- Докажите нам это, - потребовала какая-то женщина.
- Охотно, - улыбнулась леди Тайма.
Она повернулась ко мне и с улыбкой тихо заговорила. Никто из находящихся в зале не мог слышать ее слов.
- Ты хорошо притворялся, Джейсон, мужчины с Земли иногда делают это. Но теперь настало время вспомнить, кто ты есть на самом деле - слабак, годящийся только на то, чтобы быть рабом женщины.
Я со злобой посмотрел на нее.
- В доме Таймы есть слины, - сказала она. - Может быть, ты хочешь стать пищей для них?
- Нет, - ответил я. - Нет, госпожа, - и опустил голову в испуге.
Я хорошо помнил ужасающие кривые клыки, длинные извивающиеся тела, лапы, гибкую энергичность, невероятную быстроту и проворство слинов дома Андроникаса. Как они, прыгая вверх, яростные, с горящими глазами и слюнявыми пастями, пытались разорвать меня, подвешенного на веревке над их головами.
- Посмотри мне в глаза, - приказала леди Тайма.
Я поднял голову и встретился с ней взглядом. Она имела власть над моей жизнью и смертью. Она была всем, а я - никем. Я был рабом.
- Кто ты, Джейсон? - спросила она.
- Раб, - ответил я.
- Не забывай этого.
- Да, госпожа.
- Можешь опустить глаза, - разрешила она.
- Да, госпожа. - Я опустил голову вниз.
- Нет нужды держать его, - сказала леди Тайма стражникам.
Те убрали руки. Я спокойно стоял на помосте. Мне напомнили, что я должен повиноваться, что я - раб.
- Хорошенький Джейсон, - проговорила леди Тендрайт, подходя ко мне, и дотронулась ладонью правой руки до моего лица.
Я сжал кулаки.
- Тебя предупредили, - прошептала леди Тайма.
Я разжал руки. Леди Тендрайт отдала плеть одному из помощников.
Нежно, заботливо она сняла с меня галстук.
- Так ведь удобнее, Джейсон?
Затем леди Тендрайт подошла к краю сцены и бросила галстук в огонь. Потом она вернулась и медленно, пуговицу за пуговицей, расстегнула на мне рубашку, даже пуговицы на рукавах.
- Не огорчайся, Джейсон, - ласково сказала она. - Ты, конечно, помнишь меня, Дарлин, маленькую земную рабыню?
- Я верил тебе, - с горечью сказал я.
- Какой же ты был глупец!
- Да, - согласился я.
- Я не думала, что так удачно сумею обмануть тебя.
- Почему? - спросил я. - Ты боялась неправильности твоего английского?
- Мой английский великолепен, - заявила леди Тендрайт.
- Это правда, - заметил я.
Ее английский и в самом деле казался безупречным. Он был, пожалуй, немного формален и слишком точен для носителя языка, слишком правилен и, может быть, местами загружен определенными странностями выражений и конструкций, которые удивляли. Но я тогда не придал этому большого значения, отнеся на счет последствий влияния горианского языка и отсутствия разговорной практики в течение ряда лет.
- Почему же тогда ты боялась, что не сможешь обмануть меня? - спросил я.
- Разве это не очевидно? - ответила она вопросом на вопрос.
- Нет, - признался я.
- Ты думаешь, настоящая рабыня посмела бы вести себя так, как я?
Я ничего не сказал.
- Ты знаешь, каково наказание за подобное поведение? Маленьким сучкам хорошо известно, что означает их ошейник.
- Я понимаю, - содрогнувшись, ответил я.
Из ее нескольких простых слов я действительно понял гораздо больше о глубинах горианского рабства.
Она зашла мне за спину и сняла мою рубашку, которую тут же бросила в огонь. Затем приблизилась к краю сцены.
- У нас есть заявка на этого раба в один серебряный тарск, - провозгласила она. - Будет ли более высокая цена?
Толпа молчала.
- Ну же, дамы, - подбодрила женщин леди Тендрайт. - Это великолепный шелковый раб. Правда, он не слишком тренирован, но кто из вас не смог бы выучить его как следует? Он с планеты Земля и притом - полностью ручной.
Но из толпы не последовало никаких предложений. Леди Тендрайт повернулась ко мне.
- Сними верхнюю часть белья, ту, что закрывает грудь, - приказала она.
Я взглянул на нее.
- Быстро!
Сняв белую хлопчатобумажную футболку через голову, я зажал ее в руке. В горианском языке нет слова, чтобы обозначить такую одежду. Английское название, очевидно, было незнакомо леди Тендрайт.
Некоторые женщины в амфитеатре засмеялись, увидев, как быстро я повиновался леди Тендрайт. Теперь они рассматривали меня с проснувшимся интересом, хотя и с опаской.
Я стоял очень прямо. Мне был приятен их интерес. Также было очень приятно чувствовать, что часть женщин рассматривают меня со значительной настороженностью. Я - высокий и сильный. Они не уверены, что я был полностью приручен.
