- Люди заставили его уснуть и зарыли в темнице, - Мецаах сложил перед собой руки, сцепив пальцы. Посох, украшенный головой зверя, теперь опирался на его плечо. - Он с ними до сего дня. Мертвые тени блуждают рядом, и он уже не помнит ни о тебе, ни о матери. Он жив, но мертв. Идет вслед мертвых, ибо не видит и не слышит их - и душа его горит в огне. Грех стать тенью, которая убьет человека - их называют вызывателями мертвых. Грех опираться на мертвых - им не ведом путь живых, они не знают, они ворожат и гадают. Нельзя обращаться к колдунам, чтобы не умертвили тебя и твою душу, населив землю мертвецами, - он усмехнулся с превосходством. - А увидеть мертвеца и побить его - богоугодное дело!
- А как ты узнал имя Саши? - подозрительно спросил Кирилл.
На мгновение ему показалось, что юноша, испытующе вглядываясь в его лицо, чего-то испугался. Он помрачнел, прикусив губу. И словно бы закрылся посохом, крепко сжав его побелевшими пальцами, поставив его между собой и Кириллом.
- Мальчик, ты пришел из будущего?! - юноша нахмурился еще больше. - Я… рад… Рад, что умру прежде, чем твое будущее наступит, - с придыханием выдавил он.
- Почему? - обиделся Кирилл.
- Рука твоя исторгает боль, которую только слепой не увидит, - осуждающе покачал головой юноша. - Я думал… Я хотел лечить людей… По крайне мере, мне так казалось, - он встревожено закрыл лоб открытой ладонью, как-то вдруг поникнув. - Но теперь вижу, что не готов… Старшие жрецы предупреждали меня, и Бог говорил то же самое, но я не верил. Ты пугаешь меня, - признался он, отводя Кирилла в сторону от людей. - Как же я… Как же я буду лечить, если боюсь болезни? - спросил он сам себя с мрачным видом, снова обращаясь к невидимому собеседнику. - Я не готов! - юноша покачал расстроено головой. - И тут же поднял глаза на Кирилла: - Наверное, Ра вызвал тебя, чтобы показать мне мою самоуверенность. Услышав Бога, рано считать себя его Сыном.
Голос его прозвучал осуждающе и надсадно, и рвался, как струна. Юноша разволновался.
- Бога? - удивился Кирилл, хмыкнув.
- А разве можно в этом сомневаться, если ты здесь?! Для него нет ничего невозможного! - нетерпеливо воскликнул юноша, протянув руку и проведя ею по груди Кирилла, точно сомневался, что видит живого человека, а не привидение. - Ты далеко… Ты очень далеко!
Кирилл перехватил его руку, останавливая. Когда их руки соприкоснулись, юноша вздрогнул.
- В него можно верить, но доказать пока никто не смог! - бросил он с вызовом, оттолкнув юношу. - У нас это по-другому называется… - он кивнул на людей.
- Ну почему же! - усмехнулся юноша, внезапно улыбнувшись. - Он говорит из пространства, Он - Всевидящее Око. Я не могу показать, Он открывается внутри человека, но если пожелаешь - увидишь! Бог Ра приходит с легионами охраняющих его духов, у которых железные клювы и медные крылья, и все они будут кричать тебе: "Уйди!" Если ты не послушаешь их, Бог Ра пожелает с тобой вести беседу. Смотри, сколько людей посвящают свои руки Господу, разве ты видишь в их лицах хоть каплю сомнения? - Мецаах взмахнул рукой, ладонью обвел людей. - Они учат язык мертвых и учатся отвечать на вопросы Богов. Сегодня они ложат перед Богом жертвы, которые Он дал, чтобы завтра удача сопутствовала им, - он скосил голову и еще раз осмотрел Кирилла снизу вверх. - А может, в твоем времени не соблюдают заповеди?
Кирилл пожал плечами.
- Откуда ты? Из какой страны? Из какого времени? Ни в землях Египта, ни в землях, которые вокруг, нет ни одного человека, который бы не знал, как позвать Ра!
- Охренеть! - пробормотал Кирилл, пытаясь сообразить, как он оказался в прошлом.
- Может, ты читать не умеешь? - юноша придвинулся к Кириллу, протягивая кипарисовую палочку и чернильницу. Соответственно его сану, обращался юноша приветливо. - Расскажи мне! - мягко попросил он.
- Я из России… - начал Кирилл и замолчал, вспомнив, что во времена Ра страны такое не было.
- Россия? Никогда не слышал… - покачал головой юноша. - Может быть, Русь? Так называют северные земли, которые лежат за горами.
- Есть! - упрямо пробормотал Кирилл, расстроившись. - Да, на севере… Там, где зимой идет снег…
- Да, я слышал, что в далеких землях, за морем, где много рек и озер, живут люди, которые считают себя потомками русалки Роси и небесного Бога, которого называют Род. Греки ходили туда и пригласили их, чтобы они учили их грамоте и приношению жертв, - Мецаах начертил на песке посохом круг, вписал в него квадрат, обозначив вершины. - Я думаю, их способ мало чем отличается от нашего. Окропить кровью здесь и здесь… - он ткнул концом посоха в вершины. - А если жертвенное животное не получится взять здесь, - он постучал пальцем по левому виску, - берем отсюда! - довольный собой приложил ладонь к животу. - Не достал первенца, не страшно, можно убить то, что положил Бог.
