Теперь он точно знал, где искать Бога - в предчувствиях! Он давал ему знания о будущем, почти никогда не обманывая. Иногда за несколько дней он знал о том, что произойдет вскоре - и сейчас ясно представлял себе чужих людей, которые войдут в его комнату, расставят мебель и повесят на окна новые занавески. Он смотрел на брата, слушал его бред и не понимал, как Сашка верит в то, что говорит?! И уже сомневался в своих предчувствиях - зло всегда побеждало, как бы не доказывали обратное. Квартиры нет, брат стал чужим, мать…
Вспомнив о болезни матери, Кирилл почувствовал себя еще хуже. Он словно проваливался в какой-то колодец, у которого не была дна.
- Деньги-то они отдали, - бросил Александр, внезапно меняясь в лице. Александр, похоже, чувствовал себя в чужой комнате уже хозяином, плевок задел его за живое. - Ты бы спасибо сказал! - упрекнул он. - Квартира у нас, долгов, которые от отца остались, больше нет…
- Готов зады им лизать! - с ненавистью процедил Кирилл, отступая. - Развели тебя, как… как твои дружки говорят, лоха? А ты купился? И не папа растратил деньги, а ты! В банке сказали, что ты деньги со счета снял! Спасибо, что не убил, чтобы выставить нас!
Взбешенный Александр вскочил, готовый наброситься с кулаками, застыв перед Кириллом и прищурив глаза. На всякий случай, Кирилл закрылся локтями, ожидая удара. До Сашки ему было далеко, но если ударит, он будет драться!
- Ты хоть название деревни спросил, в которую нас отправляют?! - усмехнулся он, глянув исподлобья. - Ты сам-то там был? Посмотрим, где этот пригород!
- Конечно, что я, совсем дурак? - вдруг одумался Александр, внезапно снова меняясь в лице и в поведении. - В Черемушках. Это же не далеко, пятнадцать километров! Вот договор и план есть… Видишь, дом большой! - Александр протянул Кириллу бумаги: свидетельство на дом, договор купли-продажи и технический паспорт домовладения. - И земли много, почти полгектара, - Александр уткнулся в документы сам, перелистывая паспорт.
- Ты сам там был?! - Кирилл с подозрением покосился на бумаги, внезапно почувствовав подвох.
- Да… То есть, нет, но… Мы мимо проезжали. Дом пустой, на замке, не стали дверь ломать, она железная и решетки на окнах. Кирюш, ну, пойми, выбора у нас не было. Это был самый большой дом. Остальные цена та же, а какие-то маленькие и участки небольшие. Можно потом, не торопясь, землю продать и купить квартиру в городе, - спокойно сказал он, складывая документы в папку. В голосе его Кирилл уловил такую уверенность, какая была до встречи с Ириной, словно тот человек, которого он когда-то знал, выглянул наружу. - Никто в город не рвется, все больше коттеджи строят. Так что, обошлось нам это дешево, я считаю.
- Не забывай, по цене четырехкомнатной квартиры, а удобств там нет!
- Ну и что? Половину-то пришлось отдать! Мне, чтобы купить этот дом, пришлось еще папин джип обменять!
Кирилл вдруг понял, что Александр в чем-то прав. Земля в Черемушках стоила очень дорого. Переезд перестал казаться ему смертельным - он сможет видеться с друзьями, и даже школу бросать не придется, только ездить на автобусе каждый день. Но некоторые ребята из класса и дальше жили. Разговаривать с братом о чем-то еще больше не хотелось - он встал, оделся, вышел на кухню.
Мать укладывала вещи. Кусок в горло не лез, Кирилл подошел к окну, прощаясь с двором.
Ярко по весеннему светило солнце, весело щебетали воробьи, купаясь в луже. На улице снег почти сошел. До летних каникул оставался два месяца, апрель и май. Соседка гуляла с собакой, таская ее за собой на поводке, а собака упиралась, пытаясь освободиться. Кирилл всегда мечтал о собаке, но мать болела, и заводить животных ему запретили строго настрого. Квартиру, купленную родителями до его рождения, было жаль. И друзей. Их у него было немного, не получалось быть душой компании, как в свое время Александр, но были. С ними он попрощался еще три дня назад, когда ему разрешили не ходить в школу, чтобы готовиться к переезду.
И вот ничего этого нет - двор стал чужим…
А потом под окном раздался сигнал, в квартиру поднялись люди и стали выносить вещи, загружая их в кузов грузовика.