Чувства женщины по отношению к мужчине, который еще не вполне ручной, противоречивы. Она боится его и в то же время находит интригующим. Она воображает, каково бы было оказаться в его власти, в его руках. Что, если он на самом деле окажется не ручным? Как тогда он станет с ней обходиться? Что с ней произойдет? Не станет ли она в этом случае его рабыней по закону природы?
Но также я испытывал и тревогу, потому что, глядя на ярусы, понимал: одна из этих женщин может купить меня и тогда я вынужден буду подчиняться и принадлежать ей полностью. Она сможет делать со мной, что пожелает.
Меня разглядывали с откровенностью, нескрываемым любопытством и чувственными размышлениями, которых я никогда бы не мог ожидать от женщин Земли. Изучали откровенно, как сексуальный объект, возможное средство удовлетворения их побуждений и нужд. Горианские женщины, не приученные стыдиться своих инстинктов, не воспитанные в предательском подавлении своей природы, имеют обыкновение разглядывать мужчин, которых они находят привлекательными, внимательно и с удовольствием. Утаивание своих чувств, особенно в отношении рабов-мужчин, является хитростью, нечасто применяемой горианскими женщинами. Такая хитрость кажется им не только недостойной, но и почти бессмысленной. Мужчина-раб, видите ли, почти животное. Соответственно, и оценивать его следует как таковое.
Леди Тендрайт приблизилась ко мне и протянула руку. Я отдал ей снятую футболку, она пошла к плошке с огнем и бросила ее туда. Я увидел, как загорелась ткань. Леди Тендрайт обратилась к толпе:
- Заметьте ширину его грудной клетки и ширину плеч, узость талии, плоскость живота!
- Один и пять! - крикнула какая-то женщина. - Я смогу использовать его в схватках на конюшнях.
Я не знал, о чем она говорит. Но цену, однако, понял: один серебряный тарск и пять медных.
- Схватки на конюшнях? - рассмеялась леди Тендрайт. - Конечно, вы шутите?
- Вы уверены, что он приручен? - задала вопрос одна из женщин.
- Вы заметили, с какой послушностью он снял одежду но моей команде, - ответила леди Тендрайт. - Теперь вы видите, что он стоит на сцене без стражников.
- Опусти голову, - прошептала мне леди Тайма.
Я выполнил приказ.
- Смотрите на него, - продолжала леди Тендрайт. - Боязливый раб, готовый выполнять ваши команды.
- Один и шесть, - крикнула другая женщина.
Леди Тендрайт злобно обернулась ко мне.
- Сними ботинки и носки, оставь их на сцене и встань на колени.
- Да, госпожа, - ответил я и опустился на одно колено, чтобы развязать шнурок на правом ботинке.
Леди Тайма с плетью возвышалась надо мной.
- Это не простой рабочий раб, - произнесла леди Тендрайт. - Не вульгарный дикарь, не какой-нибудь бесчувственный простак, годный только для работы в поле или на конюшне. Это ценный и высокоинтеллектуальный шелковый раб. Более того, он землянин, с рождения приученный прислушиваться к желаниям женщин, принимать любые ценности, которые они приказали ему принимать, и верить любым суждениям, которым они велят ему верить. Купите его. Он с детства учился быть рабом женщин. Не бойтесь! Он будет мил, нежен, внимателен, отзывчив, благожелателен и послушен. Вам не надо бояться проявления в нем похоти и силы. Вам не надо бояться остаться с ним наедине. Он - землянин. Торгуйтесь за него. Он будет для вас прекрасным и совершенным рабом!
В это время я, стоя на колене, расшнуровывал левый ботинок.
- Тендрайт неопытна в проведении торгов, - сообщила мне леди Тайма. - Я тренирую ее.
Я не ответил.
- Она прилично знает твой язык?
- Да, госпожа, - ответил я.
Ставки медленно, без энтузиазма увеличились до одного и восьми.
- Она занималась языком в связи с обучением земных рабынь, - продолжала говорить леди Тайма. - В доме Андроникаса. Года два или три назад английский был одним из земных языков, применяемых в этих занятиях. Теперь, как ты знаешь, англоговорящие девушки тренируются в основном на горианском языке, а иногда - только на нем.
- Да, госпожа, - ответил я. Мне вспомнилось, как леди Джина что-то говорила мне об этом.
Земная рабыня теперь осваивает горианский, как учит ребенок или животное, без посредства родного языка.
По словам леди Джины, метод был эффективным. Я не сомневался в этом. На самом деле мой собственный уровень владения горианским был результатом именно этого подхода. Должен признать, Леди Джина, которая знала английский, время от времени помогала мне. Несмотря на свою суровость, в целом она не обращалась со мной плохо. Я был огорчен, что разочаровал ее, не став мужчиной. Но я был лишь человек с Земли и просто раб.
- После этого нововведения, - рассказывала леди Тайма, - Тендрайт продолжала работать в доме Андроникаса, тренировала девушек с Земли, обнаженных и в ошейниках…
Я тяжело сглотнул. Леди Тайма между тем продолжала:
- Маленькие земные красотки быстро выучивались бояться ее плети!