- Я умею читать, - хмуро буркнул Кирилл, отодвигаясь от юноши, чтобы тот отстал от него. - Мы никого не убиваем, это… это глупо!
- Об убийстве речь не идет… - растерялся юноша, испытывая нетерпение. - Речь о жертвоприношении… Хо! - он вдруг резко шагнул в сторону Кирилла, резко выбросив перед собой руку.
Кирилл испуганно отшатнулся. На какое-то мгновение в глазах его потемнело.
- Вот видишь! - сумрачно взглянул на него юноша. - Ты знал… знаешь, что я не стал бы нападать… Но ты отпрянул в страхе!
- И что? Любой поступил бы так же, - пожал плечами Кирилл, чувствуя в отношении Мецааха враждебность. То, что объяснял юный жрец, было ему совершенно непонятно и раздражало. В его времени была бумага, автоматические ручки, автомобили, бытовая техника, которая Мецааху и не снилась. Может, он умел обратить посох в змею, но немногим это пригодилось бы в том мире, в котором жил Кирилл. - Ты сделал резкое движение в мою сторону. Это же так естественно!
- Нет, я остался бы на месте, - юноша твердо взглянул на Кирилла. - И любой, кто не умирает под демоном. Демон - это та жертва, которой питаются Боги, мертвая тень. Они подобны животным, имеют инстинкт, но не имеют сознания. И во все дни жизни будут поступать, как человек, который их родил. Мы умеем найти, заколоть и сжечь, вы носите на руках, угождаете им - оттого ваш мир поражен страхом, желчью и похотью.
- Надо же! А вы лучше?! - скептически скривился Кирилл, с насмешкой взглянув на юношу.
Юноша ничуть не обиделся, продолжая пристально и молча смотреть на Кирилла, с улыбкой, едва тронувшей его губы. И Кирилл вдруг почувствовал себя чужим, тяжесть поднялась неясной тенью, смазав краски, словно бы закрывая от него часть этого мира. Мир стал размытым, точно сотканный из полуденного марева. Отчего-то заболела голова, но не боль разливалась не внутри его, а снаружи, как будто ее вливали тоненькой струйкой, и она смешивалась в его теле с его информационным полем.
Юноша снова улыбнулся, утвердительно кивнул головой.
- Мы имеем душу - и немногие откажутся от нее! А вы даже не знаете, что душа - это ближний, который носит частицу вашей плоти и защищает ваше пространство со спины. Да, у нас нет многого, о чем ты подумал, но есть многое, чего нет у вас. Всюду на земле я найду друзей, кров и пищу, а ты привязан к одному месту и закрыт - ты чужой! Мы живем в согласии с миром, вы выживаете, боясь даже собственной тени. Мы пьем живую воду, а ваши источники отравлены ядом. Неужели ты думаешь, что все, о чем ты подумал, ждет тебя в Раю? - насмешливо полюбопытствовал юноша. - Там нет ни железных коней, ни железных птиц, ни рук, которыми мог бы что-то взять, ни ног, на которые мог бы встать. Там только мысль, а ваши мысли таковы, что вы станете ужасом для себя самих.
- Это у вас ужасы, у меня никаких ужасов нет! - хмуро, насупясь, с вызовом ответил Кирилл. - Это вы тут, занимаетесь черте чем! Чистой воды паранойя, сопровождающаяся бредятиной… В уме можно найти все что угодно, это доказано, седьмая вода на киселе, и все что бабушка надвое сказала. У нас шизофрению лечат медикаментозно.
- Черте что не поднимается плотью, и не причиняет боль, - на этот раз Мецаах слегка приподнял бровь, проявляя оживление. - Фантазии - вода, а демон - соль. Соленый человек не растет и не меняется, а когда с него нечего взять, начинает гнить. Мертвая голова не помнит ничего, кроме демонов. Если человек не умеет противостоять им, могут одержать над человеком - и тогда он становится как раб, как вол, как ведомый слепой и глухой ишак. Кстати, - он с интересом взглянул на Кирилла. Он смеялся, Кирилл это почувствовал как дыхание биополе, но лицо его осталось беспристрастным. - А почему "седьмая", и почему "надвое"?
- Мы в космос поднялись, а это уже о чем-то говорит! - с превосходством бросил Кирилл, невольно задаваясь тем же вопросом и не найдя никакого логического объяснения. Ну, седьмая, ну, надвое, откуда ему знать?! Но падать лицом в грязь перед самоуверенным жрецом не хотелось - и он пропустил вопрос мимо ушей. - Вам до нас далеко!
- Я рад за вас… Но мы продвинулись дальше. Мы знаем, на чем он стоит, как стоит, и что бывает, если уподобиться демону, - юноша лишь сочувствующе усмехнулся, повернувшись спиной, через полуприкрытые веки рассматривая горизонт. - Когда твой брат предаст тебя, ты поймешь, о чем я, - тихо сказал он.
- И ничего не предаст! - сердце Кирилла облилось кровью.
Вот она - тяжесть! Боль и обида поднялись из сердца и захлестнули, обжигая и сдавливая грудь. Слова Мецааха ранили глубоко, словно бы приблизив что-то неотвратимое и страшное, о чем он знал, но не мог вспомнить - и даже боялся подумать, угадывая лишь шестым чувством. Кирилл сверлил Мецааха взглядом, а юноша оставался спокоен, задумчиво поглаживая посох, и не отрывая взгляда от того, что он видел где-то там.