Я постарался стать незаметным, отойдя в дальний полутёмный угол зала - самое удобное место, чтобы не бросаться в глаза, но видеть всех окружающих. Инквизитор покинул зал, присоединившись к герцогу и его окружению, чему я был рад. Его угроза меня нисколько не испугала, и я не волновался, что ему что-то станет известно. Никаких преступлений стражи не совершали, а насколько я мог узнать Пса Господня, он достаточно разумен, честолюбив и честен, чтобы рыть яму тем, кто, действительно, невиновен. Этот человек ведёт себя куда правильнее, чем принято считать, когда речь заходит об инквизиции.
Ко мне подошло существо, облачённое в лимонно-жёлтый кафтан. Оно было лохматым, со свалявшейся шерстью, нереально длинным носом и розовым крысиным хвостом. Голым, влажно блестевшим, похожим на дождевого червя.
Не говоря ни слова, оно уселось на собственный зад, хрипло хихикнуло и начало недовольно коситься в мою сторону. Но, в конце концов, занялось ловлей блох (во всяком случае, я надеялся, что оно ловит именно их), перестав зыркать в мою сторону.
Я решил пройтись по залу, посмотреть, не появилась ли Гера, но моя прогулка ничего не дала - увидел лишь Львёнка, увлечённо болтающего со своей озёрной ведьмой. Рядом с фонтаном, над которым кружили райские птицы, была небольшая давка. Я разглядел в центре мужской толпы край фиолетового платья гьйендайвье и понял, отчего возник такой ажиотаж.
- Страж? - промурлыкали в этот момент за моей спиной. - Настоящий страж? Второй за вечер?
- Нам везёт, Эмили.
Передо мной стояли две весьма аппетитные ведьмы. Одна - брюнетка, с тёмными глазами и полными губами, слишком алыми и привлекательными, чтобы я не заподозрил на них маленькую магию. Вторая - пышная блондинка с капризным лицом и порочным взглядом.
- Дамы, - легко поклонился я, уже начиная догадываться, что попал в оборот.
- А он милый, Лаура. Не находишь? - спросила черноволосая.
- И в отличие от многих других не клюнул на Асфиру. Возле этой суки сегодня небывалое оживление. - В зеленоватых глазах блондинки промелькнула ненависть.
Промелькнула и тут же угасла, сменившись охотничьим азартом голодной пантеры.
- Хотела бы я знать ваше имя, - промурлыкала она, заходя сбоку и отрезая мне путь к вежливому отступлению. - Стражи в нашем обществе - исключительная редкость, и всегда найдутся загребущие коготки, которые успевают украсть вас, прежде чем я окажусь рядом.
Я не успел ответить, потому что черноволосая оказалась в опасной близости от меня и проворковала:
- Стражи… Скажи, незнакомец, как так получилось, что каждый из вас столь привлекателен, что я схожу с ума от вожделения? Какой вы магией обладаете, что любой из вас для меня становится самым желанным во всём мире?
- Остынь, Эмили. Ты тут не одна. - Блондинка тоже пошла на штурм, прижавшись ко мне с другого боку. - Пусть мальчик сам решит, какая из нас ему больше по нраву.
Но прежде чем я успел ответить, раздался другой голос:
- Вы обе драные, старые кошки, и ни один нормальный мужчина, если он не сумасшедший, не будет иметь с вами дел. Уж лучше лечь в постель с Асфир, чем терять время на таких, как вы.
Говорившая женщина оказалась стройной и гибкой, как ива. У неё были серебристые глаза, я таких никогда не видел, очень резкие, высокие скулы, узкий подбородок и твёрдые губы. Её блестящие волосы рассыпались по открытым плечам, а длинное серебристо-голубое, отливающее металлом платье, словно собранное из множества стальных капелек, удивительно ей шло.
- Зачем пожаловала, Софи? - зло прошипела блондинка. - Он занят!
- Впервые я готова признать, что ты права, Лаура. Он занят и отнюдь не вами. Страж пришёл с Гертрудой.
Их лица сразу же стали кислыми, а в глазах пропал интерес.
- Чтобы её черти забрали! И тебя заодно, - разочарованно прорычала черноволосая сереброглазой Софии и, гордо подняв голову, удалилась вместе со своей подругой.
- Какое внезапное отступление, - произнёс я. - Оно позволило по-новому взглянуть на этот мир. Спасибо, госпожа София. Я Людвиг.
- Просто София, без госпожи. - Голос у неё был, словно утренний ветер, дующий с гор. - У Гертруды репутация крупной хищницы, так что мыши не стали задерживаться, что с их стороны очень разумно. Порой они столь внезапным появлением разума удивляют даже меня. Ты танцуешь?
Я не смог сдержать улыбку:
- Получается, что вы ещё более крупная хищница, чем Гертруда?
- Скажем так - мы слишком хорошо знакомы и понимаем последствия, чтобы вцепляться в глотку друг другу.
Я предложил ей руку, не видя ничего криминального в одном танце. Но направляясь туда, где гремела музыка, вдруг обратил внимание, что на нас внимательно смотрит здоровенный бугай в светло-жёлтом меховом плаще, шляпе и с шейным платком, скрывавшим его лицо. Это был тот самый тип, что обогнал нашу карету на лохматой лошадке.
