш! - прорычала она, вытащив из-за ворота цепочку с кулоном. - Сколько тебе заплатили законники за эту работу?
- Гораздо больше, чем тебе. Потому что не в правилах Братства оплачивать труды собственных стражей. Как видишь, быть с Орденом гораздо выгоднее.
- Я так не думаю, - негромко произнёс я, и Януш подавился воплем, потому что Тыква, перестав церемониться и примеряться, в один укус оторвала ему руку.
Я отвернулся, не желая смотреть на кровавое пиршество. Вопли продолжались всего несколько секунд, затем раздалось поспешное чавканье, сытая отрыжка, и на месте, где только что стоял человек, остался лишь окровавленный плащ и пустая тыква, без всякого намёка на присутствие одушевлённого.
- Что это было, Людвиг? - От случившегося проняло даже Гертруду, о Проповеднике и речи не было. Из-за кустов раздавались молитвы вперемешку с богохульствами.
- Надо полагать, мастер Пугало решил принять участие в беседе, - осторожно произнёс я. - Оно с чего-то крайне невзлюбило представителей Ордена. В Вионе прирезало Александра, а здесь ему никакого дела не было до того, что происходит, пока оно не узнало, что это человек Ордена.
- Оно его сожрало, Людвиг! - крикнул Проповедник из-за кустов. - Сожрало с костями и потрохами! Ничегошеньки не оставило!
- Спасибо, я вижу!
Я подошёл к тыкве, поднял её, изучил, отбросил в сторону.
- Ушло, - сказала Гертруда.
- Верно. Отобедало и решило не задерживаться.
- Ты ведь ему не разрешал набрасываться на людей! - Проповедник, наконец, явил свой бледный лик из кустов.
- В данном случае при всём своём желании я не могу сказать, что не рад его помощи. Впрочем, я поговорю с ним, когда мы увидимся.
- Очень тебе советую! Пока оно не сожрало тебя!
- Проповедник, погуляй где-нибудь, - негромко сказала колдунья.
- Зачем?
- Затем, что двое людей, которым надо поговорить с глазу на глаз, тебя об этом просят, - ответил я.
- Нужны мне ваши тайны, - процедил он и отправился в лес.
Гертруда проводила его взглядом, убедилась, что он ушёл, и произнесла:
- Я уже говорила тебе несколько раз и скажу ещё - мне не нравится Пугало.
- Я тебя вполне могу понять. Но, согласись, в данном случае без его помощи нам бы пришлось нелегко.
- Не стану спорить. Это так. Но ты ведь понимаешь, что ходит рядом с тобой. Тот, кто зародился в обычном полевом пугале, - натура чёрная. Тёмная душа, Людвиг. Очень сильная. Я бы сказала даже - сильнейшая. Пока он под твоим контролем. Но что будет, если он озвереет? Набросится на кого-то… - И, видя, что я хочу возразить, продолжила на тон выше: - Не говори мне, что дело в шляпе! С демонами ни в чём нельзя быть уверенным!
- Ты считаешь, что это демон?
Она вздохнула, посмотрела на окровавленный плащ Януша, мокнущий под дождём:
- Это существо очень сильно и необычно. И если это не кто-то из демонических легионов, то точно равный им. Не знаю ни одного одушевлённого, который был бы столь странен, от которого веяло бы такой угрозой и которое было способно переливать себя из одного предмета в другой. Ты никогда не задумывался, что надо было твоему Пугалу, раз оно присоединилось к тебе?
- Я сам пригласил его. Потому что оно убило многих из тех, кто прошёл мимо. Я уже как-то говорил - лучше оно будет рядом со мной, чем без меня.
- Почему ты сразу его не уничтожил?
- Ты сама сказала, что этот одушевлённый, истинную природу которого мы не знаем, очень силён. Да ты посмотри - кто из тёмных может себя так сдерживать, чтобы не насыщаться кровью и смертью каждое мгновение! К тому же я ощутил его отчаянье. Там, на ржаном поле. Оно было на грани, и я…
- Сжалился над тёмным одушевлённым, - покачала головой колдунья. - Только ты способен на столь странные поступки, Синеглазый. Я не знаю, куда заведёт тебя это знакомство. Честно, не знаю. Но склонна предполагать самое худшее. Я говорю об этом в последний раз, но тебе стоит подумать о последствиях прежде, чем они произойдут. Пугало недоброе. У него могут быть свои цели. И когда оно их достигнет, ты можешь пострадать.
- Я приглядываюсь к нему и постараюсь разобраться с тем, что оно такое. Если появятся хотя бы малейшие признаки опасности, и я почувствую, что оно перестаёт быть послушным, я с ним разберусь. Обещаю.
- Пора в дорогу. - Она встала, тем самым показывая, что тема закрыта. - Я страшно голодна и если не поужинаю, то съем твоего Проповедника, который столь бесцеремонно подслушивает.