Ехали долго. Выехали утром, часов десять, а теперь времени было уже часа четыре. Изредка мелькали деревушки, ютившиеся вдоль дороги. В крытом наполовину кузове было неудобно, но в кабине сидели водитель и грузчики. Александр остался, чтобы добраться на своей машине, которую купил, продав отцовский джип. Мать сесть в машину отказалась наотрез, за руль почему-то сел не Сашка, а новый владелец их собственности Родион Агапович, сославшись, что его машина на ремонте в автосервисе. Мать лишь взглянула хмуро, понимая, что и машину им, скорее всего, уже больше не увидеть. Они и не настаивали, скорее, вздохнули с облегчением - это было не их идея, а Александра. Пока грузили вещи, Кирилл заметил, что Ирина, которая стояла во дворе, объясняя водителю, как добраться до места, явно не спешила в Черемушки, где жили ее родители. Видеть ее было тошно, но и Кирилл, и мать промолчали. Она пришла со своим дядей, который торопил с переездом, наняв машину и грузчиков - неразговорчивых и сумрачных, словно они пришли похоронить их.
Смягчился только один из них, когда мать стала рассказывать про себя и вдруг узнала одного, которому вырезала аппендицит. На лица память у нее была феноменальная, и внезапно замолчала, когда тот грузчик посочувствовал ей, сказав что-то такое, отчего она побледнела и застыла, обратившись в камень. От Кирилла испуг матери не ускользнул, но расспрашивать ее при людях он не стал, лишь насторожился.
А зря…
Уже давно миновали все пригородные районы, а машина все ехала и ехала…
Мать закуталась в одеяло, усевшись на полу кузова на подушки, прижимая Кирилла к себе, обмотав его другим одеялом. Согревшись в ее объятиях, часть дороги он спал. Деревень вокруг уже давно не было, но асфальт не кончался, только дорога теперь стала уже, - а вокруг были леса и леса, будто их везли по тайге.
Наконец, мелькнул указатель "с. Черемушки". Кирилл привстал, высунувшись из-под брезента, и сразу увидел дома, раскинувшиеся по обе стороны широкой реки, метров триста или около того, которые между собой соединял железобетонный мост.
Было еще светло. В лучах уходящего солнца Черемушки выглядели не маленькими, но какие-то старые. Дома рассеяны на значительном расстоянии друг от друга, новых каменных было немного, пара улиц в центре, еще несколько улиц коттеджи - и много покосившихся и пустых на окраине, заколоченные крест-накрест досками, как будто Черемушки пережили войну. Проезжая мимо центра, когда машина ненадолго затормозила, и один из грузчиков забежал в магазин, вернувшись с бутылками пива в руках, несколько удивившись, огороженные железным забором с воротами, над которыми красовались вывески, Кирилл рассмотрел компактно расположенную двухэтажную школу, несколько в ряд поставленных больничных корпусов, административные здания, расположенные по кругу площади - и почти все новые, построенные из кирпича и панельных блоков. Был даже двухэтажный дворец культуры.
- Раньше здесь в соседнюю область ездили, - горько усмехнулась мать, когда Кирилл спросил, где они находятся, - пока трассу через горы не проложили. Нам теперь, Кир, лучше тоже, в соседнюю область… Ближе будет. И намного! Тут недалеко горы, куда мы с папой ездили отдыхать.
Кирилл испытал шок…
Все его надежды рухнули, Кирилл понял, что больше никогда не войдет в свой класс, не получит разряд по шахматам, не выиграет олимпиаду по математике, не увидит Савичеву Маринку… Сердце сжалось и взорвалось болью. Он побледнел, не выдавив ни слова. Кирилл подавлено посмотрел на мать. Глаза ее были отрешенными и ничего не выражали. Она презрительно скривилась, думая о чем-то своем.
- Мам, как же так?! - выдохнул Кирилл потерянно.
- Поздно, Кирилл, - мать тяжело вздохнула. - Лучше уж тут, чем в могилу…
Машина тронулась, отъезжая от магазина, продолжая двигаться даже тогда, когда село почти закончилось. Теперь и мать смотрела на дорогу со страхом, тоскливым взглядом оставляя село. И вдруг, поднявшись на гору, грузовик повернул с дороги, проехав три дома, стоящие одиноко и остановился. И Кирилл, и мать вздрогнули и замерли, переглянувшись…
- Все, мать, приехали, - один из грузчиков опустил задний борт, запрыгивая в кузов. - Замерзли? Идите в кабину. Вам бы печку затопить… Ладно, я сам, а вы грейтесь, грейтесь, а пока разгружаем, и в избе маленько нагреется. Далековато забрались, чего вам в городе не жилось?
Мать надсадно закашлялась.
- Астма у меня, бронхиальная…
- Ну и? Могли в пригороде дом купить, я бы не стал торопиться! - тот самый, с вырезанным аппендицитом, искренне сочувствовал.
- А нас никто не спрашивал, - криво усмехнулся Кирилл.
Он еще не видел дом - машина остановилась к нему передком, не сумев развернуться, - брезентовая наполовину кузова крыша закрыла обзор, и не испытывал желания взглянуть - и ему было все равно. Он не мог ничего изменить, только принять случившееся, как данность, и, открыв в себе второе дыхание, однажды восстановить все, что Александр отнял у них.
И лучше бы, если бы его не было рядом…