В танцевальном зале пела флейта и стрекотали сверчки. Гремели барабаны, мелодично звякали колокольцы, и мягко трубили духовые инструменты. Началась череда медленных танцев, пришедших к нам из Ровалии, и пары плавно плыли по паркету, свет был приглушён, а сотни крупных светляков мерцали на потолке, словно живые звезды.
Я обнял Софию за тончайшую талию и повёл в танце, следуя сразу за высоким мужчиной с оленьими рогами и девушкой из крестьян рубежей Золяна.
От сереброглазой женщины приятно пахло кедрами, словно солнечные лучи нагрели древесную кору. Она хорошо танцевала, гораздо лучше, чем я, была невесомой и изящной. София молчала, прикрыв глаза, слушала музыку, и я украдкой бросал взоры на её странное и в то же время прекрасное лицо.
На первый взгляд она казалась сущей девчонкой - восемнадцать, не больше. Но по манере поведения, осанке, тому, как она разговаривала, и морщинкам, то и дело появляющимся вокруг лучистых глаз, было понятно, что ведьма далеко не молода. Я не знал, кто из иных существ вмешался в её кровь, но предполагал, что она намного старше меня.
- Возраст несущественное понятие, Людвиг, - негромко сказала София. - Во всяком случае, для моего народа.
- Вы гилин? Или альта, раз читаете отголоски мыслей?
- Ни то ни другое. Мы живём на Янтарном берегу, рядом с океаном, в лесах, где редко кто появляется.
Я не знал, кто там живёт, но понял, о каком месте идёт речь.
- Вы о западных лесах Эйры? Темнолесье?
- Верно. Впрочем, сейчас это неважно. Я не случайно пригласила тебя на танец и хочу, чтобы ты выслушал меня внимательно и запомнил всё, что я скажу. У меня было видение, и я решила, что стоит о нём рассказать… Опасайся висельника на перекрёстке, он принесёт тебе беду. Бойся снежных стен, они не дадут тебе шансов. Избегай света, ведущего из мрака, - это твоя смерть.
- И что это означает? - после краткой заминки спросил я у неё.
- Не знаю, - с сожалением ответила она. - Видения просто приходят, но не всегда их можно объяснить. Иногда они не значат ничего и развеиваются, как дым на ветру. Иногда, чтобы сбылись, должны пройти годы. А порой - осуществляются через несколько дней после своего появления. Я всего лишь проводник и буду рада, если мои слова помогут тебе.
Музыка смолкла, всё ещё звеня в наших ушах.
- Спасибо за танец, Людвиг, - сказала ведьма, отступая. - Если окажешься в моих землях, буду рада тебя увидеть.
- Это вам спасибо, София.
Она кивнула, принимая благодарность, и удалилась вместе с оленерогим мужчиной и горбатой старухой, облачённой в бархатную накидку. Я проводил женщину долгим взглядом, не зная, что думать о висельниках, снежных стенах, свете и тьме. Понимать ли её слова буквально или это всего лишь образы, которые могут означать всё что угодно?
- Удивительная встреча, - сказал невысокий мужчина, преграждая мне дорогу. - Помнишь меня, страж?
- Прекрасно, - холодно ответил я колдуну, с которым в последний раз виделся в лесу, во время бегства вместе с Хартвигом.
- Мой господин, маркграф Валентин Красивый, шлёт тебе свои искренние пожелания доброго здоровья и надеется увидеть лично на своих землях.
- Поблагодари маркграфа от меня за столь трогательную заботу, но вряд ли я смогу посетить его гостеприимный дом.
- Его милость очень терпелив и не теряет надежды с тобой познакомиться, впрочем, как и я. У меня перед тобой должок, страж. - Он коснулся шрама на щеке, оставшегося после брошенного мной в него арбалета. - Мой благодетель очень опечалился, когда узнал, что мы упустили картографа.
- Сожалею, что тебе пришлось пережить трёпку.
- Думаешь, ты сможешь отвертеться? Ты серьёзно так думаешь? О тебе слишком многое известно, чтобы ты так просто ушёл от ответственности.
- С интересом послушаю, что тебе известно такого, чего не известно мне, - с иронией произнёс я.
- Тебе кажется, что у маркграфа нет возможности раскопать прошлое стража? - нехорошо усмехнулся колдун. - Ты родился в Арденау. Отец был сержантом в егерских войсках и погиб во время Третьей войны с Прогансу. Мать, истинная католичка, из талежских белошвеек, убита мародёрами во время краткой вспышки юстирского пота. В пять лет ты оказался в приюте, в шесть - в Братстве. В молодости участвовал в двух военных кампаниях - против Прогансу, а затем против Гестанских княжеств. Показал себя неплохим солдатом. Засветился во время лисецкого бунта, когда вместе с другим стражем спас бургомистра от озверевшей толпы черни. Водишь дружбу с ведьмой и…
- Всего доброго, - рассеянно сказал я, потому что у входа в зал Проповедник махал руками и корчил страшные рожи.